На пазорях матка шалит
В Доме культуры села Воскресенье открылась музейная комната «Космос и мы». Вы спросите: какое отношение это островное поселение имеет к безвоздушному пространству? Дело в том, что здесь на протяжении почти трех десятилетий действовала магнитно-ионосферная обсерватория – одна из четырех существовавших в то время в мире. Основой новой экспозиции стали история возникновения и деятельность научного учреждения.
Впрочем, организаторы музейной комнаты не ограничились временным отрезком 1967–1996 годы – они заглянули еще глубже, в начало XIX века. У самого входа посетители увидят портрет Адольфа Купфера, который являлся, можно сказать, родоначальником первой в России магнитной обсерватории. Адольф Яковлевич, будучи профессором Казанского университета и членом Петербургской академии наук, проводил в стенах физического кабинета регулярные наблюдения по увлекшей его теме.
Хотя, по идее, следовало бы отправиться еще дальше. Например, в 1556 год, когда английский путешественник Стивен Боро в Печоре провел первое определение магнитного склонения.
Но раньше англичанина к непонятному явлению стали приглядываться поморские мореходы. Они говорили, что «матка», как они называли компас, «шалит» во время полярных сияний. Не мог вслед за ними не обратить на это внимание и великий русский реформатор. Изучение геомагнитного поля, начатое в эпоху Петра Первого в нашем северном крае, было связано с развитием отечественного флота и морской навигации. Указом императора всем капитанам вменялось в обязанность во время плавания измерять магнитные склонения. И Петром же были подписаны первые инструкции для морского флота «По практическому применению и обращению с компасами».
Следующим важным шагом стало учреждение в 1724 году Петербургской академии наук, о которой мы уже говорили выше. И на ее первом же публичном заседании наука о земном магнетизме была отнесена к наиболее важным. Интерес к ней оказался настолько велик, что многие российские академики в той или иной степени работали в данной области.
И здесь сразу же всплывает имя нашего знаменитого земляка. Михайло Ломоносов внес заметный вклад в развитие учения о геомагнетизме своим трудом «Рассуждения о большой точности морского пути». Кроме того, он способствовал решению практических задач измерения элементов земного магнетизма. По его проекту снарядили экспедицию, одной из целей которой было проведение измерений магнитного поля.
Научный центр начинался с нуля
Как видим, сама история исподволь направила в нужное русло судьбу будущего Архангельской комплексной магнитно-ионосферной обсерватории (АКМИО) на острове Вознесенье, а затем и проведение тут масштабных советско-французских экспериментов.
Были и еще два довода в пользу выбора именно этого места. Во-первых, близость космодрома Плесецк. Ведь с началом пилотируемых космических полетов Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн (ИЗМИРАН), который инициировал строительство обсерватории, стал участвовать в обеспечении радиационной безопасности космонавтов на основе наблюдений за дневным светилом, прогнозирования солнечных вспышек и их последствий в околоземном космическом пространстве. (Кстати, непрерывные наблюдения геомагнитного поля и ионосферы до сих пор ведутся в специальном пункте близ Карпогор).
Вторая причина, повлиявшая на решение ученых, – это то, что два острова – поморское Вознесенье и французский Кергелен в Индийском океане – представляют собой уникальную пару магнитно-сопряженных точек.
– Прекрасно помню, как все начиналось, – рассказывает депутат районного Собрания Николай Надеин. – Ведь здесь же было голым-голо. Весь стройматериал (песок, щебень, кирпич…) завозили с «большой земли» зимой по льду. Возвели научный центр, благоустроенное жилое здание (как его называли в народе, белый дом), котельную, насосную станцию. Причем все эти помещения используются и по сей день.
– Когда в 1996 году обсерваторию демонтировали, – добавил глава МО «Островное» Юрий Коновалов, – я обратил внимание, что при строительстве не использовали ни одной железной детали – только медные или алюминиевые. Представляете, если даже такое делали для чистоты опытов, то какое же значение придавали данному объекту, какие средства вложили в него?!
Обсерватория вступила в строй в 1967 году. А с 1971-го развернули еще две экспедиционные базы – в Мезени и деревне Ваймуша Пинежского района. Архангельский геофизический полигон из этих трех станций сумел в итоге получить важнейшие данные о магнитном поле Земли и полярном сиянии. Благодаря им в российской и иностранной литературе опубликовали свыше 60 научных работ, Станислав Петрунин издал брошюру «Советско-французское сотрудничество в космосе», а на студии «Центрнаучфильм» сняли научно-популярную ленту «Эксперимент АРАКС».
Объем работ, выполненных на Вознесенье, был поистине космическим. Справиться с ним вряд ли оказалось бы возможным без дружного, слаженного коллектива, начиная с куратора от ИЗМИРАН начальника отдела сети обсерваторий Харлампия Канониди с бессменным руководителем АКМИО Евгением Козловым и заканчивая завхозом.
В годы активной деятельности трудовой коллектив не превышал 25 человек. Некоторые из них пришли на открытие музейной комнаты.
– Очень сплоченно жили и работали, как одна большая семья. Никогда не ругались, – рассказывает бывшая лаборантка Татьяна Крылова. – Были у всех на виду и на слуху. Многие даже пример с нас брали и в работе, и в отдыхе.
Между прочим, «как одна семья» прозвучало не для красного словца. Совместная работа, дружба некоторых сотрудников переросли в нечто большее. Так и появились семейные пары – лаборантка Алла Александровна и начальник АКМИО Евгений Федорович Козловы, инженеры Марина Юрьевна и Николай Александрович Петровы, лаборант Маргарита Николаевна и инженер Николай Иванович Саморокины, лаборант Татьяна Ивановна и электромеханик Владимир Александрович Крыловы.
– В ноябре отпразднуем уже золотую свадьбу, – заметила Татьяна Ивановна. – А по каким только командировкам мой дорогой муж не мотался, где только не побывал. Вертолетная-то площадка размещалась прямо у нас во дворе.
– Никогда не забуду, – вспоминает бывший инженер АКМИО Галина Звягина, – как мы с Николаем Ивановичем Саморокиным летали на Канин Нос. Возвращаемся, а за иллюминатором – как новогодняя елка: зеленое, фиолетовое, красное… Такое неописуемое зрелище – северное сияние!
Галина Александровна передала в дар музею немало своих вещей, ставших отдельной экспозицией. Среди экспонатов – фотографии из экспедиций, учетная карточка сотрудницы обсерватории, конверты с символикой АКМИО, а также диплом за международное сотрудничество.
Хьюстон, Париж, Кергелен и Ваймуша
– Зарубежные коллеги непрерывно жили и работали в Вознесенье до трех месяцев, – пояснила директор сельского ДК Татьяна Вешнякова.
В чем же заключались проводимые ими эксперименты? Самый значительный из них – АРАКС – проводился в январе-феврале 1975 года. Связан он с влиянием искусственной радиации на возникновение полярных сияний.
О масштабности опытов говорят следующие факты. С Кергелена на двух твердотопливных ракетах «Эридан» запустили советский ускоритель заряженных частиц, а вместе с ним и другую научную аппаратуру (всего около 50 приборов). На высоте нескольких сот километров ускоритель испускал электроны, которые под действием магнитного поля Земли преодолевали за считаные секунды до ста тысяч километров и вызывали различные природные явления над территорией Архангельской области. Затем их регистрировали и изучали.
Запуски состоялись 26 января и 15 февраля. Перед каждым из них на 80-километровую высоту взлетали ракеты «Аркас», которые производили рентгеновские излучения, вызываемые потоками электронов. За эту часть эксперимента отвечал Хьюстонский университет (США).
В нашем регионе были установлены 12 высокочувствительных телекамер для съемки северного сияния. С 9 декабря 1974 года между Ваймушей, Парижем и Кергеленом установили прямую телетайпную связь.
Кроме того, по ходу второго запуска наблюдения проводились также с борта летающей лаборатории Як-40. А в Костроме и Вологде работали радары-спектрографы.
Словом, кого только не задействовали в космических опытах! А в центре всего (чего уж скромничать!) было Вознесенье.
О событиях тех славных дней можно не только вспоминать. Кое-кто из заядлых коллекционеров с легкостью может теперь похвастаться настоящими раритетами – значками, почтовыми марками и конвертами, выпущенными после АРАКСа.
Космическому кораблю – большое плавание
Ну а музейная комната «Космос и мы» (рассматривается, кстати, и альтернативное название – музей северного сияния) показывает посетителям и другие экспонаты. Есть среди них, к примеру, всевозможные радиоэлектронные, фото- и электрометрические приборы с так называемыми средствами накопления информации – перфокартами и дискетами. Что, собственно говоря, вполне оправданно. Ведь во время действия обсерватории здесь располагался едва ли не самый современный для тех лет вычислительный центр Северного морского пароходства.
Выставка сложной аппаратуры наверняка привлечет к себе внимание взрослой аудитории. Однако организаторы подумали и об экскурсантах помладше. Потому-то и названа экспозиция интерактивной.
Своего рода переходником от одной составляющей музея к другой является видеоряд. На телеэкране яркие кадры с северным сиянием сменяются редкими съемками многочисленных экспедиций. А поднимаешь взгляд чуть выше и упираешься… нет, не в обычный потолок, а в звездное небо, таинственно подмигивающее тебе своим многоглазьем.
– Да, на таком потолке можно запросто поиграть в созвездия – в зодиакальные и не только, – комментирует научный сотрудник Музея народных промыслов и ремесел Олег Горшков. – Ну а взглянув на эту вот стену, дети смогут проявить эрудицию в знании планет Солнечной системы.
И это, между прочим, как нельзя кстати. Поскольку в новом учебном году планируется возобновить преподавание в школах такого предмета, как астрономия.
– Могу сказать больше, – включился в разговор иерей Николай Ткачук. – К музею проявили интерес кинематографисты. Как известно, недавно в наших краях проходил фестиваль «ПинегаVision». Одна из творческих групп начала снимать в Верколе фильм. И я, будучи свидетелем этого, рассказал ее руководителю об обсерватории и посвященной ей экспозиции. Сюжет, снятый здесь, надеюсь, займет достойное место в картине.
– Вознесенье, говоря современным языком, нынче в тренде, – сказала глава Приморского района Валентина Рудкина. – Возродился и действует храм, развивается фермерство, а теперь открылась и уникальная в своем роде музейная комната. Ее проект реализован благодаря вложению сюда как средств бюджетных, так и местного территориального общественного самоуправления «Заречное» и других. Считаю, что появление при очагах культуры музеев (в Пустоши – лоцманов, в Вознесенье – северного сияния) – большой плюс и для ДК, и для островных поселений в целом. У местных жителей есть дополнительный стимул посещать родной Дом культуры, а туристы (и отечественные, и заграничные) открывают для себя новые познавательные во всех смыслах экскурсионные тропы.
Впрочем, организаторы музейной комнаты не ограничились временным отрезком 1967–1996 годы – они заглянули еще глубже, в начало XIX века. У самого входа посетители увидят портрет Адольфа Купфера, который являлся, можно сказать, родоначальником первой в России магнитной обсерватории. Адольф Яковлевич, будучи профессором Казанского университета и членом Петербургской академии наук, проводил в стенах физического кабинета регулярные наблюдения по увлекшей его теме.
Хотя, по идее, следовало бы отправиться еще дальше. Например, в 1556 год, когда английский путешественник Стивен Боро в Печоре провел первое определение магнитного склонения.
Но раньше англичанина к непонятному явлению стали приглядываться поморские мореходы. Они говорили, что «матка», как они называли компас, «шалит» во время полярных сияний. Не мог вслед за ними не обратить на это внимание и великий русский реформатор. Изучение геомагнитного поля, начатое в эпоху Петра Первого в нашем северном крае, было связано с развитием отечественного флота и морской навигации. Указом императора всем капитанам вменялось в обязанность во время плавания измерять магнитные склонения. И Петром же были подписаны первые инструкции для морского флота «По практическому применению и обращению с компасами».
Следующим важным шагом стало учреждение в 1724 году Петербургской академии наук, о которой мы уже говорили выше. И на ее первом же публичном заседании наука о земном магнетизме была отнесена к наиболее важным. Интерес к ней оказался настолько велик, что многие российские академики в той или иной степени работали в данной области.
И здесь сразу же всплывает имя нашего знаменитого земляка. Михайло Ломоносов внес заметный вклад в развитие учения о геомагнетизме своим трудом «Рассуждения о большой точности морского пути». Кроме того, он способствовал решению практических задач измерения элементов земного магнетизма. По его проекту снарядили экспедицию, одной из целей которой было проведение измерений магнитного поля.
Научный центр начинался с нуля
Как видим, сама история исподволь направила в нужное русло судьбу будущего Архангельской комплексной магнитно-ионосферной обсерватории (АКМИО) на острове Вознесенье, а затем и проведение тут масштабных советско-французских экспериментов.
Были и еще два довода в пользу выбора именно этого места. Во-первых, близость космодрома Плесецк. Ведь с началом пилотируемых космических полетов Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн (ИЗМИРАН), который инициировал строительство обсерватории, стал участвовать в обеспечении радиационной безопасности космонавтов на основе наблюдений за дневным светилом, прогнозирования солнечных вспышек и их последствий в околоземном космическом пространстве. (Кстати, непрерывные наблюдения геомагнитного поля и ионосферы до сих пор ведутся в специальном пункте близ Карпогор).
Вторая причина, повлиявшая на решение ученых, – это то, что два острова – поморское Вознесенье и французский Кергелен в Индийском океане – представляют собой уникальную пару магнитно-сопряженных точек.
– Прекрасно помню, как все начиналось, – рассказывает депутат районного Собрания Николай Надеин. – Ведь здесь же было голым-голо. Весь стройматериал (песок, щебень, кирпич…) завозили с «большой земли» зимой по льду. Возвели научный центр, благоустроенное жилое здание (как его называли в народе, белый дом), котельную, насосную станцию. Причем все эти помещения используются и по сей день.
– Когда в 1996 году обсерваторию демонтировали, – добавил глава МО «Островное» Юрий Коновалов, – я обратил внимание, что при строительстве не использовали ни одной железной детали – только медные или алюминиевые. Представляете, если даже такое делали для чистоты опытов, то какое же значение придавали данному объекту, какие средства вложили в него?!
Обсерватория вступила в строй в 1967 году. А с 1971-го развернули еще две экспедиционные базы – в Мезени и деревне Ваймуша Пинежского района. Архангельский геофизический полигон из этих трех станций сумел в итоге получить важнейшие данные о магнитном поле Земли и полярном сиянии. Благодаря им в российской и иностранной литературе опубликовали свыше 60 научных работ, Станислав Петрунин издал брошюру «Советско-французское сотрудничество в космосе», а на студии «Центрнаучфильм» сняли научно-популярную ленту «Эксперимент АРАКС».
Объем работ, выполненных на Вознесенье, был поистине космическим. Справиться с ним вряд ли оказалось бы возможным без дружного, слаженного коллектива, начиная с куратора от ИЗМИРАН начальника отдела сети обсерваторий Харлампия Канониди с бессменным руководителем АКМИО Евгением Козловым и заканчивая завхозом.
В годы активной деятельности трудовой коллектив не превышал 25 человек. Некоторые из них пришли на открытие музейной комнаты.
– Очень сплоченно жили и работали, как одна большая семья. Никогда не ругались, – рассказывает бывшая лаборантка Татьяна Крылова. – Были у всех на виду и на слуху. Многие даже пример с нас брали и в работе, и в отдыхе.
Между прочим, «как одна семья» прозвучало не для красного словца. Совместная работа, дружба некоторых сотрудников переросли в нечто большее. Так и появились семейные пары – лаборантка Алла Александровна и начальник АКМИО Евгений Федорович Козловы, инженеры Марина Юрьевна и Николай Александрович Петровы, лаборант Маргарита Николаевна и инженер Николай Иванович Саморокины, лаборант Татьяна Ивановна и электромеханик Владимир Александрович Крыловы.
– В ноябре отпразднуем уже золотую свадьбу, – заметила Татьяна Ивановна. – А по каким только командировкам мой дорогой муж не мотался, где только не побывал. Вертолетная-то площадка размещалась прямо у нас во дворе.
– Никогда не забуду, – вспоминает бывший инженер АКМИО Галина Звягина, – как мы с Николаем Ивановичем Саморокиным летали на Канин Нос. Возвращаемся, а за иллюминатором – как новогодняя елка: зеленое, фиолетовое, красное… Такое неописуемое зрелище – северное сияние!
Галина Александровна передала в дар музею немало своих вещей, ставших отдельной экспозицией. Среди экспонатов – фотографии из экспедиций, учетная карточка сотрудницы обсерватории, конверты с символикой АКМИО, а также диплом за международное сотрудничество.
Хьюстон, Париж, Кергелен и Ваймуша
– Зарубежные коллеги непрерывно жили и работали в Вознесенье до трех месяцев, – пояснила директор сельского ДК Татьяна Вешнякова.
В чем же заключались проводимые ими эксперименты? Самый значительный из них – АРАКС – проводился в январе-феврале 1975 года. Связан он с влиянием искусственной радиации на возникновение полярных сияний.
О масштабности опытов говорят следующие факты. С Кергелена на двух твердотопливных ракетах «Эридан» запустили советский ускоритель заряженных частиц, а вместе с ним и другую научную аппаратуру (всего около 50 приборов). На высоте нескольких сот километров ускоритель испускал электроны, которые под действием магнитного поля Земли преодолевали за считаные секунды до ста тысяч километров и вызывали различные природные явления над территорией Архангельской области. Затем их регистрировали и изучали.
Запуски состоялись 26 января и 15 февраля. Перед каждым из них на 80-километровую высоту взлетали ракеты «Аркас», которые производили рентгеновские излучения, вызываемые потоками электронов. За эту часть эксперимента отвечал Хьюстонский университет (США).
В нашем регионе были установлены 12 высокочувствительных телекамер для съемки северного сияния. С 9 декабря 1974 года между Ваймушей, Парижем и Кергеленом установили прямую телетайпную связь.
Кроме того, по ходу второго запуска наблюдения проводились также с борта летающей лаборатории Як-40. А в Костроме и Вологде работали радары-спектрографы.
Словом, кого только не задействовали в космических опытах! А в центре всего (чего уж скромничать!) было Вознесенье.
О событиях тех славных дней можно не только вспоминать. Кое-кто из заядлых коллекционеров с легкостью может теперь похвастаться настоящими раритетами – значками, почтовыми марками и конвертами, выпущенными после АРАКСа.
Космическому кораблю – большое плавание
Ну а музейная комната «Космос и мы» (рассматривается, кстати, и альтернативное название – музей северного сияния) показывает посетителям и другие экспонаты. Есть среди них, к примеру, всевозможные радиоэлектронные, фото- и электрометрические приборы с так называемыми средствами накопления информации – перфокартами и дискетами. Что, собственно говоря, вполне оправданно. Ведь во время действия обсерватории здесь располагался едва ли не самый современный для тех лет вычислительный центр Северного морского пароходства.
Выставка сложной аппаратуры наверняка привлечет к себе внимание взрослой аудитории. Однако организаторы подумали и об экскурсантах помладше. Потому-то и названа экспозиция интерактивной.
Своего рода переходником от одной составляющей музея к другой является видеоряд. На телеэкране яркие кадры с северным сиянием сменяются редкими съемками многочисленных экспедиций. А поднимаешь взгляд чуть выше и упираешься… нет, не в обычный потолок, а в звездное небо, таинственно подмигивающее тебе своим многоглазьем.
– Да, на таком потолке можно запросто поиграть в созвездия – в зодиакальные и не только, – комментирует научный сотрудник Музея народных промыслов и ремесел Олег Горшков. – Ну а взглянув на эту вот стену, дети смогут проявить эрудицию в знании планет Солнечной системы.
И это, между прочим, как нельзя кстати. Поскольку в новом учебном году планируется возобновить преподавание в школах такого предмета, как астрономия.
– Могу сказать больше, – включился в разговор иерей Николай Ткачук. – К музею проявили интерес кинематографисты. Как известно, недавно в наших краях проходил фестиваль «ПинегаVision». Одна из творческих групп начала снимать в Верколе фильм. И я, будучи свидетелем этого, рассказал ее руководителю об обсерватории и посвященной ей экспозиции. Сюжет, снятый здесь, надеюсь, займет достойное место в картине.
– Вознесенье, говоря современным языком, нынче в тренде, – сказала глава Приморского района Валентина Рудкина. – Возродился и действует храм, развивается фермерство, а теперь открылась и уникальная в своем роде музейная комната. Ее проект реализован благодаря вложению сюда как средств бюджетных, так и местного территориального общественного самоуправления «Заречное» и других. Считаю, что появление при очагах культуры музеев (в Пустоши – лоцманов, в Вознесенье – северного сияния) – большой плюс и для ДК, и для островных поселений в целом. У местных жителей есть дополнительный стимул посещать родной Дом культуры, а туристы (и отечественные, и заграничные) открывают для себя новые познавательные во всех смыслах экскурсионные тропы.
