Это вам не дольче вита!
В театре драмы накануне Пасхи поставили спектакль про Рождество. По-итальянски. Энергичные громкие диалоги, выразительная жестикуляция и сентиментальное сердце. У зрителя после такой премьеры остается специфическое терпкое послевкусие.
С перцем
Автор «Рождества в доме Купьелло» Эдуардо де Филиппо известен нам больше всего по пьесе «Филумена Мартурано», по которой поставлен знаменитый фильм «Брак по-итальянски». Вспомнили – Марчелло Мастроянни, Софи Лорен, южный темперамент, неповторимая атмосфера Неаполя? И постановщик Андрей Тимошенко попытался воссоздать скрупулезно, в деталях этот быт, страстные характеры с сочными словечками синьоров, острый вкус итальянской жизни (это вам не дольче вита!). За стеной дома слышен дождь, ветер хлопает старенькими ставнями. Потертая мебель, железные кровати, бумажные цветы в вазах, скульптурка Божией Матери на комоде, и пахнет перцем, стручки которого с избытком связками развешены по всем углам. В центре круглый стол под абажуром – символ семейного уюта.Лучше – хором
Отдельный подиум в правом углу сцены – для маленького оркестра. Вот чему-чему научилась труппа театра с главным режиссером Тимошенко, так это петь хором. На сей раз актеры устроили эдакое Сан-Ремо, шумно вваливаясь веселой толпой в зал, с энтузиазмом исполняя итальянские песни и заряжая этой бесшабашной энергетикой зрителей (спасибо руководителю фолк-артели «Слобода» Олегу Щукину). Собственно пение и есть нерв спектакля, без него как-то сразу становится скучно, несмотря на экспрессию героев действия, которое уж больно тягуче и подробно. Всю первую часть до антракта хозяин дома Лука сооружает к Рождеству presepe – традиционный неаполитанский вертеп. Пещера, где родился Христос, волхвы, что спешат к нему с дарами, Иосиф и Мария, животные у яслей Богомладенца… Он так хочет, чтобы и его родовое гнездо напоминало это святое семейство, чтобы в нем были идиллия и покой. Увы…Семейка Купьелло
Ветреная, сбежавшая от мужа дочь Нинучча (Мария Беднарчик) – рыжая красотка а-ля Софи Лорен в молодости. Для полноты образа не хватает еще знаменитой проходки дивы по сцене. Ее самоуверенный супруг Никола – Александр Субботин – еле сдерживает итальянский темперамент своего героя, который то и дело вырывается наружу фонтанами эмоций. Ведь Витторио (очень серьезный и скучный Иван Братушев), которого Лука радушно принял в дом и нашел в нем родственную душу, оказывается любовником Нино. Михаил Кузьмин – типичный избалованный итальянский маменькин сынок. Вместе с дядей Паскуалино они должны составлять комедийную пару – оба вороваты и, по-русски говоря, непутевы. Но Дмитрий Беляков играет дядю излишне нервно, потому скорее жалок, чем смешон. А его племянник-шкода к финалу вдруг становится правильным мальчиком. Впрочем, это очень по-итальянски. И Елена Смородинова – типичная итальянская женщина: строгая мать, добрая теща, любящая жена, хозяйка этого бедного дома, старающаяся соблюсти приличия, достойно встретить Рождество. Иногда кажется, что именно она здесь главная героиня, так за всех переживает, и зритель ждет, что именно Кончетта плохо кончит: она то в обморок упадет, то головой стукнется о печь, то ноги у нее откажут…Сердце Луки
А Луку играет Александр Дубинин – опять же с типичной внешностью и тем самым сентиментальным сердцем итальянца. Это большой прекраснодушный ребенок, хотя упрямый, даже занудный эгоист. Если раньше он делал рождественскую игрушку для детей, то теперь скорее – для себя, для того, чтобы его похвалили. Или ему грезится, что, когда сядут все вместе вокруг presepe за праздничный стол, вот тогда и наступит счастье. Однако миропорядок в доме давно нарушен. До времени сдерживаемые страсти брызжут и доводят отца до смертного одра. Но действие опять обвисает в бесконечном попивании кофе у постели Луки его соседями и таком же бесконечном рефрене реплик героев, переполненных болью… Некоторое оживление на сцене и в зале вызывает появление доктора – Сергея Чуркина, очень комичного в своей серьезности, и хотя похож он на шарлатана, диагноз Луке ставит правильно и вердикт его неутешителен – больной должен умереть.В стиле
Но финал дает надежду. Перед потрясенным зрителем развертывается рождественская мистерия: водружается вертеп, идет снег, звучит песня, славящая Христа. Можно попенять режиссеру за чрезмерное увлечение неаполитанской экзотикой, впрочем, иначе бы эта постановка ничем не отличалась от какой-нибудь пьесы Розова… И еще. Стал ярко виден стиль Андрея Тимошенко. Ведь сотворенная широкими фресочными мазками, переполненная символами очень русская «Гроза» и довольно камерная, тщательно детализированная итальянская история, как ни странно, перекликаются. И объединяет их не только общий хор, отмечание на сцене христианских праздников, но и тема отцов и детей, сохранения семьи и ее распада, любви и смерти… То, что всегда трогает сердце. Даже несентиментальное.С перцем
Автор «Рождества в доме Купьелло» Эдуардо де Филиппо известен нам больше всего по пьесе «Филумена Мартурано», по которой поставлен знаменитый фильм «Брак по-итальянски». Вспомнили – Марчелло Мастроянни, Софи Лорен, южный темперамент, неповторимая атмосфера Неаполя? И постановщик Андрей Тимошенко попытался воссоздать скрупулезно, в деталях этот быт, страстные характеры с сочными словечками синьоров, острый вкус итальянской жизни (это вам не дольче вита!).
За стеной дома слышен дождь, ветер хлопает старенькими ставнями. Потертая мебель, железные кровати, бумажные цветы в вазах, скульптурка Божией Матери на комоде, и пахнет перцем, стручки которого с избытком связками развешены по всем углам. В центре круглый стол под абажуром – символ семейного уюта.
Лучше – хором
Отдельный подиум в правом углу сцены – для маленького оркестра. Вот чему-чему научилась труппа театра с главным режиссером Тимошенко, так это петь хором. На сей раз актеры устроили эдакое Сан-Ремо, шумно вваливаясь веселой толпой в зал, с энтузиазмом исполняя итальянские песни и заряжая этой бесшабашной энергетикой зрителей (спасибо руководителю фолк-артели «Слобода» Олегу Щукину).
Собственно пение и есть нерв спектакля, без него как-то сразу становится скучно, несмотря на экспрессию героев действия, которое уж больно тягуче и подробно.
Всю первую часть до антракта хозяин дома Лука сооружает к Рождеству presepe – традиционный неаполитанский вертеп. Пещера, где родился Христос, волхвы, что спешат к нему с дарами, Иосиф и Мария, животные у яслей Богомладенца… Он так хочет, чтобы и его родовое гнездо напоминало это святое семейство, чтобы в нем были идиллия и покой. Увы…
Семейка Купьелло
Ветреная, сбежавшая от мужа дочь Нинучча (Мария Беднарчик) – рыжая красотка а-ля Софи Лорен в молодости. Для полноты образа не хватает еще знаменитой проходки дивы по сцене. Ее самоуверенный супруг Никола – Александр Субботин – еле сдерживает итальянский темперамент своего героя, который то и дело вырывается наружу фонтанами эмоций. Ведь Витторио (очень серьезный и скучный Иван Братушев), которого Лука радушно принял в дом и нашел в нем родственную душу, оказывается любовником Нино.
Михаил Кузьмин – типичный избалованный итальянский маменькин сынок. Вместе с дядей Паскуалино они должны составлять комедийную пару – оба вороваты и, по-русски говоря, непутевы. Но Дмитрий Беляков играет дядю излишне нервно, потому скорее жалок, чем смешон. А его племянник-шкода к финалу вдруг становится правильным мальчиком. Впрочем, это очень по-итальянски.
И Елена Смородинова – типичная итальянская женщина: строгая мать, добрая теща, любящая жена, хозяйка этого бедного дома, старающаяся соблюсти приличия, достойно встретить Рождество. Иногда кажется, что именно она здесь главная героиня, так за всех переживает, и зритель ждет, что именно Кончетта плохо кончит: она то в обморок упадет, то головой стукнется о печь, то ноги у нее откажут…
Сердце Луки
А Луку играет Александр Дубинин – опять же с типичной внешностью и тем самым сентиментальным сердцем итальянца. Это большой прекраснодушный ребенок, хотя упрямый, даже занудный эгоист. Если раньше он делал рождественскую игрушку для детей, то теперь скорее – для себя, для того, чтобы его похвалили. Или ему грезится, что, когда сядут все вместе вокруг presepe за праздничный стол, вот тогда и наступит счастье.
Однако миропорядок в доме давно нарушен. До времени сдерживаемые страсти брызжут и доводят отца до смертного одра. Но действие опять обвисает в бесконечном попивании кофе у постели Луки его соседями и таком же бесконечном рефрене реплик героев, переполненных болью… Некоторое оживление на сцене и в зале вызывает появление доктора – Сергея Чуркина, очень комичного в своей серьезности, и хотя похож он на шарлатана, диагноз Луке ставит правильно и вердикт его неутешителен – больной должен умереть.
В стиле
Но финал дает надежду. Перед потрясенным зрителем развертывается рождественская мистерия: водружается вертеп, идет снег, звучит песня, славящая Христа. Можно попенять режиссеру за чрезмерное увлечение неаполитанской экзотикой, впрочем, иначе бы эта постановка ничем не отличалась от какой-нибудь пьесы Розова…
И еще. Стал ярко виден стиль Андрея Тимошенко. Ведь сотворенная широкими фресочными мазками, переполненная символами очень русская «Гроза» и довольно камерная, тщательно детализированная итальянская история, как ни странно, перекликаются. И объединяет их не только общий хор, отмечание на сцене христианских праздников, но и тема отцов и детей, сохранения семьи и ее распада, любви и смерти… То, что всегда трогает сердце. Даже несентиментальное.
