Никита Хрущев и Фидель Кастро – истории визитов первых лиц на Север

Разного рода легенды (близкие к реальности и не очень) о том визите Никиты Сергеевича на Север живут в народе и передаются из уст в уста. Более того, поскольку фотографировать высокого гостя в те дни никто не запрещал, во многих семейных альбомах северян есть снимки с моментами той поездки. Вот о некоторых из них мы и расскажем.

Поросята на корме

Первый случай произошел в Мурманске. Мне он знаком со слов ветерана тралового флота Владимира Красильникова:

– Никита Сергеевич Хрущев приехал в Мурманск и решил посетить нашу новую промысловую плавбазу «Атлантика», которая как раз стояла в рыбном порту. В ее экипаже был бывший фронтовик Иван Михайлович Ульянов, Герой Советского Союза, укупорщик по штатному судовому расписанию. Селедку с траулеров на плавбазы в то время принимали в бочках с первичным рассолом. На плавбазе их раскупоривали, сливали первичный рассол и заливали новым. Этим Иван Михайлович и занимался. Но поскольку он бочки не только укупоривал, но сначала еще и раскупоривал, то числили мы его просто бондарем.

И вот Никита Сергеевич прибыл на судно. Конечно, с ним были не только официальные лица, но и люди в серых плащах, которые еще рано утром всех членов экипажа «Атлантики», кроме стоящих на вахте, выпроводили в цех рыбокомбината на причале порта. А Иван Михайлович после своей вахты спал в запертой изнутри каюте и команды к сходу людей на берег не слышал.

Еще скажу, на юте нашей «Атлантики» из досок был сооружен… свинарник. Мы брали в совхозе «Полярный» трех-четырех маленьких поросят, кормили их отходами с камбуза, и они вырастали до 70–80 килограммов. Дело было стоящим, ведь мясо шло на корабельный камбуз. Но утром того памятного дня команду выгнали на берег, и убирать свинарник было некому.

Погода была отличная, Хрущев знакомился с «Атлантикой», и все шло по плану, когда неожиданно потянул ветерок с кормы. Никита Сергеевич, почувствовав специфический запах, сразу перестал слушать речи сопровождающего и устремился на ют. А за ним поспешили и все официальные лица.

В это же время Иван Михайлович Ульянов проснулся и вышел на палубу. Здесь его остановил человек в сером плаще:

– Идите в каюту и не высовывайтесь, здесь мероприятие.

Иван Михайлович вернулся, надел пиджак со звездой Героя Советского Союза и колодками своих боевых наград и уже уверенно двинулся в направлении кормы. Чекисты при виде пиджака Ивана Михайловича только рты раскрыли.

А Никите Сергеевичу не повезло – он в нашем свинарнике запачкался навозом и, когда вышел оттуда, сразу задал вопрос капитану:

– Кто ухаживает за этим чудом?

Капитан представил:

– Ульянов Иван Михайлович.

Капитан не слукавил: у нас не было штатных свиноводов, и матросы работали в свинарнике добровольно, но по графику, а в тот день как раз была очередь Ивана Михайловича.

Тут руководитель советского государства искренне расчувствовался и публично отметил важность происходящего: вот, мол, Герой Советского Союза, причем с фамилией вождя мирового пролетариата, понимает важность вопроса, как нам обогнать Америку по молоку и мясу.

Не знаю, появилась ли тогда фотография Никиты Сергеевича и Ивана Михайловича в мурманской «Полярной правде», но то, что они, будучи вместе на «Атлантике», фотографировались, хорошо помню.

Кстати, говорят, у Никиты Сергеевича после блужданий по судовому свинарнику шляпа оказалась надетой задом наперед. Видимо, она слетела там, в полутьме помещения, а он потом ее надел, но не так, как нужно.

Был такой герой…

Признаться, услышав рассказ Владимира Красильникова, я решил удостовериться – уж не напутал ли он чего? Смутила же меня награда Ульянова: Герой Советского Союза – и вдруг матрос-бондарь на промысловой плавбазе.

Навел справки – нет, все верно: Ульянов Иван Михайлович родился в 1914 году. Воспитывался в детском доме. В РККА с 1936-го, участник советско-финской войны: разведчик 168-го полка 24-й стрелковой дивизии.

Проник в расположение врага, уничтожил две его огневые точки и захватил пленного, от которого получены ценные сведения. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1940 года Ивану Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1941-м он окончил курсы младших лейтенантов и участвовал в Великой Отечественной. В 1946-м ушел в запас в звании майора. Жил в Мурманске. До ухода на пенсию работал в объединении «Севрыбхолодфлот». Скончался в феврале 1986 года. Похоронен в Мурманске.

Кастро на подлодке

В те же дни лидеру кубинской революции Фиделю Кастро решили показать советскую подводную лодку. Конечно, одну из самых совершенных, какие на тот час имелись.

Правда, не атомную лодку, а дизель-электрическую, но зато с баллистическими ракетами. Этот корабль 629-го проекта действительно построили труженики Северодвинска. Моряки ДПЛ подарили Фиделю Кастро не только матросскую бескозырку, но и шапку-ушанку с красной звездочкой. Высокий гость, надо сказать, очень гордился этим подарком и на многих фото официальной хроники тех дней был запечатлен именно во флотской ушанке.

А когда буквально через несколько месяцев, в октябре 1962 года, разразился Карибский кризис, наши дипломаты убеждали Фиделя Кастро, мол, американскую блокаду вокруг Кубы рвут советские подлодки, одну из которых он видел в Североморске.

В реальности же на помощь Кубе тогда ушли совсем другие корабли Северного флота – соединение больших торпедных подлодок проекта 641А, имевших к Северодвинску лишь косвенное отношение.

Дважды дорогие северяне

В Северодвинск Никита Сергеевич прибыл на ракетном крейсере «Грозный». По его трапу он сошел на причал верфи, которая строила атомную лодку К-3, успешно достигшую района Северного полюса.

Здесь Хрущева встречали высокие чины партийного аппарата и руководители главных предприятий города. Тогда же прямо на причале симпатичная комсомолка преподнесла вождю букет цветов. И тут едва не произошел масштабный конфуз.

Незадолго до приезда Хрущева постановлением Правительства СССР труженикам Северодвинска решили оформить так называемые северные надбавки к зарплате.

Как назло, осчастливленный букетом Никита Сергеевич случайно увидел на соседнем угольном причале загорающих под солнцем женщин-маляров, которые вышли из цеха в обеденный перерыв. Погода в тот день действительно стояла на редкость жаркая, говорили, чуть ли не единственный раз в том ненастном году.

Тогда Никита Сергеевич, скорее в шутку, чем всерьез, заметил: мол, мы вам северные решили платить, а у вас, оказывается, погода, как в Крыму… При этой фразе вождя толпу встречающих лиц из местного руководства прошиб холодный пот и заколотил озноб.

Вероятно, то же самое испытали и руководители Мурманска и области за сутки до этого, ведь, как рассказывают очевидцы, свое выступление перед трудящимися столицы Заполярья Никита Сергеевич начал с фразы «Здравствуйте, дважды дорогие мурманчане!», прозрачно намекнув на все те же северные надбавки, которые незадолго до его визита ввело правительство.

Коммунальный поворот

После Северодвинска Никита Сергеевич проследовал в Архангельск. Это был первый визит главы государства в наш город едва ли не со времен Петра I. Архангельск к началу шестидесятых являлся практически сплошь деревянным, состоял в основном из бревенчатых домов, лежневок, дощатых мостовых, почти не знал асфальта и централизованного водопровода.

Летом же более всего маяты горожанам доставляла ливневая и отхожая канализация. Часто ее заменяли широкие уличные канавы, по которым зловонные массы стекали в Северную Двину. И вот, чтобы гость не разглядел этого безобразия, ему предложили осмотреть город с реки и для прогулки специально приготовили новейший пассажирский теплоход – МО-257. Не тут-то было! Именно с палубы теплохода зоркий глаз Хрущева и узрел канализационные «проспекты» Архангельска.

Говорят, за них Никита Сергеевич очень жестко «журил» областное руководство, но, правда, одной руганью не ограничился и тогда же велел выделить средства на обустройство города. Сегодня некоторые краеведы убеждены, что именно с этого момента берет начало история централизованного коммунального хозяйства Архангельска.

Загадка мастера Шипунова

На том самом новом речном теплоходе МО-257, который предоставили архангельские власти для речной прогулки Никиты Сергеевича, оказался и персонаж из Северодвинска – Николай Константинович Шипунов, очень известный человек, правда, не в Архангельске, а в Северодвинске.

Николая Константиновича здесь знали как ветерана главной корабельной верфи города, где он начинал еще в 1939 году бригадиром большой бригады сборщиков, а впоследствии работал мастером на производстве, начальником участка.

И в самом деле, трудился он, как принято говорить, на славу. Но вместе с тем была у него и другая широкая слава – искусного изобретателя ненормативной лексики, когда выражал он свои мысли с непременным и обильным ее употреблением, хотя и без какой-либо злобы, а так, для связки слов в предложении.

Так вот, по какой из причин в тот памятный день мастер Шипунов из Северодвинска оказался в Архангельске да еще и в ближайшем окружении главы государства, неизвестно.

Одни говорят, что Николая Константиновича представили Никите Сергеевичу в группе лучших людей области для награждения. Другие утверждают, что Хрущев обратил внимание на Шипунова еще в Северодвинске и тогда же позвал с собой в Архангельск. Вот только чем обратил на себя внимание?! Искусством ненормативной лексики – известно же, что и Никита Сергеевич за словом в карман никогда не лез? Вряд ли. Очень злые и завистливые языки в те дни тоже чесались – мол, Шипунов привлек внимание Хрущева схожим отсутствием шевелюры на голове.

Как бы то ни было, а фотоснимок сохранился до нашего времени: рукопожатие Никиты Сергеевича и Николая Константиновича в носовом салоне архангельского теплохода МО-257.

Олег Химаныч