В Архангельске почтили память участников союзных конвоев в годы Великой Отечественной войны

— В проекте «Бессмертный экипаж», кроме шествия в составе «Бессмертного полка», есть две памятные даты, которые мы отмечаем: 31 августа – День прибытия первого союзного конвоя в Архангельск, и 8 мая – День окончания войны в Европе. Мы посетили британское воинское захоронение в Архангельске и возложили цветы на могилы солдат – моряков и летчиков – из Великобритании, погибших во время Великой Отечественной войны и похороненных в Архангельске. Несмотря на то, что сейчас происходит, мы должны помнить, что наши деды и прадеды сражались вместе против фашизма, — сказал член «Братства северных конвоев» Георгий Гудим-Левкович.

В Архангельске похоронены семь военнослужащих Великобритании – три моряка и четыре летчика, которые погибли в 1942-44 годах. Самому молодому было 20 лет, самому старшему — 30.

Тегеран? Астрахань? Архангельск?

В 1942 году Архангельск рассматривался как возможная точка встречи глав США и СССР Рузвельта и Сталина. Участникам клуба удалось обнаружить документы, точнее, неофициальную переписку между американцами и советским наркоматом иностранных дел.

— Я обнаружил письмо Аверелла Гарримана – специального посланника президента США, представителя в Великобритании, который отвечал за ленд-лиз, — рассказал Георгий. — 5 февраля 1942 года он пишет письмо послу в Лондоне Ивану Майскому, в котором говорит, что ситуация подошла к такому уровню, что только личная встреча может разрешить те проблемы, которые накопились во взаимоотношениях.

К тому времени были проблемы как с судами для поставок по ленд-лизу, так и в целом с поставками военной техники из США. Объемы, прописанные в протоколе, достигнуты не были. Кроме того, возник ряд политических вопросов, связанных, например, с Польшей и странами Прибалтики, которые вошли в состав СССР.

Гарриман предлагает два варианта: Исландия или Берингов пролив, неважно на чьей стороне. Советский наркомат отвечает, что встреча нужна. До этого с Рузвельтом уже на Ньюфаундленде встретился Черчилль. Но военная обстановка такая сложная: начало советского наступления под Москвой, бои на южном фронте начались, поэтому Сталин не может покинуть Советский Союз, но он готов встретиться. Советская сторона предлагает два пункта: либо Архангельск, либо Астрахань. В Астрахань – самолетом от Тегерана, трасса уже налажена, в Архангельск – морем.

— По тому, как сформулирован ответ, это сам Сталин и предложил. Потому что есть политический подтекст этого предложения – считалось, что по плану «Барбаросса» немцы должны выйти за шесть недель на линию Архангельск – Астрахань. И, предлагая Рузвельту два этих пункта он как бы говорит, что немцев мы остановили, они не достигли ни Архангельск, ни Астрахани.

Переговоры велись неофициально. Стороны стремились обойти бюрократические препоны, которых хватало и там, и там, кроме того, опасались утечек.

Подготовка велась до конца весны 1942 года, в Архангельск приезжала комиссия наркомата иностранных дел, в составе которой был начальник протокольного отдела, чтобы оценить готовность города. Но к лету основные проблемы с конвоями удалось решить, и встречу глав государств было решено отложить.

Личные истории

Участники «Братства северных конвоев» в течение года собирают информацию о событиях, связанных с союзными конвоями и Архангельском в годы Великой Отечественной войны. Они просматривают документы, которые появляются в свободном доступе как в России, так и в других странах. Кроме того, в клуб обращаются родственники погибших в годы войны с просьбой найти информацию об их родных.

В этом году удалось узнать данные о прадеде Екатерины Нехаевой Дмитрии Маркове, который погиб во время войны. Он был моряком, от него осталось несколько писем и небольшая фотография. Родным было известно только, что в свой последний рейс он ушел в Карское море.

Удалось выяснить, что он был старшиной первой статьи, на флоте служил с 1938 года. В 1943 году его отправили в Колд-Бей на Аляске принимать американские тральщики, которые передавали Советскому Союзу. Через Панамский канал и Атлантику они пришли в Мурманск, за этот переход Марков был награжден медалью «За боевые заслуги». В 1944 году тральщик пришел в Архангельск на ремонт, а старшина познакомился с девушкой Антониной. Вскоре корабль ушел в море, Дмитрий написал Антонине несколько писем.

— В последнем письме было указано: идем к Д., а остальное вымарано цензурой, — пояснил Георгий Гудим-Левкович. – Потом выяснилось, что Д. – это Диксон. Немцы топят тральщик, часть команды спасается на катере, но среди выживших его нет. Он с командиром и еще 27 человек гибнет. Есть точка гибели. Дочь у него рождается через семь месяцев. Мы собрали воспоминания тех, кто был на тральщике, семья теперь знает о своем прадеде.

По словам Георгия, подобная история произошла и в Великобритании, ее, узнав о Дмитрии Маркове, рассказали в британском клубе «Русский конвой». Старшина Томас Грей служил на знаменитом крейсере «Эдинбург».

В мае 1942 года «Эдинбург» сопровождал конвой, был торпедирован и затонул.  Большую часть экипажа удалось спасти, но старшина Грей погиб. Георгию прислали воспоминания его сына, как они с мамой приезжали к нему и жили на военно-морской базе, как долго махали руками, провожая отца в поход. «Мама осталась вдовой в 30 лет, а моя сестра родилась через семь месяцев», — написал сын Томаса Грея.

Шпион по имени Ласточка

Еще одну историю, связанную с Архангельском и конвоями, участники клуба нашли в обнародованных документах российского МИДа. Там сохранилась переписка между британским посольством и наркоматом иностранных дел о Джоне Мюррее и Нине Корженко. Она была дочерью крупного чиновника в органах НКВД, управляющего делами Наркоминдела СССР Василия Корженко, расстрелянным в 1940 году, он – британским подданным, бывшим латвийским табачным магнатом и миллионером, а в 1941 году секретарем военно-воздушного атташе в Москве.

Нина и Джон встретились и полюбили друг друга. При этом она была шпионкой, которая должна была попробовать получить через него секретные данные. Про него тоже не все понятно: почему вдруг гражданского британца, сына грека и ирландки, который с началом войны из Риги перебирается не в Лондон, а в Москву, где его прикомандировывают к военной миссии.

— Рига вообще была «кузницей кадров» для британских разведчиков для Советского Союза, — отметил Георгий.

В итоге она призналась, а он предложил ей выйти за него замуж. Он едет в Архангельск, заболевает, она едет за ним. Он садится на одно из судов уходящего конвоя, конвой пробирается по скованной льдом Двине несколько дней. Она добирается до Бревенника и оттуда пешком по льду идет к застрявшему пароходу и поднимается на борт. Капитан говорит, что не может взять на себя такую ответственность.

Мюррей и Корженко возвращаются в Архангельск. Ее отправляют в Москву, он заболевает и несколько месяцев бомбардирует все инстанции с  просьбой разрешить зарегистрировать брак. В итоге им дали разрешение, и Корженко выпустили в Великобританию.

— До 1941 года ни одна из русских жен корреспондентов, дипломатов Англии и США – такие были – никому не разрешали выехать, браки были зарегистрированы, но их не выпускали, потому что была процедура, чтобы выехать, нужно было выйти из советского гражданства. Для этого нужен был указ Президиума Верховного Совета СССР. Когда читаешь переписку послов, там значительные объемы дел, что они пытаются вывезти русских жен своих соотечественников, торгуются с нашим наркоматом. В итоге ей дали разрешение, видимо, лично Сталин, и она смогла уехать.

У пары родилось трое детей. В 1950-е Нина написала книгу воспоминаний, а в 1970-е свою издал и Джон, назвав ее «Шпион по имени Ласточка». В Британии Нина Корженко-Мюррей вращалась в высоких кругах, была знакома, например, с Вивьен Ли и Лоуренсом Оливье.

— Так что не исключено, что это была длительная многоходовая операция по внедрению агента Ласточка в круги английского общества, — Георгий рассказал, что дети Джона и Нины выпустили книги родителей под одной обложкой, и он очень надеется, что издание ему пришлют из Великобритании, чтобы была возможность сделать перевод.

Мария Березина