24 сентября 2019

Александр Гильдебрант о необычном семейном лагере для детей-инвалидов

Лето – пора школьных каникул. И чтобы три месяца не пропали даром, родители отправляют своих чад в детские лагеря. Обычное дело, казалось бы, но что делать мамам и папам, у которых особенные дети со сложными заболеваниями? Несколько лет назад вопрос бы этот остался без ответа. Но сейчас… Мы хотим рассказать вам о лагере для детейинвалидов «Друзья для друзей» 

Он проходит в деревне Масельге на базе Кенозерского национального парка. Руководитель педагогической программы и работы с волонтерами лагеря директор научной библиотеки САФУ Александр Гильдебрант поделился своим интересным, а местами очень трогательным рассказом об этом необычном семейном лагере.  

— Расскажите, как возникла идея создания лагеря? 

— Летняя смена на территории Национального парка «Кенозерский» в деревне Масельге проходила а августе этого года. Она организуется для семей с детьми-инвалидами и молодежи с ограниченными возможностями здоровья. 

Это не первый опыт работы в таком формате. В 2014-2015 годах была смена для молодежи с инвалидностью, но не для детей. Ее проводили наши друзья из областной федерации спортивного туризма. Они доказали, что маломобильную молодежь можно обучать туристическим навыкам. Чтобы ребята почувствовали, что тоже могут принять участие в разных активных видах деятельности, а не только перемещаться на машине.  

Позже региональная общественная организация «Аргимоз», которая занимается детьми-инвалидами, предложила сделать такую же смену для ребят помладше. Вот тогда в 2016 году я и попал сюда.  

Это цепочка: чтобы одни решили, что могут что-то сделать, они должны увидеть чей-то опыт. Идея возникает именно так, а не мгновенно на пустом месте.  

— Почему вы решили заниматься этим делом? 

— Сначала просто решил заняться детьми, когда мои собственные внезапно выросли. Так оказалось, что вчера они учились в школе, а сегодня раз —  и уже в университетах, дома не живут. У тебя есть многолетняя привычка поговорить, сделать уроки, узнать, сыты и обуты ли они. Вот так появился интерес к работе с детьми. Начались кружки, потом я стал ездить в обычный лагерь в Кенозерье. 

В 2016 году случайно попал на смену с детьми-инвалидами — просто заканчивалась одна смена и начиналась другая. Там я увидел, что есть другие дети, с которыми труднее, но интереснее. 

— Сколько ребят приехало на смену в августе 2019 года? 

— Около 50: дети и молодежь. Примерно столько же родителей, персонала и волонтеров. 

— Все дети были с родителями? 

— Да, это наше принципиальное условие. Потому что это не обычный лагерь, когда родители перепоручают своих детей педагогическому коллективу. Здесь другой случай — это семейный выезд. За ребят отвечают родители. 

— Дети с какими заболеваниями могут попасть в лагерь? Имеются  ли какие-то ограничения? 

— У нас есть целевые группы. Они для тех ребят, у кого органические поражения головного мозга, у которых тяжелое состояние. Из-за этого и дети, и родители никуда не выезжают, нигде не бывают. Также для маломобильных, в том числе с заболеваниями ДЦП в тяжелой форме.  Мы берем тех, кто иначе никуда не поедет.  

— Если, например, ребенок захотел к вам на смену, но он не попадает под вашу группу,  что ему делать? 

— Поскольку мы не первый год в этой ситуации, то ответ у нас готов: «Так как вы не наша целевая группа, но очень хотите на смену, то у нас есть простое решение – вы едете волонтерами в лагерь». И люди соглашаются. Приезжают мамы, папы, им определяют работу, поскольку их ребенок не в такой сложной ситуации, когда ему нужно ежесекундное внимание. Он занимается со всеми, а родители работают. Кто-то отказывается, кто-то соглашается. Последние об этом не жалеют.  

А работы очень много, причем совершенно неожиданной. К примеру,  регулировать поток в баню. В лагере сто человек и две бани на берегу озера. Если не заниматься специально ведением графика, не помогать добраться, то эти сто человек помыться не смогут.  

— Как родители узнают о лагере? 

— У родителей есть сообщества, где они общаются, поддерживают друг друга. В городе имеются такие организации, которые объединяют родителей. И от них они узнают о разных мероприятиях для детей.  

Сложнее с теми, кто на периферии: Плесецк, Мирный, Няндома… Там родители не объединены в какие-то сообщества, поэтому чаще всего мы их выискиваем через социальные службы, знакомых. 

Мы предупреждаем взрослых о том, что их ожидает. Водопровода и электричества нет, телефон работает плохо. Люди сразу представляют бытовые сложности, но не сразу понимают ту пользу, которая будет для детей.  

Поэтому уговорить не всегда легко. У нас есть семьи, которые по три года отказывались, а в этом году побывали здесь первый раз. Говорят, что еще раз приедут.  

— Вы упоминали бытовые условия: без электричества, водопровода… Что еще ожидало детей и родителей? 

— Палатки, но их очень небольшое количество. Живут в домиках. На равнине стоят дома без печек, на холме — с печками. На холме обычно живут те, кто с маленькими детьми, кому проще добираться. На равнине — те, кто готов жить без отопления. 

— Чем занимаются дети на смене? 

— Просто живут, как это ни странно. Живут другой жизнью, не такой, какая в квартире — от кровати до кухни и туалета. Здесь же, чтобы сделать тот же маршрут, ты перемещаешься по лагерю, вступаешь в коммуникацию с другими. Вокруг много людей. Даже если ничего специально не организовывать, вы все равно общаетесь. И это зачастую работает сильнее, чем специально организованные мероприятия, которые у нас, конечно, есть.   

Мы хотим, чтобы мамы и папы тоже что-то делали, не думая каждую секунду о том, чем занят их ребенок. Все просто: детей отправляем на одни мероприятия, родителей — на другие.  И это совершенно обычные занятия  — мастер-классы, к примеру, которых в городе много, экскурсии, походная программа, какие-то обязательные творческие мероприятия, театральные постановки.  

Маленькими и большими мероприятиями был заполнен каждый день. Разнообразные театральные действия, в которые вовлекались все. А то и такие мероприятия, в которых не разберешь, это театр или квест.  А когда это театр, квест и путешествие по лесу, то впечатления остаются надолго. Многие впервые в жизни танцевали, да и вообще впервые выходили на сцену. 

Не у всех детей есть возможность выступать на городских концертах. Нам интересно вытащить тех, кто ни в чем не участвовал.  

В лагере очень простая программа, простая жизнь. Но эта жизнь, обычная для всех, совершенно чудесна для наших детей и их родителей.  

— Кто организовывает все программы для детей, для родителей? 

— Волонтеры. 

«Мы никого специально не искали — люди сами пришли. И так оказалось, что волонтеров было именно столько, сколько нужно». 

— То есть так называемых вожатых в лагере нет? 

— Кто такой вожатый? Это тот, кто принимает на себя ответственность за детей, за их быт, безопасность. И живет с ними круглые сутки. Здесь немножко другая ситуация. У нас — волонтеры, потому что за безопасность и быт отвечают родители и няни (тоже волонтеры). Это не вожатые в смысле обычного лагеря.  

У нас работников примерно 20 человек. Волонтеры разной специфики: няни, ребята, которые помогают перемещаться, активная молодежь, люди постарше, решающие кучу разных технических и бытовых проблем. Работы много. 

— Как вы их находите? 

— Ни одного волонтера в этом году мы не набирали по объявлению. Каждый сам «стукнул» ко мне в «ВКонтакте».  

 Как здесь работает идея друзья друзей? Почему друзья? Потому что только с очень близкими людьми можно по-настоящему двигаться и развиваться. Нужно, чтобы помогали, чтобы было на кого опереться. Хорошо делать это вместе. Когда у тебя появляются друзья, которые тебе покажут, как можно пользоваться коляской совершенно по-другому, это товарищеская, дружеская помощь.  

И мы на самом деле становимся друзьями для наших друзей. Мы делаем то, что друзья должны делать друг для друга.  

— Что за лагерная фишка: «Не забывай, что ты — это я»? 

— Это фраза из песни. Мы всегда любили петь у костра, но со взрослыми. Дожидались, когда будет отбой, укладывали детей, собирались у костра с гитарой и пели. В этом году решили петь хором вместе с детьми. Подготовили песенники, надеясь, что какая-нибудь композиция «зайдет». Вот эта и «зашла»: «Не забывайте, что мы все вместе! Не забывайте, что мы друзья! Не забывайте, что мы оркестр! Не забывай, что ты — это я».  

Пели ее всегда и везде. Родители говорят, что дети до сих пор дома ее поют.  

— А что за «тропа раздумий»? 

— Это комфортная экологическая тропа, которую создал Кенозерский парк. Тропа, на маршруту которой установлены стенды с фотографиями и цитатами философов, писателей. Людей, которые знают чуть больше о жизни, чем мы, чтобы о ней говорить. По этой тропе нужно идти и молчать.  

Она протягивается на полтора километра и приходит к удивительному месту — избушке, где можно попить прекрасного кенозерского чая, в котором нет ни одного кусочка привычной заварки. 

Это хорошее подведение итогов: прогуляться по тропе. У нас есть отдельная фишка — сделать так, чтобы по ней прошли все. Такие тропы не всегда рассчитаны на маломобильного туриста. Неважно, как ты передвигаешься,– ты должен по ней пройти. Все должны добраться до этого чудесного домика. По сути, ничего удивительного в этом нет. Просто многие другие особенности  лагеря кого-то оставляют за бортом, а вот эта тропа – именно для всех.  

— Что, на ваш взгляд, в смене получилось, а что нет? 

— Очень трудно вспомнить то, что не получилось. Просто мы уже анализировали итоги смены и говорили, что получилось очень многое из того, что раньше не выходило. Поэтому это очень сложный вопрос…  

У нас получилось почти всех вывести на сцену. Была идея, что все должны поучаствовать в какой-нибудь театральной постановке, станцевать, спеть. Родители и дети. Не очень верилось, но мы это сделали. 

«Даже среди этого дождливого холодного лета у неба для нас нашлось десять дней отличной солнечной погоды. Вопреки прогнозам, за всю смену дождь был только два часа. И еще несколько десятков чудес — наши дети и их родители! Они удивительные, красивые, звонкие! Готовые помогать всем, кто рядом, благодарно принимающие помощь и внимание других!»

История с песнями тоже была впервые. С техническими моментами кое-что не срослось. У нас была надежда, что удастся обогревать палатки без ночных дежурств. Хочется, чтобы было тепло всю ночь, но чтобы все при этом спали. Не вышло — кто-то из волонтеров всегда ночью не спал. Это тяжелая нагрузка. 

Не получилось понаблюдать за падением сотни тысяч звезд. Мы легли на сцене, приготовились и увидели огромные, очень красивые темно-синие тучи. Представляли, что где-то там за ними падают звезды.  

Получилось дорогу прокопать. У нас была часть лагеря, которая плохо доступна для колясок, потому что дорога там идет под наклоном. Человек, который ходит пешком, даже не замечает этого, а ты попробуй проедь по угору на колесах. В июле я две недели ходил вокруг этой территории, и с парнями мы таскали доски, прикидывали, как сделаем здесь деревянную дорожку. Вроде так, но вроде и не так. Снова тащим другие доски, меряем, кладем.  

Позвали одного парня из волонтеров, снова с ним все ту же историю с досками сделали. Он говорит: «Да ну, ерунда это все, давай просто прокопаем». С ума сошел! Но решили попробовать. Все утро копали, а вечером уже дорога нормальная.  

— Что в перспективе? 

— Продолжать. Мы очень хорошо понимаем, какой это создает положительный эффект для наших друзей, что это нельзя прекращать. Когда ребята знают, что в следующем году они снова друг с другом встретятся, – это хорошая мотивация. Недавно мне написала девушка, что ей надоело тягать гири, что они ей уже снятся. Но она знает, что в следующем году снова поедет. И чем крепче у нее будут руки, тем дальше она доедет на коляске.  

Место останется все то же, потому что Масельга – территория, которая изолирована. Большую помощь нам оказал Кенозерский национальный парк. И это доброе отношение к нам, нашему делу дает возможность делать проект дешевле и лучше.  

Найти такое место в городе очень непросто. Тем более что оно обустроено. Нашим детям нужно, чтобы вокруг были только друзья, пускай сто человек, но это те, с кем им хорошо.  

Дарина Ишкова 
Фото: Константин Тормосов 

Александр Гильдебрант о необычном семейном лагере для детей-инвалидов

Он проходит в деревне Масельге на базе Кенозерского национального парка. Руководитель педагогической программы и работы с волонтерами лагеря директор научной библиотеки САФУ Александр Гильдебрант поделился своим интересным, а местами очень трогательным рассказом об этом необычном семейном лагере.  

— Расскажите, как возникла идея создания лагеря? 

— Летняя смена на территории Национального парка «Кенозерский» в деревне Масельге проходила а августе этого года. Она организуется для семей с детьми-инвалидами и молодежи с ограниченными возможностями здоровья. 

Это не первый опыт работы в таком формате. В 2014-2015 годах была смена для молодежи с инвалидностью, но не для детей. Ее проводили наши друзья из областной федерации спортивного туризма. Они доказали, что маломобильную молодежь можно обучать туристическим навыкам. Чтобы ребята почувствовали, что тоже могут принять участие в разных активных видах деятельности, а не только перемещаться на машине.  

Позже региональная общественная организация «Аргимоз», которая занимается детьми-инвалидами, предложила сделать такую же смену для ребят помладше. Вот тогда в 2016 году я и попал сюда.  

Это цепочка: чтобы одни решили, что могут что-то сделать, они должны увидеть чей-то опыт. Идея возникает именно так, а не мгновенно на пустом месте.  

— Почему вы решили заниматься этим делом? 

— Сначала просто решил заняться детьми, когда мои собственные внезапно выросли. Так оказалось, что вчера они учились в школе, а сегодня раз —  и уже в университетах, дома не живут. У тебя есть многолетняя привычка поговорить, сделать уроки, узнать, сыты и обуты ли они. Вот так появился интерес к работе с детьми. Начались кружки, потом я стал ездить в обычный лагерь в Кенозерье. 

В 2016 году случайно попал на смену с детьми-инвалидами — просто заканчивалась одна смена и начиналась другая. Там я увидел, что есть другие дети, с которыми труднее, но интереснее. 

— Сколько ребят приехало на смену в августе 2019 года? 

— Около 50: дети и молодежь. Примерно столько же родителей, персонала и волонтеров. 

— Все дети были с родителями? 

— Да, это наше принципиальное условие. Потому что это не обычный лагерь, когда родители перепоручают своих детей педагогическому коллективу. Здесь другой случай — это семейный выезд. За ребят отвечают родители. 

— Дети с какими заболеваниями могут попасть в лагерь? Имеются  ли какие-то ограничения? 

— У нас есть целевые группы. Они для тех ребят, у кого органические поражения головного мозга, у которых тяжелое состояние. Из-за этого и дети, и родители никуда не выезжают, нигде не бывают. Также для маломобильных, в том числе с заболеваниями ДЦП в тяжелой форме.  Мы берем тех, кто иначе никуда не поедет.  

— Если, например, ребенок захотел к вам на смену, но он не попадает под вашу группу,  что ему делать? 

— Поскольку мы не первый год в этой ситуации, то ответ у нас готов: «Так как вы не наша целевая группа, но очень хотите на смену, то у нас есть простое решение – вы едете волонтерами в лагерь». И люди соглашаются. Приезжают мамы, папы, им определяют работу, поскольку их ребенок не в такой сложной ситуации, когда ему нужно ежесекундное внимание. Он занимается со всеми, а родители работают. Кто-то отказывается, кто-то соглашается. Последние об этом не жалеют.  

А работы очень много, причем совершенно неожиданной. К примеру,  регулировать поток в баню. В лагере сто человек и две бани на берегу озера. Если не заниматься специально ведением графика, не помогать добраться, то эти сто человек помыться не смогут.  

— Как родители узнают о лагере? 

— У родителей есть сообщества, где они общаются, поддерживают друг друга. В городе имеются такие организации, которые объединяют родителей. И от них они узнают о разных мероприятиях для детей.  

Сложнее с теми, кто на периферии: Плесецк, Мирный, Няндома… Там родители не объединены в какие-то сообщества, поэтому чаще всего мы их выискиваем через социальные службы, знакомых. 

Мы предупреждаем взрослых о том, что их ожидает. Водопровода и электричества нет, телефон работает плохо. Люди сразу представляют бытовые сложности, но не сразу понимают ту пользу, которая будет для детей.  

Поэтому уговорить не всегда легко. У нас есть семьи, которые по три года отказывались, а в этом году побывали здесь первый раз. Говорят, что еще раз приедут.  

— Вы упоминали бытовые условия: без электричества, водопровода… Что еще ожидало детей и родителей? 

— Палатки, но их очень небольшое количество. Живут в домиках. На равнине стоят дома без печек, на холме — с печками. На холме обычно живут те, кто с маленькими детьми, кому проще добираться. На равнине — те, кто готов жить без отопления. 

— Чем занимаются дети на смене? 

— Просто живут, как это ни странно. Живут другой жизнью, не такой, какая в квартире — от кровати до кухни и туалета. Здесь же, чтобы сделать тот же маршрут, ты перемещаешься по лагерю, вступаешь в коммуникацию с другими. Вокруг много людей. Даже если ничего специально не организовывать, вы все равно общаетесь. И это зачастую работает сильнее, чем специально организованные мероприятия, которые у нас, конечно, есть.   

Мы хотим, чтобы мамы и папы тоже что-то делали, не думая каждую секунду о том, чем занят их ребенок. Все просто: детей отправляем на одни мероприятия, родителей — на другие.  И это совершенно обычные занятия  — мастер-классы, к примеру, которых в городе много, экскурсии, походная программа, какие-то обязательные творческие мероприятия, театральные постановки.  

Маленькими и большими мероприятиями был заполнен каждый день. Разнообразные театральные действия, в которые вовлекались все. А то и такие мероприятия, в которых не разберешь, это театр или квест.  А когда это театр, квест и путешествие по лесу, то впечатления остаются надолго. Многие впервые в жизни танцевали, да и вообще впервые выходили на сцену. 

Не у всех детей есть возможность выступать на городских концертах. Нам интересно вытащить тех, кто ни в чем не участвовал.  

В лагере очень простая программа, простая жизнь. Но эта жизнь, обычная для всех, совершенно чудесна для наших детей и их родителей.  

— Кто организовывает все программы для детей, для родителей? 

— Волонтеры. 

«Мы никого специально не искали — люди сами пришли. И так оказалось, что волонтеров было именно столько, сколько нужно». 

— То есть так называемых вожатых в лагере нет? 

— Кто такой вожатый? Это тот, кто принимает на себя ответственность за детей, за их быт, безопасность. И живет с ними круглые сутки. Здесь немножко другая ситуация. У нас — волонтеры, потому что за безопасность и быт отвечают родители и няни (тоже волонтеры). Это не вожатые в смысле обычного лагеря.  

У нас работников примерно 20 человек. Волонтеры разной специфики: няни, ребята, которые помогают перемещаться, активная молодежь, люди постарше, решающие кучу разных технических и бытовых проблем. Работы много. 

— Как вы их находите? 

— Ни одного волонтера в этом году мы не набирали по объявлению. Каждый сам «стукнул» ко мне в «ВКонтакте».  

 Как здесь работает идея друзья друзей? Почему друзья? Потому что только с очень близкими людьми можно по-настоящему двигаться и развиваться. Нужно, чтобы помогали, чтобы было на кого опереться. Хорошо делать это вместе. Когда у тебя появляются друзья, которые тебе покажут, как можно пользоваться коляской совершенно по-другому, это товарищеская, дружеская помощь.  

И мы на самом деле становимся друзьями для наших друзей. Мы делаем то, что друзья должны делать друг для друга.  

— Что за лагерная фишка: «Не забывай, что ты — это я»? 

— Это фраза из песни. Мы всегда любили петь у костра, но со взрослыми. Дожидались, когда будет отбой, укладывали детей, собирались у костра с гитарой и пели. В этом году решили петь хором вместе с детьми. Подготовили песенники, надеясь, что какая-нибудь композиция «зайдет». Вот эта и «зашла»: «Не забывайте, что мы все вместе! Не забывайте, что мы друзья! Не забывайте, что мы оркестр! Не забывай, что ты — это я».  

Пели ее всегда и везде. Родители говорят, что дети до сих пор дома ее поют.  

— А что за «тропа раздумий»? 

— Это комфортная экологическая тропа, которую создал Кенозерский парк. Тропа, на маршруту которой установлены стенды с фотографиями и цитатами философов, писателей. Людей, которые знают чуть больше о жизни, чем мы, чтобы о ней говорить. По этой тропе нужно идти и молчать.  

Она протягивается на полтора километра и приходит к удивительному месту — избушке, где можно попить прекрасного кенозерского чая, в котором нет ни одного кусочка привычной заварки. 

Это хорошее подведение итогов: прогуляться по тропе. У нас есть отдельная фишка — сделать так, чтобы по ней прошли все. Такие тропы не всегда рассчитаны на маломобильного туриста. Неважно, как ты передвигаешься,– ты должен по ней пройти. Все должны добраться до этого чудесного домика. По сути, ничего удивительного в этом нет. Просто многие другие особенности  лагеря кого-то оставляют за бортом, а вот эта тропа – именно для всех.  

— Что, на ваш взгляд, в смене получилось, а что нет? 

— Очень трудно вспомнить то, что не получилось. Просто мы уже анализировали итоги смены и говорили, что получилось очень многое из того, что раньше не выходило. Поэтому это очень сложный вопрос…  

У нас получилось почти всех вывести на сцену. Была идея, что все должны поучаствовать в какой-нибудь театральной постановке, станцевать, спеть. Родители и дети. Не очень верилось, но мы это сделали. 

«Даже среди этого дождливого холодного лета у неба для нас нашлось десять дней отличной солнечной погоды. Вопреки прогнозам, за всю смену дождь был только два часа. И еще несколько десятков чудес — наши дети и их родители! Они удивительные, красивые, звонкие! Готовые помогать всем, кто рядом, благодарно принимающие помощь и внимание других!»

История с песнями тоже была впервые. С техническими моментами кое-что не срослось. У нас была надежда, что удастся обогревать палатки без ночных дежурств. Хочется, чтобы было тепло всю ночь, но чтобы все при этом спали. Не вышло — кто-то из волонтеров всегда ночью не спал. Это тяжелая нагрузка. 

Не получилось понаблюдать за падением сотни тысяч звезд. Мы легли на сцене, приготовились и увидели огромные, очень красивые темно-синие тучи. Представляли, что где-то там за ними падают звезды.  

Получилось дорогу прокопать. У нас была часть лагеря, которая плохо доступна для колясок, потому что дорога там идет под наклоном. Человек, который ходит пешком, даже не замечает этого, а ты попробуй проедь по угору на колесах. В июле я две недели ходил вокруг этой территории, и с парнями мы таскали доски, прикидывали, как сделаем здесь деревянную дорожку. Вроде так, но вроде и не так. Снова тащим другие доски, меряем, кладем.  

Позвали одного парня из волонтеров, снова с ним все ту же историю с досками сделали. Он говорит: «Да ну, ерунда это все, давай просто прокопаем». С ума сошел! Но решили попробовать. Все утро копали, а вечером уже дорога нормальная.  

— Что в перспективе? 

— Продолжать. Мы очень хорошо понимаем, какой это создает положительный эффект для наших друзей, что это нельзя прекращать. Когда ребята знают, что в следующем году они снова друг с другом встретятся, – это хорошая мотивация. Недавно мне написала девушка, что ей надоело тягать гири, что они ей уже снятся. Но она знает, что в следующем году снова поедет. И чем крепче у нее будут руки, тем дальше она доедет на коляске.  

Место останется все то же, потому что Масельга – территория, которая изолирована. Большую помощь нам оказал Кенозерский национальный парк. И это доброе отношение к нам, нашему делу дает возможность делать проект дешевле и лучше.  

Найти такое место в городе очень непросто. Тем более что оно обустроено. Нашим детям нужно, чтобы вокруг были только друзья, пускай сто человек, но это те, с кем им хорошо.  

Дарина Ишкова 
Фото: Константин Тормосов 

Поделиться
41714