Шрифт как культура: в Архангельске проходит международный фестиваль TYPOMANIA

Типомания, хоть и узкопрофильный фестиваль, но он не предназначен только для издателей, редакторов, дизайнеров и специалистов верстки.

Шрифт — важная часть культуры на разных уровнях. Каждый из нас сталкивается с шрифтами каждый день — вывески, буклеты, книги; у каждого есть свой любимый шрифт в текстовом редакторе. Обратимся к истории — вспомним реформы русского алфавита и не будем отрицать, что они до сих пор влияют на нашу жизнь. Современные корпорации тратят годы на разработку шрифтов, чтобы правильно сформировать свои коммуникации с клиентом.

В 2013-ом году Архангельск, по приглашению сообщества дизайнеров 42, со своим мастер-классом посетил Виктор Меламед, известный иллюстратор и карикатурист. Потом были плакатные акции, например, в 16-ом году приезжала выставка международной биеннале графического дизайна STRELKA, посвященная Федору Достоевскому, «Достоевский. Черное и Белое».

— И мы поняли, что шрифт и плакатные выставки — это отличный повод приглашать интересных спикеров и способ развития в городе любви к дизайну и шрифту, как к культуре, — делится руководитель плакат-центра Виктор Тяпков. — С каждым годом людей на наших мероприятиях становилось всё больше, и мы решили перейти на другой уровень и выделить все творческие и просветительские события под одним названием “плакат-центр”.

История Типомании в Архангельске началась в 2018 году, когда Александр Васин, руководитель фестиваля, предложил провести в городе выставку East West Post. Специально к открытию выставки Александр провёл мастер-класс, на котором участники нарисовали гигантскую азбуку. Результат можно до сих пор увидеть на заборе за Добролюбовкой.

В 19-м в Архангельск приезжал Никлаус Трокслер — легендарный швейцарский графический дизайнер, на работах которого учатся в европейских вузах. В России он был только в Москве и Архангельске.

В этом году программа для типоманов огромна. Сейчас, внутри Добролюбовки, расположена выставка издательства «Шрифт». Там же, в эту субботу, откроется большая выставка плакатов берлинской студии Yukiko, французских дизайнеров Brest Brest Brest, швейцарцев Balmer Hählen и Martin Heynen, дизайнера из Лондона Tina Touli и Ксении Ставровой (Россия—Германия).

На фасаде библиотеки разместится уличная выставка голландского стрит-арт художника Jeroen Erosie. К открытию выставки подготовлена лекционная программа — Jeroen Erosie, Tina Touli и Yukiko специально для онлайн-конференции фестиваля записали свои выступления.

В дворике музея художественного освоения Арктики им. А.А. Борисова и усадьбы Екатерины Плотниковой — уличная выставка плакатов швейцарца Eneo Bortone и японца Ikki Kobayashi, как и выставки в Добролюбовке, будут работать до конца июня. И все они об одном, о том, что плакат сегодня — не только про рекламу, теперь он находится на грани дизайна и искусства.

Внутри музея Борисова была представлена ярмарка креативных индустрий, организаторы назвали её выставкой «странных искусств и необычных предметов» от новых мастеров. Это были изделия из бетона и каучука, украшения, предметы для быта, графика, фото, сувениры. Мастер-классы провели Саша Скородумова, Кирилл Старицын и Виктор Тяпков. Завершил мероприятие концерт Шести Мертвых Болгар.

— Очень жаль, что в школах отменили чистописание, — делится Виктор. — Каллиграфия очень полезна. Мастер-класс Кирилла был для тех, кто уже ею занимается и любит, но мы перешли немного в другой формат — и писали большими кистями на полотне полтора на десять метров. Саша работала с детьми. Всё это для того, чтобы человек, и маленький, и большой, попробовал для себя что-то неожиданное и потом, возможно, сам это повторил.

Открывала фестиваль выставка плакатов издательства «Шрифт» и лекции редакторов издательства Рустама Габбасова и Евгения Юкечева. Рустам окончил мастерскую прозы Литературного института имени Горького, учился в Британской высшей школе дизайна на курсе «Шрифт и типографика», теперь преподаёт историю шрифта в РАНХиГС. Евгений — автор шрифтов для книг и журналов. Из его работ: шрифты «Коммерсантъ», «Финансовый Директор», Intersection, Barcode. Читает лекции и проводит мастер-классы по проектированию шрифта, леттерингу и типографике. 

Мы поговорили о развитии и сохранении кириллицы, шрифте, как части культуры, и о том, куда всё это движется.

— Расскажите, бывают ли в истории шрифта культурные апроприации?

— Бывают досадные пренебрежения традициями — об этом чаще всего можно слышать от шрифтовых дизайнеров, занимающихся кириллицей, как родной письменностью. Они критикуют западных дизайнеров за то, что шрифт не соответствует форме, а его конструкции неуклюжи. Яркий пример — шрифт Arial, который находится в каждом компьютере. Это боль каждого кириллического шрифтового дизайнера. Если мы начнем разбирать каждую букву, то увидим, что все важнейшие конструкции выполнены неуклюже с точки зрения графики, ритма, набора и так далее. Это провал и просто очень плохой шрифт. Причем в латинице он состоялся. И таких примеров очень много.

— И что же с этим делать?

— При выходе на международный рынок нужно заручиться поддержкой экспертизы, привлечь специалиста по кириллице. Даже крупные компании иногда этого не делают, и, как правило, происходит конфуз.

— Специалист по кириллице?

— Это шрифтовой русскоговорящий дизайнер, который рисует кириллицу и знает, как её делать. Мы тоже, к примеру, специалисты по кириллице, нам может прийти заказ проконсультировать новый шрифт. Мы берем алфавит, комментируем каждый знак, говорим, что хорошо, а что плохо, и даем рекомендации.

— Какое сегодня распространение у кириллицы?

— Более 120-ти языков используют кириллицу для своих алфавитов, но ее добавляют и к латинским комплектам. Она используется теми, кто не читает на ней. Кириллические надписи вообще очень популярны на западе.

— Когда вы говорили про Эрика Гилла, вы сказали, что его книга напечатана современным, прогрессивным шрифтом, а что значит современный шрифт в 2021-ом году?

— Шрифты 2021-го года — это шрифты-гибриды, шрифты-новаторы, провокаторы, использующие новые технологии. Это шрифты, не застывшие в одной форме, а имеющие множество форм за счет вариативности, сейчас мы имеем очень много вариативных шрифтов. Это шрифты, которые женят в себе очень много разных свойств и функций. Кажется, что именно этот год — следующий виток в развитии шрифтов.

— Шрифт отражает культуру?

— Да, шрифт — слепок эпохи. Шрифтовая графика проходит все смены этапов развития параллельно сменам в культурных парадигмах. Постмодернизм в литературе вполне себе соответствовал с постмодернистскими шрифтами, которые были полны иронии и издевательских цитат из шрифтовой классики. Это было в конце 80-х — начале 90-х. Потом наступила эра постиронии, и это разрушение тоже нашло свое отображение в шрифте. Потом было десятилетие, когда снова возник интерес к классике. А сейчас — переходный период, когда сложно точно определить, что такое современный мир и какой у него шрифтовой запрос.

— То есть современный шрифт — это?

— Современный шрифт — множество гротесков, а ещё много акциденции, то есть шрифтов, которые используются не в сплошном текстовом наборе, а в крупном плакатном кегле, в котором зашито огромное количество каких-то интересных дизайн-решений.

— А выражает ли шрифт национальную идентичность?

— Это дискуссионный момент. Пожалуй, сейчас национальной идентичности в шрифте становится всё меньше и меньше. Но существуют проекты по сохранению кириллицы — в них специалисты, понимая корни развития кириллицы и владея искусством каллиграфии, интерпретируют, к примеру, формы устава и полуустава. Тому, что было в допетровскую эпоху, надо дать убедительную форму на типографском уровне, надо сделать так, чтобы от шрифта не пахло ладаном и дизайнер захотел сделать с ним плакат.

— Какой вы приведете пример?

— Егор Головырин уже десятилетиями изучают кириллицу, он прекрасно понимает устройство и послепетровской кириллицы, и латиницы, но работает с графикой на основе своего каллиграфического опыта. У него получаются очень интересные работы не только с визуальной, но и с исторической точки зрения.

— Зачем это делать?

— Англичане прошли очень важный путь, когда перенесли свои каллиграфические практики в мир типографских шрифтов. Но чтобы это сделать, надо много всего унифицировать. А мы этот путь не прошли. Нам еще предстоит открыть и переосмыслить ту догражданскую письменность — скоропись, устав и полуустав. Каллиграфы молодой волны вытаскивают из этих форм что-то актуальное, что можно применить шрифтовому дизайнеру сегодня. Эта работа остается в области эксперимента и поиска, нежели попыткой внедрить эти формы или полностью раскрыть их в типографском шрифте. Мы слишком глобализированы и погружены в связку латиница—кириллица и не видим себя в отрыве от нее. Чтобы отойти от этой связки к самобытности, нужен очень долгий процесс, который приучит нас, как читателя, к новым или альтернативным формам, которые мы будем адекватно воспринимать.

— Вы отделяете красоту от функционала?

— Я могу смотреть на шрифт, как на произведение искусства. Могу понимать, что никогда не использую его в проектах, но если вижу, что шрифт выполнен мастерски, то я не пройду мимо. У разных шрифтов разная функциональная оптика, в некоторых случаях она может быть смещена больше в книжную или текстовую историю. Для меня качественный текстовый шрифт намного ценнее яркой акциденции, но все имеет свою ценность, — поделился Евгений.

— Мне всегда нравится любая работа из области искусства, где я вижу автора, вижу мощную личность, а ее видно даже за буквами, — поделился Рустам.

— Кстати, а как вам Архангельск?

— Большое морское переживание. На набережной нами были обнаружены много красивых букв и интересные шрифтовые идеи на нескольких памятниках. Здесь очень приятно находиться.

Для регистрации на лекции пишите в отдел литературы по искусству Добролюбовки.

Анастасия Бондина