В ожидании патрулей и «опасного» атома
Новый месяц газета встретила информацией о вступлении в действие совместного приказа министров внутренних дел и обороны СССР, подкрепленного указом президента Михаила Горбачева, об организации во всех крупных городах страны совместного патрулирования сотрудников милиции и военнослужащих во время «массовых выступлений граждан… подготовки и проведения общественно-политических мероприятий, в праздничные и выходные дни».
Советская верхушка чувствовала, что не успевает за ветрами перемен, и, не зная, как адекватно реагировать на этнические конфликты и центробежные тенденции, продумывала крайние варианты, а первый и последний президент Союза метался между сторонниками автоматных очередей и курсом на плюрализм, за что и поплатился потом политическим небытием.
Что же касается исполнения приказа-указа у нас, то комендант города уехал на совещание по этому поводу, а его заместитель заявил, что непосредственно до гарнизона Архангельска указания сверху не доводили, а значит, и бронетехники на улицах не будет. Автор заметки Вячеслав Бала сделал вывод, что понятие «крупный город» – это не про нас. Так оно и оказалось. Да и когда народ северный отличался политической активностью и бунтарством? Разве что вспомнить Соловецкое сидение более чем трехсотлетней давности…
Уже в следующем номере появилась информация с пресс-конференции офицерской верхушки городского гарнизона, на которой военные заявили об обеспокоенности «волной непонятной взволнованности» по поводу этого указа.
«Не стоит полагать, что мы выведем на перекрестки бэтээры и вооруженных солдат, – заявил один из них. – Оружие может быть применено только при особом ухудшении обстановки – в случаях поджогов и массовых бесчинств с угрозой здоровью и жизни людей, не участвующих в беспорядках. В других случаях вооруженных патрулей производиться не будет».
Для развлечения читателей стали печатать анекдоты. Как вам такой, провидческого плана и в стиле тонкого английского юмора:
По улице нетвердой походкой шел человек, удивительно похожий на Иванова.
«А где же Гдлян?» – подумал я.
Гдлян был у него в портфеле.
«Гдлян! Гдлян! Гдлян!» – содержимое портфеля весело звенело при каждом его шаге.
Напомню, что в разгар перестройки дуэт следователей прокуратуры Гдлян – Иванов прославился делом о повальной коррупции в Узбекистане.
И тут же актуальнейший репортаж Р. Грачева «Человек с лопатой и метлой» о вечной проблеме малооплачиваемых дворников, большой нагрузке на них и тоннах неубранного вовремя снега. При этом автор сравнил положение дел с чистотой в Архангельске и Москве:
«Знаете, сколько квадратных метров земляной поверхности, вполне усовершенствованной, падает на дворническую душу в столице? 600 – зимой и 900 – летом. В два-три раза меньше, чем на нашего земляка. А кстати, если сравнить два этих города, Архангельск выглядит предпочтительнее, его улицы намного чище московских. Столица наша – ужасно грязный город, а жители ее – страшно невоспитанные люди. Или мусора там больше, чем у нас? Мусора-то, может, и больше, а вот снега… Снег лежит в Третьем Риме максимум четыре месяца и не таким слоем, как на Севере».
Следя за коммунальным пульсом города, газета не забывала идти в ногу со временем и изучать новые, а вернее, ранее не признаваемые в СССР социальные явления вроде проституции. Целая полоса была посвящена монологам двух анонимных жриц платной любви. Но на них останавливаться не будем, сегодня «желтыми» оттенками жизни никого не удивишь.
Читатели продолжали засыпать возрожденный «Архангельск» письмами и предложениями. Так, слесарь-сантехник Вячеслав Петрович Власов угадал некоторые современные новомодные тенденции благополучных стран Европы, предложив рационально использовать плоские крыши жилых домов, размещая на них теплицы.
«Тепло и вода рядом, да к тому же вода с крыши во время дождя польется не на улицу, а пойдет на нужды садоводства, – рассуждал он. – На крыше не будет снега и угрожающих прохожим сосулек. Зелень заберет углекислый газ из дома и даст кислород, который у нас скоро исчезнет».
А Вера Николаевна Федорова, рассуждая о том, что годы спустя после Великой Отечественной войны страна снова скатилась к распределению продовольствия посредством талонов, вспомнила, что в военные годы голодающих архангелогородцев спасало мясо тюленей.
«Памятник бы тюленю поставить сейчас», – с горечью и иронией подвела она итог своим размышлениям, не предполагая, что таковой монумент в городе появится, правда, не как укор власти за «эффективную» работу в направлении продовольственных талонов.
В то же время народный депутат СССР, находившийся на вершине политической известности, а ныне профессор САФУ, краевед Юрий Барашков предложил через еженедельник депутатам Горсовета возвратить ряду улиц досоветские названия.
«Это обращение продиктовано самыми гуманными соображениями: сегодняшнее духовное наше состояние не терпит более белых пятен в отечественной истории», – написал он.
И сегодня «старое» название главного проспекта Архангельска – Троицкий – прочно укоренилось в нашем сознании, а советское – проспект Павлина Виноградова – выветрилось. Но не все предложения о возврате к корневым названиям улиц прошли политический фильтр. Проспект Чумбарова-Лучинского по-прежнему на слуху в пику невзрачной кличке Средний.
В феврале газета дала старт дискуссии о строительстве под Архангельском атомной станции теплоснабжения (АСТ) в районе улицы Дачной. Главный инженер дирекции АСТ В. Коломенцев написал статью с доводами в пользу этого проекта и критикой аргументов противников строительства. Он указывал, что возведение АСТ для города менее затратно, чем развитие сети газопроводов и стандартных тепловых электромощностей и рентабельность станции будет высока, а значит, нагрузка на кошелек потребителей низка. Кроме того, АСТ по плану должна была обрасти индивидуальным жильем для работников, детскими лагерями отдыха, подразделениями здравоохранения. Опять же налоги от работы станции пошли бы в местный бюджет. Главный инженер начисто отметал технологическую опасность объекта и гарантировал прозрачность строительства для прессы и горожан.
Однако, как известно, победили напуганные аварией на Чернобыльской АЭС противники АСТ. В то же время и в случае продолжения проекта, учитывая дальнейший развал СССР и экономический раздрай 90-х годов прошлого века, вряд ли первый блок станции заработал бы, как планировалось, в 1997 году. Скорее всего, станция превратилась бы в вечный недострой. Напомню, что тот же газопровод Нюксеница – Архангельск дотянулся до финиша только 17 лет спустя.
В 2008 году любивший приврать ради пиара губернатор Архангельской области Илья Михальчук воскресил идею строительства станции, правда, уже не АСТ, а АЭС. Он пообещал встретиться по этому поводу с руководством госкорпорации «Росатом». Но там отреагировали на популистские заявления Ильи Филипповича раньше. Ответ атомщиков звучал так: «Дерзайте, но у нас целая очередь регионов, желающих построить АЭС». Михальчук не дерзнул, поэтому остается только ностальгировать о так и не стартовавшем 26 лет назад строительстве стратегического для Архангельска объекта.
Советская верхушка чувствовала, что не успевает за ветрами перемен, и, не зная, как адекватно реагировать на этнические конфликты и центробежные тенденции, продумывала крайние варианты, а первый и последний президент Союза метался между сторонниками автоматных очередей и курсом на плюрализм, за что и поплатился потом политическим небытием.
Что же касается исполнения приказа-указа у нас, то комендант города уехал на совещание по этому поводу, а его заместитель заявил, что непосредственно до гарнизона Архангельска указания сверху не доводили, а значит, и бронетехники на улицах не будет. Автор заметки Вячеслав Бала сделал вывод, что понятие «крупный город» – это не про нас. Так оно и оказалось. Да и когда народ северный отличался политической активностью и бунтарством? Разве что вспомнить Соловецкое сидение более чем трехсотлетней давности…
Уже в следующем номере появилась информация с пресс-конференции офицерской верхушки городского гарнизона, на которой военные заявили об обеспокоенности «волной непонятной взволнованности» по поводу этого указа.
«Не стоит полагать, что мы выведем на перекрестки бэтээры и вооруженных солдат, – заявил один из них. – Оружие может быть применено только при особом ухудшении обстановки – в случаях поджогов и массовых бесчинств с угрозой здоровью и жизни людей, не участвующих в беспорядках. В других случаях вооруженных патрулей производиться не будет».
Для развлечения читателей стали печатать анекдоты. Как вам такой, провидческого плана и в стиле тонкого английского юмора:
По улице нетвердой походкой шел человек, удивительно похожий на Иванова.
«А где же Гдлян?» – подумал я.
Гдлян был у него в портфеле.
«Гдлян! Гдлян! Гдлян!» – содержимое портфеля весело звенело при каждом его шаге.
Напомню, что в разгар перестройки дуэт следователей прокуратуры Гдлян – Иванов прославился делом о повальной коррупции в Узбекистане.
И тут же актуальнейший репортаж Р. Грачева «Человек с лопатой и метлой» о вечной проблеме малооплачиваемых дворников, большой нагрузке на них и тоннах неубранного вовремя снега. При этом автор сравнил положение дел с чистотой в Архангельске и Москве:
«Знаете, сколько квадратных метров земляной поверхности, вполне усовершенствованной, падает на дворническую душу в столице? 600 – зимой и 900 – летом. В два-три раза меньше, чем на нашего земляка. А кстати, если сравнить два этих города, Архангельск выглядит предпочтительнее, его улицы намного чище московских. Столица наша – ужасно грязный город, а жители ее – страшно невоспитанные люди. Или мусора там больше, чем у нас? Мусора-то, может, и больше, а вот снега… Снег лежит в Третьем Риме максимум четыре месяца и не таким слоем, как на Севере».
Следя за коммунальным пульсом города, газета не забывала идти в ногу со временем и изучать новые, а вернее, ранее не признаваемые в СССР социальные явления вроде проституции. Целая полоса была посвящена монологам двух анонимных жриц платной любви. Но на них останавливаться не будем, сегодня «желтыми» оттенками жизни никого не удивишь.
Читатели продолжали засыпать возрожденный «Архангельск» письмами и предложениями. Так, слесарь-сантехник Вячеслав Петрович Власов угадал некоторые современные новомодные тенденции благополучных стран Европы, предложив рационально использовать плоские крыши жилых домов, размещая на них теплицы.
«Тепло и вода рядом, да к тому же вода с крыши во время дождя польется не на улицу, а пойдет на нужды садоводства, – рассуждал он. – На крыше не будет снега и угрожающих прохожим сосулек. Зелень заберет углекислый газ из дома и даст кислород, который у нас скоро исчезнет».
А Вера Николаевна Федорова, рассуждая о том, что годы спустя после Великой Отечественной войны страна снова скатилась к распределению продовольствия посредством талонов, вспомнила, что в военные годы голодающих архангелогородцев спасало мясо тюленей.
«Памятник бы тюленю поставить сейчас», – с горечью и иронией подвела она итог своим размышлениям, не предполагая, что таковой монумент в городе появится, правда, не как укор власти за «эффективную» работу в направлении продовольственных талонов.
В то же время народный депутат СССР, находившийся на вершине политической известности, а ныне профессор САФУ, краевед Юрий Барашков предложил через еженедельник депутатам Горсовета возвратить ряду улиц досоветские названия.
«Это обращение продиктовано самыми гуманными соображениями: сегодняшнее духовное наше состояние не терпит более белых пятен в отечественной истории», – написал он.
И сегодня «старое» название главного проспекта Архангельска – Троицкий – прочно укоренилось в нашем сознании, а советское – проспект Павлина Виноградова – выветрилось. Но не все предложения о возврате к корневым названиям улиц прошли политический фильтр. Проспект Чумбарова-Лучинского по-прежнему на слуху в пику невзрачной кличке Средний.
В феврале газета дала старт дискуссии о строительстве под Архангельском атомной станции теплоснабжения (АСТ) в районе улицы Дачной. Главный инженер дирекции АСТ В. Коломенцев написал статью с доводами в пользу этого проекта и критикой аргументов противников строительства. Он указывал, что возведение АСТ для города менее затратно, чем развитие сети газопроводов и стандартных тепловых электромощностей и рентабельность станции будет высока, а значит, нагрузка на кошелек потребителей низка. Кроме того, АСТ по плану должна была обрасти индивидуальным жильем для работников, детскими лагерями отдыха, подразделениями здравоохранения. Опять же налоги от работы станции пошли бы в местный бюджет. Главный инженер начисто отметал технологическую опасность объекта и гарантировал прозрачность строительства для прессы и горожан.
Однако, как известно, победили напуганные аварией на Чернобыльской АЭС противники АСТ. В то же время и в случае продолжения проекта, учитывая дальнейший развал СССР и экономический раздрай 90-х годов прошлого века, вряд ли первый блок станции заработал бы, как планировалось, в 1997 году. Скорее всего, станция превратилась бы в вечный недострой. Напомню, что тот же газопровод Нюксеница – Архангельск дотянулся до финиша только 17 лет спустя.
В 2008 году любивший приврать ради пиара губернатор Архангельской области Илья Михальчук воскресил идею строительства станции, правда, уже не АСТ, а АЭС. Он пообещал встретиться по этому поводу с руководством госкорпорации «Росатом». Но там отреагировали на популистские заявления Ильи Филипповича раньше. Ответ атомщиков звучал так: «Дерзайте, но у нас целая очередь регионов, желающих построить АЭС». Михальчук не дерзнул, поэтому остается только ностальгировать о так и не стартовавшем 26 лет назад строительстве стратегического для Архангельска объекта.
