Старики в развалюхах
Про деревянный дом на Логинова, 19 писали не раз. Ему даже посвящали сюжет в прайм-тайм на федеральном канале. Но пристальное внимание СМИ, кажется, не помогло ускорить процесс переселения жильцов из аварийной «деревяшки».
Покалеченная судьба
Внутри словно после бомбежки. В общих кухнях разруха: погром, мусор, грязь. Раскуроченные холодные туалеты. По одному на этаж. В одной из квартир между стенами зияет внушительная щель. В подъезде часто ночуют бомжи. Жидкие помои выбрасываются прямо под окнами на белеющий снег. Сложно поверить, что здесь еще кто-то живет.
Одна из жительниц первого этажа – Марианна Антонова. В августе этого года ей исполнится 85 лет. Квартира, в которой она прописана с 1971-го, похожа на сарай. На двери – навесной замок. Внутри холоднее, чем на улице, а на стене – лампочка, единственный источник света.
Ни ветераном, ни участником войны бабушка не является, поэтому под массовое расселение этих категорий не попала и вряд ли попадет. О себе она практически ничего не рассказывает. Но по информации, которую удалось отыскать в архиве, родом Марианна Михайловна из Ленинградской области. В 1937-м ее отца арестовали по политическим соображениям. Никаких сведений о дальнейшей судьбе репрессированного нет. После ареста жену и двух дочерей военнослужащего Михаила Антонова отправили в Архангельск.
Как говорят соседи, однажды на руке у Марианны Михайловны они заметили наколку с номером. По своим догадкам сделали вывод: как дочь политзаключенного, она, скорее всего, побывала в концентрационном лагере. Получается, ломать судьбу человека государственная машина начала еще с детства.
Сейчас родных у Марианны Михайловны не осталось. В квартире она жила вместе с сестрой, которая несколько лет назад умерла. Пенсия у бабушки мизерная, солидного рабочего стажа накопить за жизнь не удалось. После окончания торгового техникума работала где придется – счетоводом и дворником.
Главный борец за скорейшее расселение жителей «деревяшки» – староста дома Евгений Мусорин. Два года назад на личном приеме у мэра Виктора Павленко он поведал о судьбе бабушки и попросил для нее хотя бы временное пристанище в хороших условиях. Два года после этого Марианна Михайловна спокойно прожила в социальном доме на Суфтина, 32. Есть лишь одно небольшое «но», счета за коммунальные услуги приходили и на адрес квартиры в специальном доме, и в старую «деревяшку».
Дееспособна или нет?
Совсем недавно история бабушки начала стремительно развиваться. Органы опеки и попечительства мэрии подали в суд заявление о признании ее недееспособной. Цель – установление над ней опеки. Как говорит Марианна Михайловна, перед этим к ней приходила врач, которая задавала какие-то вопросы, на которые она вроде как ответила. Испугавшись, бабушка сбежала жить обратно в свою квартиру с ужасными условиями.
– Не хочу, чтобы меня куда-нибудь отправляли, – все время повторяла она, когда мы встретились, – не хочу в сумасшедший дом, не хочу в тюрьму. Как-нибудь выживу. Я ничего не сделала, почему меня хотят судить?
Как пояснил нам психотерапевт Архангельского психоневрологического диспансера, дееспоспособность – это не только когда человек различает, какой сегодня год, день недели или как его зовут, но еще и возможность защищать свои права с юридической точки зрения. Недееспособность может наступить при достижении определенного возраста, это так называемые старческое слабоумие и сосудистые деменции. Или вследствие психического расстройства.
Евгений Мусорин считает, что в этом случае недееспособность – это лишь повод поместить Марианну Михайловну в психиатрическое учреждение и не выдавать ей положенную по закону квартиру.
– Она сама ходит в магазин, за пенсией, готовит еду, – объяснил он. – А то, что в документах не разбирается, – это нормально. Кто в 84 года сможет без юриста это сделать? Не у всех же людей есть специальное образование. Тем более что у нее есть адвокат, который может представлять ее интересы в судебных переговорах. У него имеется доверенность от нее.
Дозвониться до директора социального дома на Суфтина, 32 Елены Бикшеевой, чтобы получить комментарий, я не смогла, поэтому решила встретиться лично. Судя по грамотам и благодарностям, Елена Авенировна профессиональный медик, имеющий за плечами заграничную стажировку и более 15 лет трудового стажа. Разговаривать со мной заведующая отказалась, посоветовав обратиться в пресс-службу мэрии.
Не отвечая ни на один вопрос, она провела небольшую экскурсию по первому этажу дома, показала свежий ремонт и немалый список того, что успели сделать за последний год. Условия здесь действительно лучше, чем на Логинова, 19. Чисто, светло, уютно. Говорят, год назад все было совсем не так – грязно и заброшенно.
Судить, кто прав, кто виноват в этой истории, не возьмусь. Я не медик и не юрист, но одно знаю точно – каждый человек имеет право на жилище. Особенно хочется, чтобы к 84-м годам жилище это было достойное. А в идеале, чтобы за одиноким человеком еще и присматривали, если не родственники, то государство.
Возможно, государству, как огромной машине, гораздо проще и выгоднее заботиться о детях, нежели о стариках. Ведь малыши – это всегда инвестиции в будущее. Но не зря же говорят: чтобы узнать, насколько благополучна страна, нужно посмотреть, как в ней живется пожилым людям.
Почему-то кажется, что если бы у нас новые дома взамен старым и аварийным возводились в срок, а люди бы не стояли годами в очереди на переселение, таких историй, как с Марианной Антоновой, в городе стало бы меньше. А пока что мы непременно будем продолжать тему стариков в развалюхах.
Комментарий:
Максим Чаплыгин, адвокат Адвокатской палаты Архангельской области:
– Необходимо учитывать, что признание гражданина недееспособным возможно только в судебном порядке. При этом в соответствии с действующим законодательством дело о признании гражданина недееспособным вследствие психического расстройства может быть возбуждено только на основании следующего. Заявление в суд могут подать члены его семьи, близкие родственники (родители, дети, братья, сестры), независимо от совместного проживания с этим человеком, органы опеки и попечительства, медицинская организация, оказывающая психиатрическую помощь, или стационарное учреждение социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами.
Получается, законодатель ограничил круг лиц и органов, которые могут обратиться в суд с подобным заявлением. Лицу или органу, подавшему заявление, необходимо доказать обстоятельства, свидетельствующие о наличии у гражданина психического расстройства, вследствие чего он не может понимать значение своих действий или руководить ими. Заявитель обязан представить соответствующие доказательства, также по делу обязательно проведение судебно-психиатрической экспертизы. При рассмотрении таких дел необходимо участие прокурора, который дает заключение по делу.
Кроме того, на суде лицо, которое пробуют признать недееспособным, обладает всеми процессуальными правами, вправе возражать по существу заявления, представлять и истребовать доказательства, заявлять ходатайства о проведении дополнительных и повторных экспертиз в независимых медицинских учреждениях.
Считаю целесообразным для лиц, не обладающих юридическими знаниями, участвовать в деле вместе с независимым профессиональным правовым советником – адвокатом.
При этом суд, установив, что лицо, подавшее заявление, действовало недобросовестно в целях заведомо необоснованного ограничения или лишения дееспособности гражданина, взыскивает с такого лица все издержки, связанные с рассмотрением дела.
Покалеченная судьба
Внутри словно после бомбежки. В общих кухнях разруха: погром, мусор, грязь. Раскуроченные холодные туалеты. По одному на этаж. В одной из квартир между стенами зияет внушительная щель. В подъезде часто ночуют бомжи. Жидкие помои выбрасываются прямо под окнами на белеющий снег. Сложно поверить, что здесь еще кто-то живет.
Одна из жительниц первого этажа – Марианна Антонова. В августе этого года ей исполнится 85 лет. Квартира, в которой она прописана с 1971-го, похожа на сарай. На двери – навесной замок. Внутри холоднее, чем на улице, а на стене – лампочка, единственный источник света.
Ни ветераном, ни участником войны бабушка не является, поэтому под массовое расселение этих категорий не попала и вряд ли попадет. О себе она практически ничего не рассказывает. Но по информации, которую удалось отыскать в архиве, родом Марианна Михайловна из Ленинградской области. В 1937-м ее отца арестовали по политическим соображениям. Никаких сведений о дальнейшей судьбе репрессированного нет. После ареста жену и двух дочерей военнослужащего Михаила Антонова отправили в Архангельск.
Как говорят соседи, однажды на руке у Марианны Михайловны они заметили наколку с номером. По своим догадкам сделали вывод: как дочь политзаключенного, она, скорее всего, побывала в концентрационном лагере. Получается, ломать судьбу человека государственная машина начала еще с детства.
Сейчас родных у Марианны Михайловны не осталось. В квартире она жила вместе с сестрой, которая несколько лет назад умерла. Пенсия у бабушки мизерная, солидного рабочего стажа накопить за жизнь не удалось. После окончания торгового техникума работала где придется – счетоводом и дворником.
Главный борец за скорейшее расселение жителей «деревяшки» – староста дома Евгений Мусорин. Два года назад на личном приеме у мэра Виктора Павленко он поведал о судьбе бабушки и попросил для нее хотя бы временное пристанище в хороших условиях. Два года после этого Марианна Михайловна спокойно прожила в социальном доме на Суфтина, 32. Есть лишь одно небольшое «но», счета за коммунальные услуги приходили и на адрес квартиры в специальном доме, и в старую «деревяшку».
Дееспособна или нет?
Совсем недавно история бабушки начала стремительно развиваться. Органы опеки и попечительства мэрии подали в суд заявление о признании ее недееспособной. Цель – установление над ней опеки. Как говорит Марианна Михайловна, перед этим к ней приходила врач, которая задавала какие-то вопросы, на которые она вроде как ответила. Испугавшись, бабушка сбежала жить обратно в свою квартиру с ужасными условиями.
– Не хочу, чтобы меня куда-нибудь отправляли, – все время повторяла она, когда мы встретились, – не хочу в сумасшедший дом, не хочу в тюрьму. Как-нибудь выживу. Я ничего не сделала, почему меня хотят судить?
Как пояснил нам психотерапевт Архангельского психоневрологического диспансера, дееспоспособность – это не только когда человек различает, какой сегодня год, день недели или как его зовут, но еще и возможность защищать свои права с юридической точки зрения. Недееспособность может наступить при достижении определенного возраста, это так называемые старческое слабоумие и сосудистые деменции. Или вследствие психического расстройства.
Евгений Мусорин считает, что в этом случае недееспособность – это лишь повод поместить Марианну Михайловну в психиатрическое учреждение и не выдавать ей положенную по закону квартиру.
– Она сама ходит в магазин, за пенсией, готовит еду, – объяснил он. – А то, что в документах не разбирается, – это нормально. Кто в 84 года сможет без юриста это сделать? Не у всех же людей есть специальное образование. Тем более что у нее есть адвокат, который может представлять ее интересы в судебных переговорах. У него имеется доверенность от нее.
Дозвониться до директора социального дома на Суфтина, 32 Елены Бикшеевой, чтобы получить комментарий, я не смогла, поэтому решила встретиться лично. Судя по грамотам и благодарностям, Елена Авенировна профессиональный медик, имеющий за плечами заграничную стажировку и более 15 лет трудового стажа. Разговаривать со мной заведующая отказалась, посоветовав обратиться в пресс-службу мэрии.
Не отвечая ни на один вопрос, она провела небольшую экскурсию по первому этажу дома, показала свежий ремонт и немалый список того, что успели сделать за последний год. Условия здесь действительно лучше, чем на Логинова, 19. Чисто, светло, уютно. Говорят, год назад все было совсем не так – грязно и заброшенно.
Судить, кто прав, кто виноват в этой истории, не возьмусь. Я не медик и не юрист, но одно знаю точно – каждый человек имеет право на жилище. Особенно хочется, чтобы к 84-м годам жилище это было достойное. А в идеале, чтобы за одиноким человеком еще и присматривали, если не родственники, то государство.
Возможно, государству, как огромной машине, гораздо проще и выгоднее заботиться о детях, нежели о стариках. Ведь малыши – это всегда инвестиции в будущее. Но не зря же говорят: чтобы узнать, насколько благополучна страна, нужно посмотреть, как в ней живется пожилым людям.
Почему-то кажется, что если бы у нас новые дома взамен старым и аварийным возводились в срок, а люди бы не стояли годами в очереди на переселение, таких историй, как с Марианной Антоновой, в городе стало бы меньше. А пока что мы непременно будем продолжать тему стариков в развалюхах.
Комментарий:
Максим Чаплыгин, адвокат Адвокатской палаты Архангельской области:
– Необходимо учитывать, что признание гражданина недееспособным возможно только в судебном порядке. При этом в соответствии с действующим законодательством дело о признании гражданина недееспособным вследствие психического расстройства может быть возбуждено только на основании следующего. Заявление в суд могут подать члены его семьи, близкие родственники (родители, дети, братья, сестры), независимо от совместного проживания с этим человеком, органы опеки и попечительства, медицинская организация, оказывающая психиатрическую помощь, или стационарное учреждение социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами.
Получается, законодатель ограничил круг лиц и органов, которые могут обратиться в суд с подобным заявлением. Лицу или органу, подавшему заявление, необходимо доказать обстоятельства, свидетельствующие о наличии у гражданина психического расстройства, вследствие чего он не может понимать значение своих действий или руководить ими. Заявитель обязан представить соответствующие доказательства, также по делу обязательно проведение судебно-психиатрической экспертизы. При рассмотрении таких дел необходимо участие прокурора, который дает заключение по делу.
Кроме того, на суде лицо, которое пробуют признать недееспособным, обладает всеми процессуальными правами, вправе возражать по существу заявления, представлять и истребовать доказательства, заявлять ходатайства о проведении дополнительных и повторных экспертиз в независимых медицинских учреждениях.
Считаю целесообразным для лиц, не обладающих юридическими знаниями, участвовать в деле вместе с независимым профессиональным правовым советником – адвокатом.
При этом суд, установив, что лицо, подавшее заявление, действовало недобросовестно в целях заведомо необоснованного ограничения или лишения дееспособности гражданина, взыскивает с такого лица все издержки, связанные с рассмотрением дела.
