Военное Новогодье

Мандаринов мы тогда и не нюхали

Юрий Борисов, председатель совета ветеранов МВД, руководитель музея ГИБДД, подполковник милиции в отставке:

– Я родился в 1934 году. В 1942-м мне было девять лет. В первый год войны я не помню, как мы отмечали Новый год. Наверное, никак. Время было тяжелое. 

И только когда наши войска стали наступать, мы смогли позволить себе хоть немного отвлечься в этот праздник. Правда, праздничное настроение приходило лишь на пару часов. Затем война снова давала о себе знать. Подводя итоги года, за раздобытой где-то рюмкой водки взрослые обсуждали сводку с фронта, вспоминали, кому в этом году пришла похоронка.

Мы тогда жили в коммунальной квартире на Обводном, 43. Этот дом стоит до сих пор. Новый год праздновали все вместе. Ставили большой стол, и каждый приносил на него что-то свое. О мясе мы тогда и мечтать не могли, по-

этому основные закуски были из картошки – всевозможные драники, винегрет. 

Что-то наподобие оливье готовили с треской. Треска тоже была отдельным блюдом. Ее варили, кусочки доставали, добавляли к ним картошку, а в бульон – масло, крошили хлеб и давали нам такую похлебку. Хлеб, как и драники, поджаривали на тюленьем жире. Этот запах я не мог переносить и убегал прочь, отказываясь от еды. Но голод не тетка. И я возвращался.

Срубленная, пахнущая хвоей елка неизменно появлялась в доме каждый Новый год. Перед праздником мы собирались с детьми на кухне и вырезали из бумаги снежинки и украшения для нее. Поздравительные открытки друг для друга тоже делали сами. Складывали лист бумаги пополам, брали чернила, капали ими везде, а сверху на фиолетовый фон наклеивали надпись «С Новым годом!». 

И подарки делали сами. Из спичечных коробков.

Как бы ни было тяжело, взрослые всегда где-то находили для нас сладости. Самым главным лакомством для меня были конфеты «А ну-ка, отними». На обертке была изображена девочка, стоящая на стуле, и собачка, которая пыталась эту конфетку утащить. А еще «Мишка косолапый». Обычно шоколадная конфета доставалась только одна. И за нее еще нужно было с выражением рассказать далеко не один стих.

Ватные игрушки

Мандаринов мы тогда и не нюхали. Что такое жвачка и что за фрукт мандарин, мы узнали только, когда в Архангельске пришли арктические конвои.

У школьников каникулы длились до 10 января. 

У взрослых никаких выходных не было. Они сразу же возвращались на работу, где трудились по восемь-десять часов. 

Мне очень нравились праздничные елки в школе и Доме офицеров. Правда, на последние брали только отличников и хорошистов, а те, кто плохо учился, пробирались туда по-хулигански. 

30 декабря, в последний день учебы, в школе нам даже дарили подарки – шаньгу, посыпанную сахаром, и конфеты-леденцы в бумажном пакете.

Все военные годы в зимние каникулы стоял крепкий мороз. Не помню ни одного дня, чтобы мы ходили по улице не в валенках. Несмотря на это, мы с ребятами много гуляли, лазили по гаражам, а потом прибегали домой, вытряхивали из валенок снег, за что получали от мамы, и шли греться.

Елку ждали, как Христова дня 

Эмилия Осташкова, ветеран:

– В 1942 году мне было 10 лет. Мы жили в Сельце, под Емецком. Елок на Новый год в домах не было. Иногда приносили еловые веточки из леса и ставили их в банку. Помню, правда, нас как-то пригласили в гости на елку к соседям. Их отец работал в торговле в Емецке, поэтому зеленую красавицу они украсили печеньем, пряниками, крендельками, сушками, леденцами да еще повесили немного игрушек. 

Мы с сестрой таращились на эти угощения, а взять боялись. А вот наш сосед-подросток Санька 13 лет из колхозной семьи не побоялся. Он был известным хулиганом, поэтому сразу прошел в комнату, где елка стояла, и начал срывать эти крендельки и печеньица. 

Хозяйка Анна Федоровна сделала ему замечание, мол: «Саня, Саня, ты чего?! Это для маленьких детей». 

А он: «Я тоже хочу!» И продолжил срывать все, пихать себе в карманы, а потом бросился обратно в дверь и убежал. Пришлось пить чай с тем, что осталось.

Практически каждая семья в деревне держала овцу или барана, правда, мяса от них было совсем немного, поэтому к празднику из мяса на косточках варили суп.

Большую елку ставили в нашей селецкой школе. Дедом Морозом был завхоз, который лично ездил за ней в лес. Помню, он надевал большой полушубок, который остался еще с американской интервенции. 

У детей, несмотря на войну, праздничное настроение появлялось каждый год. Елку мы ждали, как Христова дня, усердно готовились рассказывать стихи и песни, учили их наизусть. Мы с сестрой очень любили водить хоровод. На детей в школу приходили посмотреть мамы и бабушки. Подарки от школы были, но какие-то скромные. А наша мама под Новый год всегда пекла плюшки, складывала их в бумажный пакет, добавляла в него немного леденцов – и дарила нам. Это была огромная радость!