Юбилей на 4 и 5
Мы дружим много лет. Его сценический образ и собственно жизнь на первый взгляд одно целое, но это только на первый взгляд.
С возрастом нашей дружбы я начинаю понимать, что это не совсем так. Светлый мир людей и их поступков с невероятно притягательной человеческой энергетикой, воспетой Александром Юркиным в песенном жанре, стоит сегодня особняком на российской эстраде. Товар это штучный, мастеровой работы, с хорошей огранкой и, что еще очень важно, с глубоким национальным самосознанием, который артист собирал по крупицам своих университетов, гастрольных дорог и уникальных встреч с выдающимися людьми XX века. Этот неповторимый интеллектуальный базис стал лицом, характером, харизмой Юркина, который в наше неустойчивое время, со слов певца, надо лелеять, оберегать и опекать от дурновкусия без идейности и просто сомнительных людей, заполнивших собой сценические подмостки и закулисья.
Последние пять лет, которые молниеносно пронеслись над нашей Родиной, мне кажется, сделали его закрытым на все замки. Он больше молчит, внимает и соглашается. Признаюсь, что много невысказанного я читаю в его мимике, но иногда его прорывает, и, поверьте, это так здорово, когда в Александре Анатольевиче, для меня он навсегда Саня, начинают кипеть такие страсти, что Шекспиру и не снилось. Прошу не судить меня строго, Саня служит Мельпомене, а я Фемиде. По профессии я юрист, а по существу близкий друг Александра, и в канун его «Юбилея на 4 и 5» у меня возникла идея рассказать о нем, о человеке, поющем о России и для России на грани двух веков и стыке тысячелетий. Какой он сегодня, на первый взгляд «неизменный Юркин», вошедший в профессию из краснознаменного ансамбля песни и пляски ЛенВО, опекаемый гениальными педагогами – вокалистами Валерием Малишавой и Михаилом Бакеркиным, получивший путевку в жизнь, в легендарный «Ленконцерт» из рук народного артиста России Эдуарда Хиля, отвесивший земной поклон своему кумиру детства народному артисту СССР Иосифу Кобзону, головы которого коснулась своей рукой певица с мировым именем Алла Баянова, взросление которого происходило в гостеприимном ленинградском доме Софьи Семеновны и Якова Шмарьевича Розенбаум, и великая история возвращения им светлой любви Николая Рубцова и Людмилы Дербиной, поделившей его жизнь со всеми вытекающими смыслами на до и после… Итак, поздний питерский вечер, ресторан «Дольче Вита», уютная обстановка, где все располагает к общению.
– Юбилейное ли настроение у артиста Юркина?
– Разумеется. День рождения – это удивительный день, который подарил Всевышний каждому человеку, пришедшему в этот мир сделать его чище, светлее и совершеннее. Это праздник детства, праздник благодарной памяти, праздник надежд.
– Чем наполнена ваша душа?
– Ожиданием встречи, которую невозможно выразить словами, которая глубока, как все тихие воды. К истине понимания этого высокого чувства был близок композитор Валерий Зубков, один из почитаемых мною композиторов, к сожалению, рано ушедший в мир иной. Его незабвенной инструментальной композицией «Встреча» из легендарного фильма «Цыган» мы с музыкантами и откроем девятый по счету крещенский концерт в Архангельском театре драмы, которому я дал символическое название «Юбилей на 4 и 5». Поступь лет не добавляет легкости, но как птенцом в ладони я глубоко дорожу этим днем, блеском светлой радости глаз мамы, небесной помощью папы, поддержкой близких друзей и неподдельной любовью моих зрителей, милых сердцу северян.
– Почему вы назвали концерт «Юбилей на 4 и 5»?
– В нем без труда улавливается моя дата, как оценки в школьном дневнике, к которым мы, мальчишки и девчонки 70-х, всегда стремились. Были, конечно, и круглые отличники, но я относился и отношусь к ним скептически, да и время показало правоту моих слов. Всегда есть к чему стремиться.
– День вашего рождения совпадает с большим православным праздником Крещения. Это коим-то образом отразилось на вашей судьбе?
– Свет этого великого дня и целебная чистота крещенской воды со мной в каждом мгновении, подаренном Господом Богом. Мы, рожденные в СССР, пусть уже и не в воинствующем, но все равно в атеизме, многого не знали. Первое осознание, насколько чудодейственна сила Всевышнего, чаще всего приходит через те или иные драматические события, испытания и личные потрясения. До сих пор перед глазами сцена из детства: я провалился под тонкий лед, и дружок мой, Лешка Мысов, вытащил меня. А ведь могло случиться и как в знаменитом романе Максима Горького «Жизнь Клима Самгина», там в воздухе над озером, где в полынье на глазах у всех утонул мальчик, витал панический и безбожный гвалт толпы: «А был ли мальчик, а может, мальчика-то и не было?»
Потом была служба в армии. Парадоксально, но из комсомольского билета у меня украли мой оловянный крестик, который я получил из рук священника. Незадолго до ухода на службу я покрестился. Прошло несколько месяцев, и из полкового оркестра я попал в ансамбль песни и пляски ЛенВО в Ленинград, где на исторических ступенях бывших казарм Семеновского полка, в помещении которого располагался мой именитый ансамбль, в весенних лучах солнца на меня смотрел мой крестик. Господь вернул мне его, и думаю, этот знак Всевышнего спустя годы снова привел меня в мой любимый Санкт-Петербург.
В середине 90-х в мою жизнь буквально неудержимо врывается мистическая история любви и трагедии великого русского поэта, моего земляка и почти современника Николая Рубцова, земной путь которого в тридцать пять лет обрывает роковая случайность. День Крещения
19 января 1971 года стал последним днем его жизни. День его смерти и моего рождения красной линией проходит через всю мою человеческую и творческую жизнь.
Двадцать лет потребовалось мне, чтобы поставить точки правды против кривды в этой очень непростой и трагической истории земной любви двух поэтов, двух Божьих дудок – Николая Рубцова и Людмилы Дербиной. Три года тому назад осуществилась моя многолетняя мечта: я побывал в Иерусалиме, где получил откровения на все волновавшие меня вопросы. Божий промысел продолжается, и только на него уповаю.
– Тридцать лет на эстраде, в одном жанре. Поделитесь рецептом долгожительства?
– В этой связи мне очень памятны слова первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, сказанные им в адрес обожаемого мною Александра Розенбаума: «Саша! Ты живешь, как поешь, и поешь, как живешь!». Он попал в самое яблочко своим великолепным умозаключением. Органику артиста ваяет Всевышний, харизму – генетическая предрасположенность к своеобразию и самобытности, характер складывается из жизненного опыта, многоплановость – от образованности и интеллекта, импровизация – от сценических неожиданностей и однажды хорошо продуманных смелых решений в зависимости от той или иной ситуации, которая возникла или может возникнуть, школа – это сопутствующее вышесказанному мною: техника исполнения, сценодвижение и декламация.
Фото из архива Александра Юркина
По сути, это мастерство, потому как только оно рождает все новые и новые сольные истории. А что такое сольная история – это тема. В арсенале мастера их должно быть хотя бы с десяток, в противном случае это не артист, а недоразумение. Сегодня со всех сторон этих героев без личных историй целый океан. Они досаждают своим криком, борзостью и плоскостопной беготней по сцене. Достопочтенной публике устроители-продюсеры не дают права на выбор. Однажды они решили, что все покупается и все продается. А уж когда эти продюсеры вслух объявили царице русской песни Людмиле Зыкиной, что она на телеэкране неформат, мне сразу стало ясно, что ренессанс в моей стране подошел к концу.
– Ну тогда вечный вопрос: что делать?
– Иногда теряюсь, потому что если их в дверь, то они настойчиво лезут в окно. А если серьезно, то самое лучшее спасение от нынешней профанации – спокойно, серьезно и абсолютно заниматься и культивировать песенный материал, у которого незапятнанное одухотворенное лицо моей великой страны, где я счастливый встречал рассветы своего детства с мамой и папой, сквозь туман в распадке на родной Северной Двине разглядывал макушки куполов старых церквей и долго смотрел вслед улетающим вдаль журавлям. В России нельзя опускать эту творческую планку, ибо в ней спасение и возрождение национальных святынь и высокого чувства понимания Родины. Поисками этих тем я и занят, они и составляют заглавную канву моих новых сольных концертных историй. В этом весь смысл моей жизни.
– Какой он сегодня, зритель Александра Юркина?
– Неравнодушный, вдумчивый и с очень хорошей фильтрацией. Он подчас намного духовно богаче, образованней и терпимей тех, кто находится на сценических подмостках. Если в сольном концерте на седьмой минуте публика не прониклась артистом, это беда артиста, а не зрителей. Часто коллеги сетуют на плохое самочувствие, волнение, сценический мандраж. Представьте себе хирурга, который с трясущимися руками идет из ординаторской в операционную к ожидающему его пациенту. Кто дал ему право на мандраж? Моя работа сродни работе хирурга. Возрастной ценз моего зрителя от восемнадцати и старше, он самый лучший, и спасибо ему за многолетние симпатии. Это взаимно!
Беседовал Рамиль РАГИМОВ
19 января в Архангельском театре драмы состоится девятый по счету традиционный Крещенский концерт лауреата Всероссийского конкурса артистов эстрады Александра Юркина.
С возрастом нашей дружбы я начинаю понимать, что это не совсем так. Светлый мир людей и их поступков с невероятно притягательной человеческой энергетикой, воспетой Александром Юркиным в песенном жанре, стоит сегодня особняком на российской эстраде. Товар это штучный, мастеровой работы, с хорошей огранкой и, что еще очень важно, с глубоким национальным самосознанием, который артист собирал по крупицам своих университетов, гастрольных дорог и уникальных встреч с выдающимися людьми XX века. Этот неповторимый интеллектуальный базис стал лицом, характером, харизмой Юркина, который в наше неустойчивое время, со слов певца, надо лелеять, оберегать и опекать от дурновкусия без идейности и просто сомнительных людей, заполнивших собой сценические подмостки и закулисья.
Последние пять лет, которые молниеносно пронеслись над нашей Родиной, мне кажется, сделали его закрытым на все замки. Он больше молчит, внимает и соглашается. Признаюсь, что много невысказанного я читаю в его мимике, но иногда его прорывает, и, поверьте, это так здорово, когда в Александре Анатольевиче, для меня он навсегда Саня, начинают кипеть такие страсти, что Шекспиру и не снилось. Прошу не судить меня строго, Саня служит Мельпомене, а я Фемиде. По профессии я юрист, а по существу близкий друг Александра, и в канун его «Юбилея на 4 и 5» у меня возникла идея рассказать о нем, о человеке, поющем о России и для России на грани двух веков и стыке тысячелетий. Какой он сегодня, на первый взгляд «неизменный Юркин», вошедший в профессию из краснознаменного ансамбля песни и пляски ЛенВО, опекаемый гениальными педагогами – вокалистами Валерием Малишавой и Михаилом Бакеркиным, получивший путевку в жизнь, в легендарный «Ленконцерт» из рук народного артиста России Эдуарда Хиля, отвесивший земной поклон своему кумиру детства народному артисту СССР Иосифу Кобзону, головы которого коснулась своей рукой певица с мировым именем Алла Баянова, взросление которого происходило в гостеприимном ленинградском доме Софьи Семеновны и Якова Шмарьевича Розенбаум, и великая история возвращения им светлой любви Николая Рубцова и Людмилы Дербиной, поделившей его жизнь со всеми вытекающими смыслами на до и после… Итак, поздний питерский вечер, ресторан «Дольче Вита», уютная обстановка, где все располагает к общению.
– Юбилейное ли настроение у артиста Юркина?
– Разумеется. День рождения – это удивительный день, который подарил Всевышний каждому человеку, пришедшему в этот мир сделать его чище, светлее и совершеннее. Это праздник детства, праздник благодарной памяти, праздник надежд.
– Чем наполнена ваша душа?
– Ожиданием встречи, которую невозможно выразить словами, которая глубока, как все тихие воды. К истине понимания этого высокого чувства был близок композитор Валерий Зубков, один из почитаемых мною композиторов, к сожалению, рано ушедший в мир иной. Его незабвенной инструментальной композицией «Встреча» из легендарного фильма «Цыган» мы с музыкантами и откроем девятый по счету крещенский концерт в Архангельском театре драмы, которому я дал символическое название «Юбилей на 4 и 5». Поступь лет не добавляет легкости, но как птенцом в ладони я глубоко дорожу этим днем, блеском светлой радости глаз мамы, небесной помощью папы, поддержкой близких друзей и неподдельной любовью моих зрителей, милых сердцу северян.
– Почему вы назвали концерт «Юбилей на 4 и 5»?
– В нем без труда улавливается моя дата, как оценки в школьном дневнике, к которым мы, мальчишки и девчонки 70-х, всегда стремились. Были, конечно, и круглые отличники, но я относился и отношусь к ним скептически, да и время показало правоту моих слов. Всегда есть к чему стремиться.
– День вашего рождения совпадает с большим православным праздником Крещения. Это коим-то образом отразилось на вашей судьбе?
– Свет этого великого дня и целебная чистота крещенской воды со мной в каждом мгновении, подаренном Господом Богом. Мы, рожденные в СССР, пусть уже и не в воинствующем, но все равно в атеизме, многого не знали. Первое осознание, насколько чудодейственна сила Всевышнего, чаще всего приходит через те или иные драматические события, испытания и личные потрясения. До сих пор перед глазами сцена из детства: я провалился под тонкий лед, и дружок мой, Лешка Мысов, вытащил меня. А ведь могло случиться и как в знаменитом романе Максима Горького «Жизнь Клима Самгина», там в воздухе над озером, где в полынье на глазах у всех утонул мальчик, витал панический и безбожный гвалт толпы: «А был ли мальчик, а может, мальчика-то и не было?»
Потом была служба в армии. Парадоксально, но из комсомольского билета у меня украли мой оловянный крестик, который я получил из рук священника. Незадолго до ухода на службу я покрестился. Прошло несколько месяцев, и из полкового оркестра я попал в ансамбль песни и пляски ЛенВО в Ленинград, где на исторических ступенях бывших казарм Семеновского полка, в помещении которого располагался мой именитый ансамбль, в весенних лучах солнца на меня смотрел мой крестик. Господь вернул мне его, и думаю, этот знак Всевышнего спустя годы снова привел меня в мой любимый Санкт-Петербург.
В середине 90-х в мою жизнь буквально неудержимо врывается мистическая история любви и трагедии великого русского поэта, моего земляка и почти современника Николая Рубцова, земной путь которого в тридцать пять лет обрывает роковая случайность. День Крещения
19 января 1971 года стал последним днем его жизни. День его смерти и моего рождения красной линией проходит через всю мою человеческую и творческую жизнь.
Двадцать лет потребовалось мне, чтобы поставить точки правды против кривды в этой очень непростой и трагической истории земной любви двух поэтов, двух Божьих дудок – Николая Рубцова и Людмилы Дербиной. Три года тому назад осуществилась моя многолетняя мечта: я побывал в Иерусалиме, где получил откровения на все волновавшие меня вопросы. Божий промысел продолжается, и только на него уповаю.
– Тридцать лет на эстраде, в одном жанре. Поделитесь рецептом долгожительства?
– В этой связи мне очень памятны слова первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, сказанные им в адрес обожаемого мною Александра Розенбаума: «Саша! Ты живешь, как поешь, и поешь, как живешь!». Он попал в самое яблочко своим великолепным умозаключением. Органику артиста ваяет Всевышний, харизму – генетическая предрасположенность к своеобразию и самобытности, характер складывается из жизненного опыта, многоплановость – от образованности и интеллекта, импровизация – от сценических неожиданностей и однажды хорошо продуманных смелых решений в зависимости от той или иной ситуации, которая возникла или может возникнуть, школа – это сопутствующее вышесказанному мною: техника исполнения, сценодвижение и декламация.
Фото из архива Александра Юркина
По сути, это мастерство, потому как только оно рождает все новые и новые сольные истории. А что такое сольная история – это тема. В арсенале мастера их должно быть хотя бы с десяток, в противном случае это не артист, а недоразумение. Сегодня со всех сторон этих героев без личных историй целый океан. Они досаждают своим криком, борзостью и плоскостопной беготней по сцене. Достопочтенной публике устроители-продюсеры не дают права на выбор. Однажды они решили, что все покупается и все продается. А уж когда эти продюсеры вслух объявили царице русской песни Людмиле Зыкиной, что она на телеэкране неформат, мне сразу стало ясно, что ренессанс в моей стране подошел к концу.
– Ну тогда вечный вопрос: что делать?
– Иногда теряюсь, потому что если их в дверь, то они настойчиво лезут в окно. А если серьезно, то самое лучшее спасение от нынешней профанации – спокойно, серьезно и абсолютно заниматься и культивировать песенный материал, у которого незапятнанное одухотворенное лицо моей великой страны, где я счастливый встречал рассветы своего детства с мамой и папой, сквозь туман в распадке на родной Северной Двине разглядывал макушки куполов старых церквей и долго смотрел вслед улетающим вдаль журавлям. В России нельзя опускать эту творческую планку, ибо в ней спасение и возрождение национальных святынь и высокого чувства понимания Родины. Поисками этих тем я и занят, они и составляют заглавную канву моих новых сольных концертных историй. В этом весь смысл моей жизни.
– Какой он сегодня, зритель Александра Юркина?
– Неравнодушный, вдумчивый и с очень хорошей фильтрацией. Он подчас намного духовно богаче, образованней и терпимей тех, кто находится на сценических подмостках. Если в сольном концерте на седьмой минуте публика не прониклась артистом, это беда артиста, а не зрителей. Часто коллеги сетуют на плохое самочувствие, волнение, сценический мандраж. Представьте себе хирурга, который с трясущимися руками идет из ординаторской в операционную к ожидающему его пациенту. Кто дал ему право на мандраж? Моя работа сродни работе хирурга. Возрастной ценз моего зрителя от восемнадцати и старше, он самый лучший, и спасибо ему за многолетние симпатии. Это взаимно!
Беседовал Рамиль РАГИМОВ
19 января в Архангельском театре драмы состоится девятый по счету традиционный Крещенский концерт лауреата Всероссийского конкурса артистов эстрады Александра Юркина.
