Вопрос про Бухенвальд

И тогда, наверное, казалось, что вот еще немного, вырвем последний корень зла и оно уже никогда не возродится. Потому что этот ад забыть нельзя, эту беду, пустившую под нож каждую семью и у нас, и у них. 

И наши деды это зло вырвали. И все места его буйного роста своей кровью от бактерии фашизма простерелизовали. И Знамя Победы вручили, и завет оставили: «Живите с миром и в мире». А мы знамя уронили и завет забыли. 

Когда война где-то там, на расстоянии двух-трех поколений, уроков мужества мало. Не чувствуют ее дети. А на дистанции беда уже не кажется бедой. Посмотрела, что изучают в школе по литературе с 5-го по 11-й классы. Нет, все достойно, волшебная классика ушедших веков. Только вот про ту Великую Отечественную очень мало. 

Теряем память. А когда заканчивается память, проходит страх, и бдительность уже не имеет значения. Ну… чего-то там лопочут за кордоном о «героях» нацистах… и пусть себе. Когда-то именно так все и начиналось, Гитлера не признавали угрозой, ну беснуется и беснуется… какая у него сила? А он полоснул смертельным заревом по всему миру.

На днях наткнулась на телепередачу о концлагерях. Молодым людям задавали вопрос: что такое Маутхаузен, Освенцим, Бухенвальд? И от ответов мороз ежовой коркой застывал на коже. Двадцатилетние юноши и девушки мило улыбались, когда им называли страшные имена концентрационных лагерей. Нет, они не жесткие циники – эти молодые милые люди. Просто они понятия не имели, что незнакомые слова означают. 

А прошло всего 70 лет. Их матери и отцы вряд ли улыбнулись бы на тот вопрос. Что-то мы упустили. И, наверное, нам исправлять. Потому что именно наше поколение не передало эстафету памяти. Ведь мы-то до сих пор вздрагиваем при слове Бухенвальд, и продирающий до пяток голос Магомаева гудит колоколами в мозгу: «Люди мира, на минуту встаньте…»

Да, мы много читали и знали о войне, мои ровесники имели возможность сидеть на коленях у еще нестарых фронтовиков. А о дедах, которых не вернула война, рассказывали наши бабушки. Ветераны приходили к нам на пионерские сборы, отряды боролись за право носить имя героя. 

У нынешнего поколения минимальные возможности получить правду о войне из первых рук. И читают они порой с трудом. Но видеоинформацию готовы впитывать и осознавать. И сердца у них такие же открытые. Поэтому, если невозможно заинтересовать книгой, надо брать кино. Ведь у страны в руках такая мощь старых фильмов о войне, что никакому Голливуду нас не обскакать. 

Показать хотя бы лучшие, и юному поколению навсегда станет ясно, кто принес миру Победу. И переписать историю на детских душах уже никому не удастся. Но показывать на большом экране, бесплатно, водить на фильмы школами, вместо уроков. Чтобы они просто начали смотреть. А там уж само искусство захватит обязательно.

И скучные стрелки-направления на картах боев в учебниках, и рассказы педагогинь о сражениях давно малоактуальны. А ведь существуют же исторические реконструкции. К примеру, каждая школа города берет на себя реконструкцию какого-то важного события Великой Оте-

чественной, изучает досконально все материалы, а на собственно показ приглашает другие школы. Участвуют в подготовке все классы – от 1-го до 11-го. Представляете, сколько они литературы по предмету прочтут?

Ну и «Бессмертный полк» уже никто не отменит. Но тут тоже можно школами к нему готовиться. Ребята все про прадедов бы своих наконец узнали бы, фото бы нашли и однокашникам рассказали. И каждый бы с гордостью пронес по улицам города портрет своего предка-героя в школьной колонне. И собрались бы части мозаики в эпохальное полотно. 

И вопрос про Бухенвальд уже бы не вызвал у них улыбки.