Семья на выживание
Когда тетя становится мамой
Наверное, каждый из нас хотя бы раз в жизни задумывался: решился бы я взять малыша из детского дома? Но сегодня молодые тянут до последнего даже с рождением собственного. «Созревают» только годам к 25–27. Мотивируют обычно тем, что сначала надо встать на ноги, чтобы обеспечить детям достойное будущее. У многих из поколения наших родителей к 22-м хоть один свой ребенок был. Тогда почему-то ни перестройка, ни «лихие девяностые» никого не смущали…
Когда у Ольги Боровской умерла сестра, ее двое детей остались сиротами. Старшую дочку забрали на воспитание в Ярославль родственники по отцовской линии. Младший, Даня, все лето провел у бабушки на «кошке».
Сейчас Ольга серьезно говорит, что взять приемного ребенка в семью – решение ответственное и непростое. Перед его принятием надо хорошенько взвесить все за и против. Тем не менее, когда для Дани встал вопрос между приемной семьей родственников и приютом, Ольга и Дмитрий отставили в сторону все проблемы с работами, зарплатами, долгами за коммунальные платежи и решились забрать мальчика. Сначала оформили над ним опекунство, а после и усыновили его.
– Не хотели, чтобы Даня отправился в детский дом, – говорит Ольга. – Было очень жалко его. Посовещались с мужем, созвали семейный совет и решились.
Сама Ольга – старший продавец, ее муж Дмитрий много лет трудился на втором лесозаводе. Пахал иногда по три-четыре смены, чтобы заработать лишнюю копеечку. Но когда недавно заводы один за другим стали закрываться, он, как и многие, попал под сокращение.
– Мне предлагали не увольняться и получать по минималке, – вспоминает Дмитрий. – Сколько бы все это продлилось – неизвестно, поэтому не захотел ждать и ушел.
В ТЕМУ
На июнь в государственных организациях для детей-сирот Архангельской области на воспитании находилось 1600 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Это дети, которым необходима семья, любовь и родительская забота.
Четвертый «ребенок» помогает выживать
Кроме Дани, у них двое своих детей – Лейла 13 лет и шестилетний Вадимка. Они с самого детства часто играли вместе, поэтому с радостью приняли мальчишку в семью. В трехкомнатной квартире Боровские живут вшестером. Их четвертый «ребенок» – бабушка-инвалид I группы. Дмитрий не работает: и за ней ухаживает, и за детьми следит. Говорит, что только бабушкины пенсия да льгота на оплату ЖКХ помогают им сводить концы с концами. А сейчас еще и сестра Дани приехала к ним на лето из Ярославля, они очень дружны с Лейлой. Кстати, алиментов за четыре года папа Дани ни разу не заплатил.
В семье Боровских Даниил растет общительным и активным мальчиком, у него много друзей. Родители вспоминают, что с садиком для Дани проблем не было. Забрав из деревни, они определили ребенка в подготовительную группу, а потом и в школу. Правда, привыкнув к вольготной деревенской жизни с бабушкой, освоиться в группе и справляться с первыми учебными классами мальчику было сложновато. Теперь взрослые переживают за его учебу.
Мы беседуем на кухне. Дети то и дело из любопытства заглядывают посмотреть, что происходит. Ольга тревожно рассказывает, как их с мужем в прошлом учебном году вызывали в школу и отчитывали за поведение сына. В это время заходит Даня, протягивает ей небольшую медаль с ленточкой-триколором и говорит: «Мама, смотри, что мне дали». Ольга улыбается: «Это он получил на спортивных соревнованиях». Со следующего года мальчика хотят отдать в хоккейную секцию.
Буквы закона
Вообще-то материал о приемной многодетной семье задумывался мной как положительная зарисовка. Но, кажется, с задумкой не сложилось. И дело не в том, что мы выбрали не ту семью. Ольга и Дмитрий Боровские – приятные люди, воспитывающие троих замечательных ребятишек.
И совсем не в том, что в органах опеки работают злые и нехорошие люди. Это не так. Просто, как говорится, жизнь такая. И вот об обычной жизни, если угодно, бытовухе, хочется сказать.
Поддержка семей, взявших на воспитание приемного ребенка, лежит на плечах субъектов, то есть средства изыскиваются из региональных бюджетов. Например, в Краснодаре при усыновлении малыша после трех лет его пребывания в семье из краевого бюджета выплачивают за здорового ребенка – 300 тысяч рублей, за ребенка-инвалида – 500 тысяч. В Москве, если сложить все выплаты, которые полагаются приемной семье, получится сумма в 50–70 тысяч.
К сожалению, Архангельская область такими успехами похвастаться не может. Как у нас любят говорить, область ведь дотационная. Для сравнения: у нас за усыновление ребенка-инвалида выплачивают 126 тысяч рублей. Кто-то скажет: «Но ведь не из-за денег же берут к себе приемных детей!» И будут правы. Не из-за денег. Но кормить и одевать их тоже надо.
Так, на содержание детей-сирот в возрасте до семи лет в нашем городе семьи получают 5456 рублей, а от 7 до 18 лет – 6904. Кроме того, когда ребенка берут в приемную семью, с родителями заключают договор «возмездного оказания услуг». Им как бы платят «зарплату», с которой идут отчисления в Пенсионный фонд, насчитывается трудовой стаж. Выплата эта составляет 6913 рублей. В Архангельске, как и в других регионах, договор заключают с обоими родителями. Но абсурд в том, что зарплата и стаж достаются только одному.
Помимо этого, со счетом ребенка, на который начисляется его «пенсия», тоже много юридических тонкостей и нюансов. В месяц снимать с него позволено не больше прожиточного минимума. Если требуется более крупная сумма, ее надо подтверждать чеками и документами. Тратить эти деньги можно только на нужды ребенка. Вдобавок все эти траты жестко проверяет прокуратура. И это, казалось бы, правильно. Но вот недавно в прокуратуре обратили внимание на женщину из района, взявшую но воспитание приемного мальчика-спортсмена. За четыре года мама сняла со счета ребенка 29 тысяч, которые ушли на спортивную форму. В прокуратуре посчитали траты необоснованными… Теперь их надо возместить.
Боровские как-то тоже купили с «пенсии» компьютер, на котором сейчас дети с удовольствием смотрят мультики и осваивают развивающие игры. А недавно они хотели заменить окна и балкон в комнате, где живет Даня. Своих лишних средств у них на это нет. Думали также взять деньги с его счета. Но в соцзащите отказали. Квартира, где вместе с семьей живет мальчик, не является его собственностью. Прописан-то он в деревянной развалюхе… По закону, если родители, не дай бог, откажутся от приемного ребенка, имущество, купленное на его «пенсию», должно быть передано ему. И это тоже вроде бы правильно. Но окна и балкон-то ты как передашь. Вот и получается, что дети будут жить на сквозняке. Зато по закону.
Или, к примеру, еще одна ситуация. О трудностях с местами в группах до трех лет в детских садах в Архангельске известно. Но они касаются и приемных детей. Получается, что родители, взявшие на воспитание маленького сироту, вместе с ним в довесок получают и проблемы с работой. И надо или няню нанимать, или в частный детсад водить, или увольняться и сидеть дома. А откуда тогда на все это денег взять? Вот такая «награда» за доброе дело.
Так, может, нашим депутатам уже пора выйти с законодательной инициативой и пересмотреть весь этот абсурд?
Когда у Ольги Боровской умерла сестра, ее двое детей остались сиротами. Старшую дочку забрали на воспитание в Ярославль родственники по отцовской линии. Младший, Даня, все лето провел у бабушки на «кошке».
Сейчас Ольга серьезно говорит, что взять приемного ребенка в семью – решение ответственное и непростое. Перед его принятием надо хорошенько взвесить все за и против. Тем не менее, когда для Дани встал вопрос между приемной семьей родственников и приютом, Ольга и Дмитрий отставили в сторону все проблемы с работами, зарплатами, долгами за коммунальные платежи и решились забрать мальчика. Сначала оформили над ним опекунство, а после и усыновили его.
– Не хотели, чтобы Даня отправился в детский дом, – говорит Ольга. – Было очень жалко его. Посовещались с мужем, созвали семейный совет и решились.
Сама Ольга – старший продавец, ее муж Дмитрий много лет трудился на втором лесозаводе. Пахал иногда по три-четыре смены, чтобы заработать лишнюю копеечку. Но когда недавно заводы один за другим стали закрываться, он, как и многие, попал под сокращение.
– Мне предлагали не увольняться и получать по минималке, – вспоминает Дмитрий. – Сколько бы все это продлилось – неизвестно, поэтому не захотел ждать и ушел.
В ТЕМУ
На июнь в государственных организациях для детей-сирот Архангельской области на воспитании находилось 1600 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Это дети, которым необходима семья, любовь и родительская забота.
Четвертый «ребенок» помогает выживать
Кроме Дани, у них двое своих детей – Лейла 13 лет и шестилетний Вадимка. Они с самого детства часто играли вместе, поэтому с радостью приняли мальчишку в семью. В трехкомнатной квартире Боровские живут вшестером. Их четвертый «ребенок» – бабушка-инвалид I группы. Дмитрий не работает: и за ней ухаживает, и за детьми следит. Говорит, что только бабушкины пенсия да льгота на оплату ЖКХ помогают им сводить концы с концами. А сейчас еще и сестра Дани приехала к ним на лето из Ярославля, они очень дружны с Лейлой. Кстати, алиментов за четыре года папа Дани ни разу не заплатил.
В семье Боровских Даниил растет общительным и активным мальчиком, у него много друзей. Родители вспоминают, что с садиком для Дани проблем не было. Забрав из деревни, они определили ребенка в подготовительную группу, а потом и в школу. Правда, привыкнув к вольготной деревенской жизни с бабушкой, освоиться в группе и справляться с первыми учебными классами мальчику было сложновато. Теперь взрослые переживают за его учебу.
Мы беседуем на кухне. Дети то и дело из любопытства заглядывают посмотреть, что происходит. Ольга тревожно рассказывает, как их с мужем в прошлом учебном году вызывали в школу и отчитывали за поведение сына. В это время заходит Даня, протягивает ей небольшую медаль с ленточкой-триколором и говорит: «Мама, смотри, что мне дали». Ольга улыбается: «Это он получил на спортивных соревнованиях». Со следующего года мальчика хотят отдать в хоккейную секцию.
Буквы закона
Вообще-то материал о приемной многодетной семье задумывался мной как положительная зарисовка. Но, кажется, с задумкой не сложилось. И дело не в том, что мы выбрали не ту семью. Ольга и Дмитрий Боровские – приятные люди, воспитывающие троих замечательных ребятишек.
И совсем не в том, что в органах опеки работают злые и нехорошие люди. Это не так. Просто, как говорится, жизнь такая. И вот об обычной жизни, если угодно, бытовухе, хочется сказать.
Поддержка семей, взявших на воспитание приемного ребенка, лежит на плечах субъектов, то есть средства изыскиваются из региональных бюджетов. Например, в Краснодаре при усыновлении малыша после трех лет его пребывания в семье из краевого бюджета выплачивают за здорового ребенка – 300 тысяч рублей, за ребенка-инвалида – 500 тысяч. В Москве, если сложить все выплаты, которые полагаются приемной семье, получится сумма в 50–70 тысяч.
К сожалению, Архангельская область такими успехами похвастаться не может. Как у нас любят говорить, область ведь дотационная. Для сравнения: у нас за усыновление ребенка-инвалида выплачивают 126 тысяч рублей. Кто-то скажет: «Но ведь не из-за денег же берут к себе приемных детей!» И будут правы. Не из-за денег. Но кормить и одевать их тоже надо.
Так, на содержание детей-сирот в возрасте до семи лет в нашем городе семьи получают 5456 рублей, а от 7 до 18 лет – 6904. Кроме того, когда ребенка берут в приемную семью, с родителями заключают договор «возмездного оказания услуг». Им как бы платят «зарплату», с которой идут отчисления в Пенсионный фонд, насчитывается трудовой стаж. Выплата эта составляет 6913 рублей. В Архангельске, как и в других регионах, договор заключают с обоими родителями. Но абсурд в том, что зарплата и стаж достаются только одному.
Помимо этого, со счетом ребенка, на который начисляется его «пенсия», тоже много юридических тонкостей и нюансов. В месяц снимать с него позволено не больше прожиточного минимума. Если требуется более крупная сумма, ее надо подтверждать чеками и документами. Тратить эти деньги можно только на нужды ребенка. Вдобавок все эти траты жестко проверяет прокуратура. И это, казалось бы, правильно. Но вот недавно в прокуратуре обратили внимание на женщину из района, взявшую но воспитание приемного мальчика-спортсмена. За четыре года мама сняла со счета ребенка 29 тысяч, которые ушли на спортивную форму. В прокуратуре посчитали траты необоснованными… Теперь их надо возместить.
Боровские как-то тоже купили с «пенсии» компьютер, на котором сейчас дети с удовольствием смотрят мультики и осваивают развивающие игры. А недавно они хотели заменить окна и балкон в комнате, где живет Даня. Своих лишних средств у них на это нет. Думали также взять деньги с его счета. Но в соцзащите отказали. Квартира, где вместе с семьей живет мальчик, не является его собственностью. Прописан-то он в деревянной развалюхе… По закону, если родители, не дай бог, откажутся от приемного ребенка, имущество, купленное на его «пенсию», должно быть передано ему. И это тоже вроде бы правильно. Но окна и балкон-то ты как передашь. Вот и получается, что дети будут жить на сквозняке. Зато по закону.
Или, к примеру, еще одна ситуация. О трудностях с местами в группах до трех лет в детских садах в Архангельске известно. Но они касаются и приемных детей. Получается, что родители, взявшие на воспитание маленького сироту, вместе с ним в довесок получают и проблемы с работой. И надо или няню нанимать, или в частный детсад водить, или увольняться и сидеть дома. А откуда тогда на все это денег взять? Вот такая «награда» за доброе дело.
Так, может, нашим депутатам уже пора выйти с законодательной инициативой и пересмотреть весь этот абсурд?
