Судьбы ее простое полотно
Ей до сих пор иногда снится тот трамвай из 42-го, на котором она, маленькая девочка, ездила по кругу весь день. По кругу безысходности… Потому, когда трамваи исчезли с улиц Архангельска, восприняла это печальное событие как потерю чего-то родного и дорогого сердцу.
Без мамы
– Когда началась война, детсад был на даче за рекой, – рассказывает ребенок войны народный мастер России Евдокия Большедворова, – тут же нас перевезли, разобрали по домам. Отец ушел на фронт, мама работала на канатной фабрике, которую вскоре разбомбили. Мама стала сдавать кровь и меня с собой брала, потому что донорам полагалась тарелка супа… Дома мы варили очистки от картошки или делали «обманку» – подобие супа, пили эту теплую, соленую водичку, все опухли. А я, глупая девчонка, еще и карточек все время лишалась, хотя берегла их на груди в жестяной коробочке. То более взрослые ребята выманят, посулив, что на них возьмут мне белого хлеба, то украдут, вроде как нечаянно обняв.
Однажды мама Дуси ушла в очередной раз сдавать кровь и не вернулась. Девочка пошла ее искать, забралась в трамвай и до ночи ездила по кругу… Так продолжалось несколько дней. Трамвай, голодные слезы, а по вечерам стук в дверь пустой квартиры: «Мама, мамочка, где ты???» И соседка, брезгливо кривящая крашеные губы: «Нету твоей мамки, умерла, иди отсюда». Однако нашлись добрые люди, заметили плачущего ребенка, отвели в детскую комнату, рядом с кинотеатром «Север». Там было шумно, полно беспризорников, но кормили жиденькой похлебкой.
Хотелось первой быть
Сегодня это кажется странным, но нескольких ребят одних отправили в Красноборск, снабдив в дорогу тресковой печенью. Ею и кормились все три дня пути на теплоходе «Иван Калеев».
В Красноборском детском доме имени Песталоцци «полотно судьбы» семилетней девочки начало расцвечиваться не только черными нитками.
– Меня всегда тянуло к прекрасному, – улыбается Евдокия Федоровна, – записалась в хор, сочиняла стихи для стенгазеты, рисовала. Я человек коллективный, хотелось везде участвовать, первой быть… Конечно, с едой и обувью было плохо, многие ходили в «колодках» – ботинках на деревянных подошвах, но зато попробовали «второго фронта» – английское сухое молоко и яичный порошок.
Задора много было, мы все сами делали – дрова пилили-кололи, ходили в лес по грибы-ягоды, собирали для бойцов посылки на фронт. У нас и лошадка была, помню, ездила на ней в лес за елкой на Новый год и потом написала об этом в стихотворении. Не унывали. А вскоре война кончилась – это была самая большая радость.
Сердце рвется в Киев
После школы Евдокия захотела поступить в художественное училище. Ей предложили на выбор Москву, Ленинград и Киев. Хотелось повидать все, но выбрала столицу Украины, про которую прочла, что это очень красивый город-сад.
– Рассудила, что в Киев же через Москву поеду, значит, увижу Красную площадь и Сталина, – объясняет свой наивный девичий выбор, – а Ленинград еще успею посмотреть.
И опять поехала одна в свои-то неполные четырнадцать. Через Котлас в Москву, где накупила разных сортов мороженого, а всю остальную дорогу грызла припасенные еще в Красноборске конфеты-подушечки и пряники. В Киеве поступила в училище прикладного искусства, расположенное в Киево-Печерской лавре.
– Изучали историю искусства и костюма, народную роспись, текстиль, вышивку, – вспоминает Евдокия Федоровна. – Мне и здесь хотелось во все кружки записаться: в хор, на танцы, драматический, в студенческое научно-техническое общество. Мы много занимались спортом, ходили на лыжах, в турпоходы, летом я работала в пионерлагере. Единственное, меня-то отправили с Севера с напутствием, что там юг, холодно не бывает, потому зимней одежды не дали. Написала письмо в Красноборск, прислали какое-то пальтишко, галоши…
Евдокия Федоровна волнуется, говорит, что сердце ее рвется в Киев. Показывает фотографию и схему маршрута, по которому в феврале 1954-го студентами ходили в лыжный поход в Переяславль-Хмельницкий, посвятив его 300-летию воссоединения Украины и России. Учеба, кстати, велась на украинском, но между собой ребята общались чаще на русском. Несколько лет проработав в школе мастеров художественных промыслов в полтавской Решетиловке, девушка вернулась в родной Архангельск.
Евдокия на киевской демонстрации. Фото из архива Е. Ф. Большедворовой
Кони, барсы и цветы…
Работала на трикотажной фабрике, художником-оформителем в Доме политпросвещения, изучала фонды музеев. В коллективе народной культуры «Сугревушка» не только пела-танцевала, но и народные костюмы реставрировала, а во время поездок по области перенимала ремесло у местных мастеров. Добрым словом вспоминает секретаря красноборского райкома ВЛКСМ Веру Ивановну Думанскую, которая помогала ей потом и в Архангельске. Гордится внуком Максимом Логиновым, который с малых лет ходил с ней в «Сугревушку», танцевал в «Дружбе», закончил факультет иностранных языков САФУ. Совсем как в той песне: «Да как же это вышло-то, что все шелками вышито судьбы ее простое полотно…».
Мы сидим в комнате, увешанной вышитыми полотенцами, панно и целыми картинами. Восхищаюсь и удивляюсь – Евдокия Федоровна такая бойкая, активная, а тут столько внимания требуется, тишины для вдохновения.
– Так я ведь по характеру очень усидчивая, терпения хватает. Например, Воскресенский собор, что в Каргополе, долго вышивала – сначала сеточка, потом рисунок, все надо рассчитать, две ниточки выдергиваю, две оставляю…
Ах, вот откуда эта воздушность берется! Кони, барсы, птицы Сирины, павлины, цветы – все это любимые персонажи вышивки народного мастера России Евдокии Большедворовой. Ее золотым рукам подвластны любые мудреные техники – белая строчка, наборы, роспись, крестик, мережка, золотое шитье. И вещи получаются красоты такой, что глаз не оторвать.
Выставок – немерено – от Марфиного дома в Архангельске и Всемирной театральной Олимпиады в Москве до германского Эмдена и Норвегии. Одна из них называлась очень красиво и образно – «Ниточка к сердцу». Оказывается, даже столичные режиссеры используют ее вышитые полотенца в своих спектаклях.
– Я себя счастливой считаю, – улыбается народный мастер, – потому что людей всех люблю, душу им согреваю.
Недавно Евдокия Федоровна отметила 80-летие, и хотя жалуется на зрение, говорит: есть интересные задумки, хочется вышивать… Тем более День Победы скоро.
Кстати
Любимые работы мастерицы – икона Божьей Матери «Умиление» и «Орден Победы».
Без мамы
– Когда началась война, детсад был на даче за рекой, – рассказывает ребенок войны народный мастер России Евдокия Большедворова, – тут же нас перевезли, разобрали по домам. Отец ушел на фронт, мама работала на канатной фабрике, которую вскоре разбомбили. Мама стала сдавать кровь и меня с собой брала, потому что донорам полагалась тарелка супа… Дома мы варили очистки от картошки или делали «обманку» – подобие супа, пили эту теплую, соленую водичку, все опухли. А я, глупая девчонка, еще и карточек все время лишалась, хотя берегла их на груди в жестяной коробочке. То более взрослые ребята выманят, посулив, что на них возьмут мне белого хлеба, то украдут, вроде как нечаянно обняв.
Однажды мама Дуси ушла в очередной раз сдавать кровь и не вернулась. Девочка пошла ее искать, забралась в трамвай и до ночи ездила по кругу… Так продолжалось несколько дней. Трамвай, голодные слезы, а по вечерам стук в дверь пустой квартиры: «Мама, мамочка, где ты???» И соседка, брезгливо кривящая крашеные губы: «Нету твоей мамки, умерла, иди отсюда». Однако нашлись добрые люди, заметили плачущего ребенка, отвели в детскую комнату, рядом с кинотеатром «Север». Там было шумно, полно беспризорников, но кормили жиденькой похлебкой.
Хотелось первой быть
Сегодня это кажется странным, но нескольких ребят одних отправили в Красноборск, снабдив в дорогу тресковой печенью. Ею и кормились все три дня пути на теплоходе «Иван Калеев».
В Красноборском детском доме имени Песталоцци «полотно судьбы» семилетней девочки начало расцвечиваться не только черными нитками.
– Меня всегда тянуло к прекрасному, – улыбается Евдокия Федоровна, – записалась в хор, сочиняла стихи для стенгазеты, рисовала. Я человек коллективный, хотелось везде участвовать, первой быть… Конечно, с едой и обувью было плохо, многие ходили в «колодках» – ботинках на деревянных подошвах, но зато попробовали «второго фронта» – английское сухое молоко и яичный порошок.
Задора много было, мы все сами делали – дрова пилили-кололи, ходили в лес по грибы-ягоды, собирали для бойцов посылки на фронт. У нас и лошадка была, помню, ездила на ней в лес за елкой на Новый год и потом написала об этом в стихотворении. Не унывали. А вскоре война кончилась – это была самая большая радость.
Сердце рвется в Киев
После школы Евдокия захотела поступить в художественное училище. Ей предложили на выбор Москву, Ленинград и Киев. Хотелось повидать все, но выбрала столицу Украины, про которую прочла, что это очень красивый город-сад.
– Рассудила, что в Киев же через Москву поеду, значит, увижу Красную площадь и Сталина, – объясняет свой наивный девичий выбор, – а Ленинград еще успею посмотреть.
И опять поехала одна в свои-то неполные четырнадцать. Через Котлас в Москву, где накупила разных сортов мороженого, а всю остальную дорогу грызла припасенные еще в Красноборске конфеты-подушечки и пряники. В Киеве поступила в училище прикладного искусства, расположенное в Киево-Печерской лавре.
– Изучали историю искусства и костюма, народную роспись, текстиль, вышивку, – вспоминает Евдокия Федоровна. – Мне и здесь хотелось во все кружки записаться: в хор, на танцы, драматический, в студенческое научно-техническое общество. Мы много занимались спортом, ходили на лыжах, в турпоходы, летом я работала в пионерлагере. Единственное, меня-то отправили с Севера с напутствием, что там юг, холодно не бывает, потому зимней одежды не дали. Написала письмо в Красноборск, прислали какое-то пальтишко, галоши…
Евдокия Федоровна волнуется, говорит, что сердце ее рвется в Киев. Показывает фотографию и схему маршрута, по которому в феврале 1954-го студентами ходили в лыжный поход в Переяславль-Хмельницкий, посвятив его 300-летию воссоединения Украины и России. Учеба, кстати, велась на украинском, но между собой ребята общались чаще на русском. Несколько лет проработав в школе мастеров художественных промыслов в полтавской Решетиловке, девушка вернулась в родной Архангельск.
Евдокия на киевской демонстрации. Фото из архива Е. Ф. Большедворовой
Кони, барсы и цветы…
Работала на трикотажной фабрике, художником-оформителем в Доме политпросвещения, изучала фонды музеев. В коллективе народной культуры «Сугревушка» не только пела-танцевала, но и народные костюмы реставрировала, а во время поездок по области перенимала ремесло у местных мастеров. Добрым словом вспоминает секретаря красноборского райкома ВЛКСМ Веру Ивановну Думанскую, которая помогала ей потом и в Архангельске. Гордится внуком Максимом Логиновым, который с малых лет ходил с ней в «Сугревушку», танцевал в «Дружбе», закончил факультет иностранных языков САФУ. Совсем как в той песне: «Да как же это вышло-то, что все шелками вышито судьбы ее простое полотно…».
Мы сидим в комнате, увешанной вышитыми полотенцами, панно и целыми картинами. Восхищаюсь и удивляюсь – Евдокия Федоровна такая бойкая, активная, а тут столько внимания требуется, тишины для вдохновения.
– Так я ведь по характеру очень усидчивая, терпения хватает. Например, Воскресенский собор, что в Каргополе, долго вышивала – сначала сеточка, потом рисунок, все надо рассчитать, две ниточки выдергиваю, две оставляю…
Ах, вот откуда эта воздушность берется! Кони, барсы, птицы Сирины, павлины, цветы – все это любимые персонажи вышивки народного мастера России Евдокии Большедворовой. Ее золотым рукам подвластны любые мудреные техники – белая строчка, наборы, роспись, крестик, мережка, золотое шитье. И вещи получаются красоты такой, что глаз не оторвать.
Выставок – немерено – от Марфиного дома в Архангельске и Всемирной театральной Олимпиады в Москве до германского Эмдена и Норвегии. Одна из них называлась очень красиво и образно – «Ниточка к сердцу». Оказывается, даже столичные режиссеры используют ее вышитые полотенца в своих спектаклях.
– Я себя счастливой считаю, – улыбается народный мастер, – потому что людей всех люблю, душу им согреваю.
Недавно Евдокия Федоровна отметила 80-летие, и хотя жалуется на зрение, говорит: есть интересные задумки, хочется вышивать… Тем более День Победы скоро.
Кстати
Любимые работы мастерицы – икона Божьей Матери «Умиление» и «Орден Победы».
