Дело на подростка
Детская комната милиции, инспекция, подразделение по делам несовершеннолетних – это все этапы развития деятельности службы по профилактике детской преступности и безнадзорности в органах внутренних дел. Почему ребенок становится правонарушителем? Какие меры помогают предотвратить детские преступления? – об этом наш разговор с заместителем председателя комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав мэрии г. Архангельска Татьяной Самокиш.
Группировки и дети индиго
– Татьяна Алексеевна, вы занимаетесь делами «трудных» подростков более тридцати лет. А как начиналась ваша служба? Какими раньше были проступки малолетних?
– Вот именно, проступки, а не преступления. Люди часто считают, что если подросток что-то совершил, то он плохой. Это не так! Ребенок просто оступился. Если ему не помочь, прилепить ярлык «правонарушитель», он и дальше будет доказывать свою состоятельность через правонарушения.
Я пришла на службу в милицию в 1977 году. Заочно училась на юрфаке в Ленинградском университете и работала инспектором по делам несовершеннолетних в Октябрьском РОВД, мой участок был на Кегострове. Дети на окраине всегда более добрые и открытые, чем городские. Пройдешь по поселку – и уже знаешь, в какой семье проблемы с детьми. В Кегострове тогда было много хулиганства, связанного с лошадьми. Подростки угоняли лошадей, катались на них в масках, пугая людей. Жалобы до Москвы доходили… Через три года я стала обслуживать привокзальный микрорайон Архангельска.
В то время были «привокзальные», «комсомольские», другие группировки, весь город был поделен на территории. Подростки выясняли отношения между собой, дрались, но ребята были более контактными, чем сейчас, на замечания сотрудников милиции реагировали правильно. Помню, однажды у ресторана «Полярный» произошла крупная стычка, и я одна, вмешавшись в драку, смогла ее прекратить. Страха не было, потому что ребята знали инспекторов ПДН и подчинялись их требованиям. Тогда мы выявляли лидеров, беседовали с подростками, очень плотно работали со школами. Если ребята не понимали, то привлекали их к ответственности, и результат от профилактической работы был. Многие из моих трудных ребят с Кегострова пошли служить в милицию, правда, были и те, кто связался с криминалом.
– Кто они, малолетние правонарушители? По каким причинам дети попадают в поле зрения правоохранительных органов?
– Раньше, как правило, это были дети из неблагополучных семей, где родители пили, воспитанием детей не занимались. Сейчас на учете в полиции, в подразделениях по делам несовершеннолетних, состоит достаточно детей из вполне благополучных семей, но у их родителей на первом месте работа, престиж, зарабатывание денег. Семьи обеспечены материально, но в них нет взаимопонимания между взрослыми и детьми. От одиночества подростки через правонарушения заявляют о себе: посмотрите на меня плохим, если не замечаете хорошего!
Сейчас появилось новое поколение детей, у которых есть проблемы во взаимопонимании с окружающими. Это дети индиго, очень своеобразные, отличающиеся от большинства своих сверстников. Обучение, общение с другими людьми у них не на первом месте. Они еще не правонарушители, но, если не найти с ними общий язык, будут считать себя отверженными, пропускать занятия, неизбежно появятся проблемы.
За бумагами не видим детей
– Раньше детей воспитывала школа…
– Мы очень плотно работали со школами, в проблемные классы приходили каждую неделю. Разговаривали с детьми, устраивали их в кружки и секции, вместе с педагогами все держали под контролем. В 1996 году внесли изменения в Закон «Об образовании», суть которых сводилась к тому, что в школе должны только обучать, а воспитание ушло на второй план.
К сожалению, сотрудники полиции сейчас вынуждены очень много времени тратить на бумажную работу. Они должны провести проверку, сделать заключение не только по каждому факту совершения правонарушения несовершеннолетними, но и по каждой травме, несчастному случаю, о которых больницы сообщают в полицию. Это хорошо – оперативно выявляются проблемы в семье и случаи жестокого обращения с детьми. Но большой документооборот отвлекает сотрудников полиции от общения с конкретным ребенком. Если раньше мы работали на предупреждение преступления несовершеннолетними, то сейчас больше отрабатывают причины, выясняют условия уже совершенного правонарушения. Мало остается времени на профилактику преступлений.
– Какие правонарушения совершают дети?
– Чаще всего это кражи велосипедов, мобильных телефонов и причинение побоев. Раньше дрались дети постарше, сейчас и маленькие выясняют отношения с помощью кулаков. Родители сразу идут жаловаться в полицию, а раньше взрослые сами разбирались с детьми, в милицию практически не обращались. Следует знать, что в обоюдных драках полиция зачастую признает вину обеих сторон. Из потерпевшего ребенок может стать обвиняемым.
Немало детей и из благополучных семей стали совершать мелкие кражи в магазинах. Мотивация: хотят проверить работу охранников или бравируют перед друзьями. Раньше дети употребляли алкоголь, нюхали средства бытовой химии, а сейчас беда – курительные смеси. Преступлений с наркотиками у нас не много, но раньше их вообще не было.
Изменились и меры наказания. Раньше за кражу подростка могли лишить свободы, направить в колонию, сейчас законодательство гуманно. Родители виновного в краже возмещают ущерб пострадавшему, в суде происходит примирение сторон. Это хорошо, потому что тюрьма еще никого не исправляла, но малолетним правонарушителям дается много поблажек. Поэтому одни и те же ребята, которые систематически совершают какие-то противозаконные действия, состоят на учете в полиции. Также росту повторной преступности подростков способствуют и освобождение их от наказания по амнистии, так как половина амнистированных вновь совершают преступления. Но не все из них понимают, что когда-то им перестанут доверять и условная мера наказания может стать реальной.
Чаще хвалите ребенка!
– Дети меняются, а методы профилактической работы совершенствуются?
– Да, дети стали другими, беседа зачастую не срабатывает, поэтому используем новые технологии. Эффективна медиация – примирение двух сторон. Потерпевший и обвиняемый садятся за стол переговоров, а медиатор пытается вызвать их на откровенность. Дети рассказывают, что чувствовали, когда совершалось преступление, они заново переживают обиду, стыд, злость и по-другому принимают ситуацию, раскаиваются, просят прощения. В суде тоже происходит примирение, но оно формально – родители заплатят, возместят ущерб потерпевшему, а подросток не чувствует за собой вины. А при медиации ребенок должен понять, что он сделал не так. По статистике, после медиации всего 10% подростков повторно совершают правонарушения, обычно этот показатель доходит до 40%. Еще один действенный метод профилактики – досудебное сопровождение. Когда возбуждено уголовное дело, за подростком устанавливают контроль, чтобы он еще чего-нибудь не совершил.
С ним работают социальные работники, собирают о нем всю информацию для суда, чтобы судья вынес объективное решение, оставить его на свободе или направить в колонию.
– Татьяна Алексеевна, как уберечь детей от правонарушений?
– Детей нужно просто любить. Общаться с ними, понимать их и как можно чаще хвалить, раз двадцать в день! Только взаимопонимание поможет избежать проблем с законом.
В тему
В среднем на учете в подразделениях по делам несовершеннолетних отделов полиции города Архангельска ежегодно состоит более 650 детей и подростков.
Фото: Ирина
Колесникова
Группировки и дети индиго
– Татьяна Алексеевна, вы занимаетесь делами «трудных» подростков более тридцати лет. А как начиналась ваша служба? Какими раньше были проступки малолетних?
– Вот именно, проступки, а не преступления. Люди часто считают, что если подросток что-то совершил, то он плохой. Это не так! Ребенок просто оступился. Если ему не помочь, прилепить ярлык «правонарушитель», он и дальше будет доказывать свою состоятельность через правонарушения.
Я пришла на службу в милицию в 1977 году. Заочно училась на юрфаке в Ленинградском университете и работала инспектором по делам несовершеннолетних в Октябрьском РОВД, мой участок был на Кегострове. Дети на окраине всегда более добрые и открытые, чем городские. Пройдешь по поселку – и уже знаешь, в какой семье проблемы с детьми. В Кегострове тогда было много хулиганства, связанного с лошадьми. Подростки угоняли лошадей, катались на них в масках, пугая людей. Жалобы до Москвы доходили… Через три года я стала обслуживать привокзальный микрорайон Архангельска.
В то время были «привокзальные», «комсомольские», другие группировки, весь город был поделен на территории. Подростки выясняли отношения между собой, дрались, но ребята были более контактными, чем сейчас, на замечания сотрудников милиции реагировали правильно. Помню, однажды у ресторана «Полярный» произошла крупная стычка, и я одна, вмешавшись в драку, смогла ее прекратить. Страха не было, потому что ребята знали инспекторов ПДН и подчинялись их требованиям. Тогда мы выявляли лидеров, беседовали с подростками, очень плотно работали со школами. Если ребята не понимали, то привлекали их к ответственности, и результат от профилактической работы был. Многие из моих трудных ребят с Кегострова пошли служить в милицию, правда, были и те, кто связался с криминалом.
– Кто они, малолетние правонарушители? По каким причинам дети попадают в поле зрения правоохранительных органов?
– Раньше, как правило, это были дети из неблагополучных семей, где родители пили, воспитанием детей не занимались. Сейчас на учете в полиции, в подразделениях по делам несовершеннолетних, состоит достаточно детей из вполне благополучных семей, но у их родителей на первом месте работа, престиж, зарабатывание денег. Семьи обеспечены материально, но в них нет взаимопонимания между взрослыми и детьми. От одиночества подростки через правонарушения заявляют о себе: посмотрите на меня плохим, если не замечаете хорошего!
Сейчас появилось новое поколение детей, у которых есть проблемы во взаимопонимании с окружающими. Это дети индиго, очень своеобразные, отличающиеся от большинства своих сверстников. Обучение, общение с другими людьми у них не на первом месте. Они еще не правонарушители, но, если не найти с ними общий язык, будут считать себя отверженными, пропускать занятия, неизбежно появятся проблемы.
За бумагами не видим детей
– Раньше детей воспитывала школа…
– Мы очень плотно работали со школами, в проблемные классы приходили каждую неделю. Разговаривали с детьми, устраивали их в кружки и секции, вместе с педагогами все держали под контролем. В 1996 году внесли изменения в Закон «Об образовании», суть которых сводилась к тому, что в школе должны только обучать, а воспитание ушло на второй план.
К сожалению, сотрудники полиции сейчас вынуждены очень много времени тратить на бумажную работу. Они должны провести проверку, сделать заключение не только по каждому факту совершения правонарушения несовершеннолетними, но и по каждой травме, несчастному случаю, о которых больницы сообщают в полицию. Это хорошо – оперативно выявляются проблемы в семье и случаи жестокого обращения с детьми. Но большой документооборот отвлекает сотрудников полиции от общения с конкретным ребенком. Если раньше мы работали на предупреждение преступления несовершеннолетними, то сейчас больше отрабатывают причины, выясняют условия уже совершенного правонарушения. Мало остается времени на профилактику преступлений.
– Какие правонарушения совершают дети?
– Чаще всего это кражи велосипедов, мобильных телефонов и причинение побоев. Раньше дрались дети постарше, сейчас и маленькие выясняют отношения с помощью кулаков. Родители сразу идут жаловаться в полицию, а раньше взрослые сами разбирались с детьми, в милицию практически не обращались. Следует знать, что в обоюдных драках полиция зачастую признает вину обеих сторон. Из потерпевшего ребенок может стать обвиняемым.
Немало детей и из благополучных семей стали совершать мелкие кражи в магазинах. Мотивация: хотят проверить работу охранников или бравируют перед друзьями. Раньше дети употребляли алкоголь, нюхали средства бытовой химии, а сейчас беда – курительные смеси. Преступлений с наркотиками у нас не много, но раньше их вообще не было.
Изменились и меры наказания. Раньше за кражу подростка могли лишить свободы, направить в колонию, сейчас законодательство гуманно. Родители виновного в краже возмещают ущерб пострадавшему, в суде происходит примирение сторон. Это хорошо, потому что тюрьма еще никого не исправляла, но малолетним правонарушителям дается много поблажек. Поэтому одни и те же ребята, которые систематически совершают какие-то противозаконные действия, состоят на учете в полиции. Также росту повторной преступности подростков способствуют и освобождение их от наказания по амнистии, так как половина амнистированных вновь совершают преступления. Но не все из них понимают, что когда-то им перестанут доверять и условная мера наказания может стать реальной.
Чаще хвалите ребенка!
– Дети меняются, а методы профилактической работы совершенствуются?
– Да, дети стали другими, беседа зачастую не срабатывает, поэтому используем новые технологии. Эффективна медиация – примирение двух сторон. Потерпевший и обвиняемый садятся за стол переговоров, а медиатор пытается вызвать их на откровенность. Дети рассказывают, что чувствовали, когда совершалось преступление, они заново переживают обиду, стыд, злость и по-другому принимают ситуацию, раскаиваются, просят прощения. В суде тоже происходит примирение, но оно формально – родители заплатят, возместят ущерб потерпевшему, а подросток не чувствует за собой вины. А при медиации ребенок должен понять, что он сделал не так. По статистике, после медиации всего 10% подростков повторно совершают правонарушения, обычно этот показатель доходит до 40%. Еще один действенный метод профилактики – досудебное сопровождение. Когда возбуждено уголовное дело, за подростком устанавливают контроль, чтобы он еще чего-нибудь не совершил.
С ним работают социальные работники, собирают о нем всю информацию для суда, чтобы судья вынес объективное решение, оставить его на свободе или направить в колонию.
– Татьяна Алексеевна, как уберечь детей от правонарушений?
– Детей нужно просто любить. Общаться с ними, понимать их и как можно чаще хвалить, раз двадцать в день! Только взаимопонимание поможет избежать проблем с законом.
В тему
В среднем на учете в подразделениях по делам несовершеннолетних отделов полиции города Архангельска ежегодно состоит более 650 детей и подростков.
Фото: Ирина
Колесникова
