Война. Голод. А я смеюсь
Накануне Дня пожарных сотрудники Госпожнадзора навестили своих ветеранов – войны и пожарной охраны. В Архангельске их осталось всего двадцать два человека: десять мужчин и двенадцать дам.
Девочка в ботинках 42-го размера
– Рассеянная стала и старая совсем. Внучки придут, начнут меня в обе щеки целовать, а я им говорю: «Не надо, милые, у меня кожа сухая, ничего для вас приятного». А они: «Нет, бабушка, мы и тебя любим, и твои щеки». А иногда еще скажут: «Помним, как ты, бабушка, с нами нянчилась». Мне и хорошо на душе, – говорит ветеран пожарной охраны Серафима Павловна.
Ей 91 год, семья у нее большая и заботливая. Родственники бабушку уважают, знают ее историю, активно подсказывают биографические детали.
В 1943 году 19-летнюю Серафиму вызвали в военкомат и поставили перед фактом: пойдете в пожарную часть.
– А я отвечаю: «Не хочу в пожарную часть, хочу в армию!» Но пришлось стать профессиональным тушителем огня. Начальник пожарной части был хороший мужчина. Встретили меня по-доброму, провели в общежитие – комнатка на четыре человека, тумбочки да кровати со старенькими подушечками, пододеяльников нет.
Выдали обмундирование: брюки-галифе, рубашку-гимнастерку, ботинки 42-го размера и обмотки – длинные ленты из плотной ткани. Смотрела на них, крутила туда-сюда и не могла понять – куда их наматывать? Стала пробовать, а все хохочут. Оказалось, обмотки по голени накручивают, чтобы ноги были защищены – как в сапогах. Пожарный командир не выдержал: «Девки, да вот так это делается!» И стал снизу вверх слоями ленту накладывать. Не было умишка у нас совсем, – смеется Серафима Павловна.
Подвиг в рабочем режиме
– Страшно было? – спрашиваю Серафиму Павловну.
– Я была слишком бойкая, или ветер в голове гулял по молодости, но энергии было через край. Хотелось везде свои силы приложить. Пожаров много, и больших, и маленьких. В сорок третьем как закричит на весь город воздушная тревога, где бы ты ни был – бежишь работать. Приходилось и людей из огня вызволять. Бывало, горит изба, все на улице – но проверить надо, есть ли кто внутри. Пожарные не жалели себя. Может, и сегодня люди готовы так же рисковать, но в моих коллегах была какая-то способность не раздумывая приносить себя в жертву.
– Медали за такое не давали, – добавляют родственники, – пожарные просто выполняли свою работу, но в военных условиях. Десять пожаров в сутки! Никакого подвига, обычный день рядового.
Серафима Павловна с трепетом вспоминает, как дружелюбно относились пожарные друг к другу.
– Ни одного грубого мужчины! – говорит бабушка. – Ни издевок, ни обид – не до того нам было.
На столе у Серафимы Павловны вкусный пирог, шоколадные конфеты. А что ели в войну? Как пережили голод?
– Хлебушка нам давали по 400 граммов, – отвечает пенсионерка, – съедаешь его за раз и винишь себя: эх, надо было поделить на кусочки! Помню, осталась без ужина. Жена нашего начальника пожарной части № 11 – добрая женщина – спросила: «Девки, есть хотите?» Мы мотаем головами – сыты. А она: «Врете, знаю, что голодные». И зовет нас к себе на суп или на картошку. Мне непонятно до сих пор, откуда брались силы на смех. Мы все время хохотали с девчонками! Война, голод, холод, а мы шутки шутим. Молодость помогла нам превозмочь все тяготы.
Миссия жены пожарного
От Серафимы Павловны мы поехали к ее коллеге Николаю Мякшину, помощнику инструктора военно-пожарной части № 9, ветерану пожарной охраны.
В пожарной части они через стенку жили, разъехались – стали реже видеться. А последние годы и вовсе потерялись, по телефону не общаются из-за старости – и слышно плохо, и говорить сложно. Николаю Ивановичу мы показали видео-привет от Серафимы Павловны.
– Не узнать даже Симу, – сказал Николай Мякшин, когда мы показали ему съемку, – дай Бог ей здоровья.
– Еще мы вам сто грамм фронтовых принесли, – говорит государственный инспектор Архангельска по пожарному надзору Анна Сергеева и вручает ему пакет с подарками. Николай Иванович юбилейной медали рад, держит ее и признается: «Я думал, забыли про нас». 61 год он живет вместе со своей супругой Верой Пимоновной.
– Каково быть женой пожарного? – интересуюсь у нее.
– Всего навидались, – отвечает пенсионерка. – И после войны несладко пришлось, полки в магазинах пустые. Стояла беременная с огромным животом в бесконечных очередях. Два килограмма муки получишь, и думай, что с ней делать. Потом кое-где стала рыбка появляться, а мясо попробовали только через несколько лет. Нас выручал клочок земли – картошку сажали, ею и кормились.
Спрашиваете, как живется жене пожарного? Не спишь ночами, если муж задерживается или его срочно вызывают. Не знаешь, что сказать соседке, у которой погиб супруг – коллега Николая. Полки завалены грамотами за хорошую работу мужа и его участие в соревнованиях, ты гордишься своим любимым, но не готова отпустить его на очередной пожар…
Вера Пимоновна и Николай Иванович Мякшины
Девочка в ботинках 42-го размера
– Рассеянная стала и старая совсем. Внучки придут, начнут меня в обе щеки целовать, а я им говорю: «Не надо, милые, у меня кожа сухая, ничего для вас приятного». А они: «Нет, бабушка, мы и тебя любим, и твои щеки». А иногда еще скажут: «Помним, как ты, бабушка, с нами нянчилась». Мне и хорошо на душе, – говорит ветеран пожарной охраны Серафима Павловна.
Ей 91 год, семья у нее большая и заботливая. Родственники бабушку уважают, знают ее историю, активно подсказывают биографические детали.
В 1943 году 19-летнюю Серафиму вызвали в военкомат и поставили перед фактом: пойдете в пожарную часть.
– А я отвечаю: «Не хочу в пожарную часть, хочу в армию!» Но пришлось стать профессиональным тушителем огня. Начальник пожарной части был хороший мужчина. Встретили меня по-доброму, провели в общежитие – комнатка на четыре человека, тумбочки да кровати со старенькими подушечками, пододеяльников нет.
Выдали обмундирование: брюки-галифе, рубашку-гимнастерку, ботинки 42-го размера и обмотки – длинные ленты из плотной ткани. Смотрела на них, крутила туда-сюда и не могла понять – куда их наматывать? Стала пробовать, а все хохочут. Оказалось, обмотки по голени накручивают, чтобы ноги были защищены – как в сапогах. Пожарный командир не выдержал: «Девки, да вот так это делается!» И стал снизу вверх слоями ленту накладывать. Не было умишка у нас совсем, – смеется Серафима Павловна.
Подвиг в рабочем режиме
– Страшно было? – спрашиваю Серафиму Павловну.
– Я была слишком бойкая, или ветер в голове гулял по молодости, но энергии было через край. Хотелось везде свои силы приложить. Пожаров много, и больших, и маленьких. В сорок третьем как закричит на весь город воздушная тревога, где бы ты ни был – бежишь работать. Приходилось и людей из огня вызволять. Бывало, горит изба, все на улице – но проверить надо, есть ли кто внутри. Пожарные не жалели себя. Может, и сегодня люди готовы так же рисковать, но в моих коллегах была какая-то способность не раздумывая приносить себя в жертву.
– Медали за такое не давали, – добавляют родственники, – пожарные просто выполняли свою работу, но в военных условиях. Десять пожаров в сутки! Никакого подвига, обычный день рядового.
Серафима Павловна с трепетом вспоминает, как дружелюбно относились пожарные друг к другу.
– Ни одного грубого мужчины! – говорит бабушка. – Ни издевок, ни обид – не до того нам было.
На столе у Серафимы Павловны вкусный пирог, шоколадные конфеты. А что ели в войну? Как пережили голод?
– Хлебушка нам давали по 400 граммов, – отвечает пенсионерка, – съедаешь его за раз и винишь себя: эх, надо было поделить на кусочки! Помню, осталась без ужина. Жена нашего начальника пожарной части № 11 – добрая женщина – спросила: «Девки, есть хотите?» Мы мотаем головами – сыты. А она: «Врете, знаю, что голодные». И зовет нас к себе на суп или на картошку. Мне непонятно до сих пор, откуда брались силы на смех. Мы все время хохотали с девчонками! Война, голод, холод, а мы шутки шутим. Молодость помогла нам превозмочь все тяготы.
Миссия жены пожарного
От Серафимы Павловны мы поехали к ее коллеге Николаю Мякшину, помощнику инструктора военно-пожарной части № 9, ветерану пожарной охраны.
В пожарной части они через стенку жили, разъехались – стали реже видеться. А последние годы и вовсе потерялись, по телефону не общаются из-за старости – и слышно плохо, и говорить сложно. Николаю Ивановичу мы показали видео-привет от Серафимы Павловны.
– Не узнать даже Симу, – сказал Николай Мякшин, когда мы показали ему съемку, – дай Бог ей здоровья.
– Еще мы вам сто грамм фронтовых принесли, – говорит государственный инспектор Архангельска по пожарному надзору Анна Сергеева и вручает ему пакет с подарками. Николай Иванович юбилейной медали рад, держит ее и признается: «Я думал, забыли про нас». 61 год он живет вместе со своей супругой Верой Пимоновной.
– Каково быть женой пожарного? – интересуюсь у нее.
– Всего навидались, – отвечает пенсионерка. – И после войны несладко пришлось, полки в магазинах пустые. Стояла беременная с огромным животом в бесконечных очередях. Два килограмма муки получишь, и думай, что с ней делать. Потом кое-где стала рыбка появляться, а мясо попробовали только через несколько лет. Нас выручал клочок земли – картошку сажали, ею и кормились.
Спрашиваете, как живется жене пожарного? Не спишь ночами, если муж задерживается или его срочно вызывают. Не знаешь, что сказать соседке, у которой погиб супруг – коллега Николая. Полки завалены грамотами за хорошую работу мужа и его участие в соревнованиях, ты гордишься своим любимым, но не готова отпустить его на очередной пожар…
Вера Пимоновна и Николай Иванович Мякшины
