Отец и дети

Из сегодняшнего дня сюжет пьесы Александра Вампилова кажется ба-нальным. Включи телевизор, там у Малахова всегда сидят мужчины – известные артисты или незнакомые трактористы, у которых берут пробы на ДНК, чтобы установить отцовство. Актуальная тема. Не потому ли молодежный театр взялся за постановку «Старшего сына»?

Под гитару

Впрочем, эта светлая и печальная комедия совсем о другом. О том, что семья – это скорее не кровное родство, а душевное. Если нет оного – доверия, взаимопонимания, ответственности – тут даже ДНК не поможет. Смог ли режиссер донести до нас, зрителей, эти простые истины, а актерам хватило ли искренности, чтобы рассказать эту историю? Увы, не совсем. Вернее, получилось совсем не то, не Вампилов. Московский режиссер Михаил Егоров, до того поставивший здесь тонкую и душещипательную «Капитанскую дочку», обратился к ранним редакциям пьесы – «Нравоучения с гитарой», «Предместье» и создал стильный микс, городской романс образца конца 60-х – начала 70-х ушедшего двадцатого века. Песни под гитару из дворового репертуара начинают звучать еще до начала спектакля, а после него устроен дивертисмент с солистами под гитары и саксофон. Вот это у артистов вышло здорово, даже хотелось кричать бис. В программке, кстати, указано 14 музыкальных композиций, две из которых собственного сочинения режиссера. Названия для понимающих с налетом ностальжи: «Алкосупермен», «Бабайку в лужу уронили», «Лирическая-шизофреническая», «С утра упала штукатурка», «Хочется любви»…

Сарафанов в тельняшке

Все действие происходит в одной декорации-трансформере. Маленький двор со старенькой детской каруселью, деревянными лавочками, окруженный горящими окнами домов, где за каждым – своя жизнь. Стоит ли в нее вмешиваться, вот в чем вопрос. Наши герои в поисках ночлега бесцеремонно влезли в чужой дом… Хотя нет нужды пересказывать всем известный по знаменитому фильму с Леоновым и Караченцовым сюжет (там, между прочим, звучал Рахманинов!). Лучше посмотрим, как рызыграли его в нашем театре. Сарафанов у Степана Полежаева ходит в тельняшке, чаще берет в руки гитару, чем кларнет, слезлив и жалок. Эдакий образ рефлексирующего стареющего интеллигента, очень одинокого, непонятого, потерянного, пьющего… Да, он может всю жизнь сочинять сюиту «Все люди – братья» и легко поверит в объявившегося «старшего сына». Однако актер до того низверг своего героя, что ему как-то и не сочувствуешь, не  переживаешь, не принимаешь близко к сердцу… Как, впрочем, поступают и его эгоистичные дети.

В треугольнике

Точно также – мимо зрительского сердца – проходит и Нина (Анастасия Буланова). Получилась просто красивая, кокетливая, немного юморная девчонка. А ведь она должна быть умной, серьезной, строгой и даже прагматичной, недаром же хочет выйти замуж за рационалиста и правдоруба Кудимова. Ой, здесь и Кудимов совсем не такой! Видимо, режиссер, вспомнив, что это все-таки комедия, сделал из курсанта придурка – смесь Скалозуба и поручика Ржевского. Антон Чистяков шепелявит, строит рожи, суетливо бегает, изображая самолет. Или это наглядный пример – разве может нормальная девушка полюбить такого? Совсем другое дело – Бусыгин, если он, конечно, ей не брат… Другой треугольник составляют ироничная стерва Макарская (Мария Гирс), всегда веселый хулиган и циник Сильва (Евгений Новоселов) и нежный, чувствительный влюбленный Васенька (Александр Селезнев). Васенька – несомненная удача актера, хотя усы и бородка несколько портят образ переростка-восьмиклассника.

Все люди – братья!

На этом фоне главным героем в спектакле становится Володя Бусыгин. Студент-медик с уже сложившейся философией, по которой «не соврешь – не проживешь». Но за внешней бравадой и пропагандируемым авантюризмом скрывается чуткое сердце, умение слушать и понимать человека. Потому скоро забава для него оборачивается реальным выбором: уйти или остаться, взять на себя проблемы чужой семьи. И Бусыгин действительно входит в роль старшего сына, чувствует ответственность за рвущегося уйти из дома «младшего брата», помогает «сестре» не совершить ошибку. А главное – искренне считает Сарафанова своим отцом, которого у него не было никогда, заставляет его поверить в себя, а Нину и Васеньку – понять родителя. К сожалению, Александр Берестень схематичен, чересчур серьезничает, то и дело устремляя глубокомысленный взгляд куда-то вдаль. Отчего не очень веришь в эту его наигранную совестливость. Однако финал оптимистичен – в темных красках сцены появляется ярко-красное. Из героев спектакля получается отличный ансамбль, джаз-бенд, да и только. Все поют и музицируют. Долой тоску и боль одиночества! Да здравствует любовь и дружба, мы нашли друг друга! Но уходишь с чувством: а вдруг и к тебе завтра постучат в дверь, готов ли принять неожиданного родственника, изменить свою жизнь?