Слезы – не признак слабости

27 декабря спасатели отмечают профессиональный праздник. Накануне торжества наш корреспондент встретилась с командиром отделения поисково-спасательного отряда областной службы спасения Иваном Клейманом и узнала о том, что самое главное в деле сохранения человеческих жизней.

Купился на острые ощущения

– Иван Геннадьевич, как вы стали спасателем?
– Это случилось, когда я пришел из армии. Сначала несколько месяцев был грузчиком на кондитерском складе, но это мне не по душе. Искал работу, которая будет интересна. Узнал, что идет набор в спасательную службу. Пришел, сдал нормативы, прошел медико-психологическое обследование. Профессия привлекла немонотонностью и неординарностью. А по молодости еще купился на острые ощущения.

– На каких ситуациях специализируетесь?
– Есть различные подразделения. Одно из них – поисково-спасательный отряд, где я служу. В нем состоит почти сорок человек. И мы умеем выполнять все виды работ. Хотя есть негласная, неофициальная специализация, связанная с тем, что кто-то лучше делает определенные вещи. Например, я чаще выезжаю на поисково-спасательные операции в лесу, где мы ищем людей. У меня склад мировоззрения гуманитарный. Мне сложно даются технические моменты, связанные с расчетами и цифрами. Но зато люблю общаться с людьми, что немаловажно.

– Как проходят операции по поиску пропавших?
– В любом виде работ главное – сбор информации из разных источников и организация поиска. Спасатели разбиваются на отряды, используется помощь родственников, добровольцев, местной полиции. Чаще всего я сам руковожу одним из отрядов в лесу. Но иногда с места контролирую процесс, вплоть до результата. Или не результата.

– Часто ли бывают «не результаты» и как с этим справляетесь?
– К сожалению, часто. Когда не смог что-то сделать, не спас кого-то… Видите ли, человек в лесу – это иголка в стоге сена, которую далеко не так просто найти, как многие думают. Сейчас что-то уже не трогает, как раньше, в первые годы службы. Появился некий  профессиональный цинизм, как у врачей. Потому что если постоянно быть в эмоциональном напряжении, то ты как спасатель долго не протянешь.

Бояться – это нормально

– Какой случай вам помнится как самый страшный, опасный?
– Их много за двенадцать лет работы. Первое, что пришло в голову, – ситуация с застрявшей в лифте женщиной. Ее нога провалилась в щель между шахтой и дверью кабины. Мы приехали и приняли решение о деблокации (освобождение. – Прим. ред.) без лифтера. Применяли гидравлический аварийно-спасательный инструмент, открыли двери.

По идее, лифт не должен был двигаться, но он почему-то поехал. Хорошо, что спасатель, который уже находился внутри кабины, вовремя вынул ногу женщины из щели. Если бы он не успел, то в худшем случае женщина бы погибла, в лучшем – получила перелом. А так отделалась неприятными повреждениями. Тогда мне было действительно страшно. А вообще спасатели испытывают страх, как и все люди.

– Позволительно ли вам плакать, проявлять эмоции, сострадание?
– Плач – нормальное явление. Но когда ты часто попадаешь в стрессовые ситуации, то эмоции притупляются. Я вроде бы ни разу не плакал. Но помню случай, когда на проспекте Советских Космонавтов взорвался целый подъезд. Под завалами оказались около пятидесяти человек. Выжили в итоге два или три человека. Среди умерших были дети. И когда их тела освобождали из-под обломков, заплаканных лиц было много. Запомнил такую картину: наш бывший начальник Игорь Афанасьевич Поливаный несет на руках ребенка и у него в глазах стоят слезы. С гибелью людей нам приходится встречаться часто, и в безобразных формах. На психику, конечно, это влияет.

– Людям всегда кажется, что с ними никаких чрезвычайных ситуаций не произойдет, что они живут рационально. Почему же тогда у вас постоянно есть кого спасать?
– В этом мире с каждым может произойти все что угодно. Согласен, что если соблюдать определенные правила, то вероятность возникновения опасных ситуаций меньше. Но все равно никто не застрахован от беды.