Турецкий сумасшедший
На архангельской сцене турецкий театр Atolye tiyatrosu впервые представил российскому зрителю свое видение гоголевских «Записок сумасшедшего» на турецком языке. Русские субтитры транслировались на экране.
Зал аплодировал стоя
Актер Эрдем Топуз вышел на сцену, истерично хохоча. Невольно, поддаваясь его артистичности, зрители заулыбались. По ходу действия спектакля, разворачивающегося вокруг внутренней драмы чиновника от неразделенной любви, его становилось жаль. Он истошно смеялся и плакал навзрыд. Говорил спокойно и тут же срывался на крик. Все это было так естественно, что казалось, на сцене действительно помешавшийся человек, который общается с животными.
Ну а когда канцелярист возомнил себя Фердинандом VIII и по воле «испанских депутатов» попал в лечебницу, смотреть на его страдания стало совсем тяжело. Непонятый, облитый холодной водой, побитый палками надзирателей, он полностью отчаивается. Лежа в смирительной рубашке на голой кровати в своей камере, он произносит пронзительный монолог. «Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света…»
Судя по всему, Эрдем Топуз не оставил равнодушным никого из присутствующих. После спектакля зал аплодировал стоя, да так, что актеру приходилось выбегать на сцену снова и снова.
Единственное, что подпортило впечатление от пьесы, – перебои с субтитрами. Порой даже по интонации актера чувствовалось, что на этом месте должен быть другой текст вместо того, который видишь на экране. А где-то перевод проскакивал настолько быстро, что зрители, не успев прочесть, хором вздыхали.
Время века-волкодава
Самым запомнившимся на этом фестивале для меня стал моноспектакль «Мандельштама нет» в исполнении актрисы Малого драматического театра – Театра Европы Галины Филимоновой. Я бы назвала эту постановку художественной лекцией о жизни и творчестве Осипа Мандельштама. Динамичной, выверенной, увлекательной.
С метафорами, символами, трогательным юмором и надрывными монологами о важном и вечном.
В одном из эпизодов жена поэта рассказывает о заключенном, вместе с Мандельштамом проходившем по этапу на Дальнем Востоке. Он спасся благодаря тому, что заболел тифом и попал в госпиталь. Мужчина предпочитает оставаться инкогнито: «сегодня-то время еще ничего, говорить можно все, что хочешь, а что будет завтра – неизвестно». Он вспоминает, как поэт, разлегшись на большом камне в коротком перерыве после тяжелой работы, сказал: «Мой первый сборник стихов назывался «Камень», и умру я на камне».
Камень – один из лейтмотивов спектакля. Один, как птица, сидит в клетке, другой лежит на древнеримской колонне. Всему свое время. Пришло время разбрасывать камни и время их собирать. Надежда Мандельштам бросает один из них на пол, и звук от его падения сродни чеховской натянутой струне повисает в воздухе и еще долго отдается в ушах эхом. Камни словно многочисленные рукописи поэта, хранящиеся в старом чемодане, будто тяжкий груз четы Мандельштамов, и в то же время памятники, созданные поэтом-архитектором, которые навсегда останутся в истории.
Бывают спектакли, для которых все слова кажутся слишком маленькими и общими. Это как раз тот случай. Произведение создано на основе воспоминаний жены поэта Надежды Мандельштам. Но перед зрителями открывается тема гораздо более широкая, чем история травли, боли, душевных терзаний и страданий одного поэта. Режиссер Олег Дмитриев вместе с Галиной Филимоновой показывают всю жестокость и хитроумность государственного террора, разрушающего личности и забирающего у человека свободу слова и мысли. Они заставляют примерить к сегодняшнему дню черты века-волкодава и найти неутешительные сходства.
Зал аплодировал стоя
Актер Эрдем Топуз вышел на сцену, истерично хохоча. Невольно, поддаваясь его артистичности, зрители заулыбались. По ходу действия спектакля, разворачивающегося вокруг внутренней драмы чиновника от неразделенной любви, его становилось жаль. Он истошно смеялся и плакал навзрыд. Говорил спокойно и тут же срывался на крик. Все это было так естественно, что казалось, на сцене действительно помешавшийся человек, который общается с животными.
Ну а когда канцелярист возомнил себя Фердинандом VIII и по воле «испанских депутатов» попал в лечебницу, смотреть на его страдания стало совсем тяжело. Непонятый, облитый холодной водой, побитый палками надзирателей, он полностью отчаивается. Лежа в смирительной рубашке на голой кровати в своей камере, он произносит пронзительный монолог. «Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света…»
Судя по всему, Эрдем Топуз не оставил равнодушным никого из присутствующих. После спектакля зал аплодировал стоя, да так, что актеру приходилось выбегать на сцену снова и снова.
Единственное, что подпортило впечатление от пьесы, – перебои с субтитрами. Порой даже по интонации актера чувствовалось, что на этом месте должен быть другой текст вместо того, который видишь на экране. А где-то перевод проскакивал настолько быстро, что зрители, не успев прочесть, хором вздыхали.
Время века-волкодава
Самым запомнившимся на этом фестивале для меня стал моноспектакль «Мандельштама нет» в исполнении актрисы Малого драматического театра – Театра Европы Галины Филимоновой. Я бы назвала эту постановку художественной лекцией о жизни и творчестве Осипа Мандельштама. Динамичной, выверенной, увлекательной.
С метафорами, символами, трогательным юмором и надрывными монологами о важном и вечном.
В одном из эпизодов жена поэта рассказывает о заключенном, вместе с Мандельштамом проходившем по этапу на Дальнем Востоке. Он спасся благодаря тому, что заболел тифом и попал в госпиталь. Мужчина предпочитает оставаться инкогнито: «сегодня-то время еще ничего, говорить можно все, что хочешь, а что будет завтра – неизвестно». Он вспоминает, как поэт, разлегшись на большом камне в коротком перерыве после тяжелой работы, сказал: «Мой первый сборник стихов назывался «Камень», и умру я на камне».
Камень – один из лейтмотивов спектакля. Один, как птица, сидит в клетке, другой лежит на древнеримской колонне. Всему свое время. Пришло время разбрасывать камни и время их собирать. Надежда Мандельштам бросает один из них на пол, и звук от его падения сродни чеховской натянутой струне повисает в воздухе и еще долго отдается в ушах эхом. Камни словно многочисленные рукописи поэта, хранящиеся в старом чемодане, будто тяжкий груз четы Мандельштамов, и в то же время памятники, созданные поэтом-архитектором, которые навсегда останутся в истории.
Бывают спектакли, для которых все слова кажутся слишком маленькими и общими. Это как раз тот случай. Произведение создано на основе воспоминаний жены поэта Надежды Мандельштам. Но перед зрителями открывается тема гораздо более широкая, чем история травли, боли, душевных терзаний и страданий одного поэта. Режиссер Олег Дмитриев вместе с Галиной Филимоновой показывают всю жестокость и хитроумность государственного террора, разрушающего личности и забирающего у человека свободу слова и мысли. Они заставляют примерить к сегодняшнему дню черты века-волкодава и найти неутешительные сходства.
