Поэт родной архитектуры
Радетели северной архитектуры, деревянного зодчества Поморья – так называли знаменитого русского реставратора Петра Барановского, епархиального, а впоследствии губернского архитектора Андрея Каретникова и архитектора-реставратора Дмитрия Милеева. О нем наш сегодняшний рассказ.
Всю свою недолгую творческую жизнь Дмитрий Васильевич Милеев посвятил двум древнейшим русским местностям: Киеву и Русскому Северу. До Киева далеко, а Поморье вот оно, наше, родное.
Изучать наследие уходящей России
Дмитрий Милеев, талантливый исследователь русской старины, истинный радетель северного зодчества, родился 22 августа1878 года. Образование получил на архитектурном отделении академии художеств. Окончив ее со званием «художник-архитектор», был принят в Археологический институт для изучения наследия уходящей России.
Впервые на Север России Милеев попал еще будучи студентом академии. Он был твердо убежден, что «русский архитектор должен начинать свое художественное образование на образцах русского искусства, дабы первые, самые свежие его впечатления слагались под влиянием родного творчества». Неутомимый исследователь в поездках по Двине проводил исследования, обмеры и фотосъемку шедевров северного деревянного зодчества. Десятки церквей, храмовых ансамблей, ныне утраченных, остались только на фотографиях, в описаниях Дмитрия Васильевича. Вот, к примеру, если возникнет счастливая идея воссоздать храмовый ансамбль XVIII века с чудесным резным порталом в Заостровье, то сделать это можно будет только благодаря обмерам и чертежам Милеева.
Шесть тысяч негативов
Архитектор-реставратор исходил и Важскую землю, и Каргополье, оставив в исторической памяти облик Афанасьевского храма (1798 г., утрачен) в селе Кокшеньга на Ваге, Никольского храма (XVII в., утрачен) в селе Астафьево на берегу Лаче-озера, удивительного изящества церкви села Елгомское (сер. XVII – нач. XVIII вв., утрачены) на Каргополье…
Пучуга. Храм Петра и Павла после реставрации. Северный фасад
Результат путешествий Милеева – около шести тысяч(!) стеклянных негативов, запечатлевших множество шедевров зодчества. Его фотоснимки, сделанные как фиксационные, научные отчеты, по сути своей являются прекрасными художественными объектами. Многими из них проиллюстрированы важнейшие научные издания начала ХХ века.
Недюжинный жудожник
Еще одно дело, которому Д. В. Милеев полностью отдавал себя, – живопись. В научных экспедициях по Северу он выполнил много тщательно исполненных рисунков и акварелей, которые раскрывали его талант «недюжинного художника, виртуозно владевшего кистью и карандашом…». Его этюды и эскизы полны загадочной грусти и любви к странной и чарующей красоте Севера. Поэтом родной архитектуры называли его коллеги.
Успенский храм на Бору
Другое и не менее важное направление деятельности Милеева – реставрация храмов в Архангельском крае, которую он проводил по своей инициативе, поддержанной Академией художеств и Санкт-Петербургской Императорской археологической комиссией (ИАК), на высочайшем для своего времени уровне и научном обосновании.
Он принял деятельное участие в судьбе каменного Успенского на Бору храма в Архангельске, звонница которого опасно накренилась и «грозила обрушением». Осенью 1911 года Милеев исследовал берег Двины (ведь сооружение было выстроено на краю обрыва), выявив причину деформации строения, и «хотя обрушение [звоннице] не грозит, но необходима с весны 1912 года подводка новых камней в фундамент» и затем выпрямление сооружения. Основываясь на исследованиях Дмитрия Васильевича, руководить ремонтом взялся крупнейший ученый, академик архитектуры П. П. Покрышкин. С поставленной сложной технической задачей реставраторы справились блестяще – они укрепили фундамент, после чего добились выпрямления сооружения. Всего через 20 лет после реставрации Успенский храм варварски разрушили (взорвали) большевики. Теперь на этом месте выстроен новый каменный храм, по внешнему облику близкий к предшественнику.
Деревянная колокольня сохранилась
Еще один объект хлопот Милеева – деревянная колокольня (1783 г.) в Нижней Чýхчерьме. И здесь Северная Двина размыла песчаный берег так, что строению грозило обрушение. В 1907 году духовенство обратилось в ИАК с просьбой разрешить перенос колокольни и ее ремонт. К прошению была приложена записка Милеева, подтверждающая «крайнюю необходимость ремонта». Он же выполнил чертежи – проект реставрации. Оценив тщательность разработки и высокое качество проекта, ИАК разрешила «просимый ремонт» по представленным чертежам. В 1911 году высокую шатровую колокольню разобрали и перенесли подальше от берега под руководством Д. В. Милеева и мастера-плотника Григория Тышева. До сих пор колокольня сохранилась в приличном состоянии.
Заостровье. Церковь Рождества Божией Матери. 1726 год. Портал. Чертеж Милеева
Храм спасли по чертежам Милеева
Неутомимый исследователь сохранил и Преображенский храм (1679 г.) в селе Ижма на берегу Белого моря. И там лесная речка Ижма после бурного половодья так размыла берег, что древнюю постройку надо было спасать. В 1911 году по согласованию с ИАК храм был полностью разобран и выстроен вновь по чертежам Милеева на противоположном берегу реки. Он же руководил работами по переборке. Ижемский храм – один из всего лишь трех сохранившихся на архангельской земле клетских храмов.
Бескорыстие, доходящее до подвижничества
Незаурядное дарование, тонкое художественное чутье и точность – вот качества, которыми Дмитрий Милеев обладал в высшей степени. Все проведенные им реставрационные работы были «образцом необыкновенно бережного и вдумчивого отношения к старине», «имели высокое культурное значение, а не были работами повседневности, принимаемыми в целях создания себе клиентуры», как писал о нем в 1915 году к годовщине его кончины архитектурно-художественный еженедельник. Современники неоднократно подчеркивали одно важное качество исследователя – его исключительное бескорыстие, доходившее порой до подвижничества, что при нынешней (той нынешней, самого начала ХХ в. – Прим. авт.) все возрастающей погоне за наживой Дмитрий Васильевич блистал отрадным исключением. Ему были также присущи потрясающее трудолюбие и энтузиазм, удивительная самоотдача и высокий профессионализм. Все его усилия были направлены на подробное и как можно более точное изучение и сохранение архитектурного наследия уходящей России.
В расцвете сил
В июне 1914 года Дмитрий Милеев, уехав на раскопки в Киев, заболел там тифом и скончался – сердце, переутомленное чрезмерными трудами, не выдержало. Дмитрий Васильевич Милеев очень многого не успел сделать, почти ничего не успел напечатать – он скончался в расцвете творческих сил, в возрасте 36 лет. Но после него остались тщательно выполненные чертежи (обмерные и реставрационные), фотоснимки шедевров русского зодчества и живописные полотна – богатейший материал, который представляет исключительную научную и художественную ценность, так как многих северных храмов, запечатленные на них, давно уже нет.
Любовь Шаповалова
Всю свою недолгую творческую жизнь Дмитрий Васильевич Милеев посвятил двум древнейшим русским местностям: Киеву и Русскому Северу. До Киева далеко, а Поморье вот оно, наше, родное.
Изучать наследие уходящей России
Дмитрий Милеев, талантливый исследователь русской старины, истинный радетель северного зодчества, родился 22 августа1878 года. Образование получил на архитектурном отделении академии художеств. Окончив ее со званием «художник-архитектор», был принят в Археологический институт для изучения наследия уходящей России.
Впервые на Север России Милеев попал еще будучи студентом академии. Он был твердо убежден, что «русский архитектор должен начинать свое художественное образование на образцах русского искусства, дабы первые, самые свежие его впечатления слагались под влиянием родного творчества». Неутомимый исследователь в поездках по Двине проводил исследования, обмеры и фотосъемку шедевров северного деревянного зодчества. Десятки церквей, храмовых ансамблей, ныне утраченных, остались только на фотографиях, в описаниях Дмитрия Васильевича. Вот, к примеру, если возникнет счастливая идея воссоздать храмовый ансамбль XVIII века с чудесным резным порталом в Заостровье, то сделать это можно будет только благодаря обмерам и чертежам Милеева.
Шесть тысяч негативов
Архитектор-реставратор исходил и Важскую землю, и Каргополье, оставив в исторической памяти облик Афанасьевского храма (1798 г., утрачен) в селе Кокшеньга на Ваге, Никольского храма (XVII в., утрачен) в селе Астафьево на берегу Лаче-озера, удивительного изящества церкви села Елгомское (сер. XVII – нач. XVIII вв., утрачены) на Каргополье…
Пучуга. Храм Петра и Павла после реставрации. Северный фасад
Результат путешествий Милеева – около шести тысяч(!) стеклянных негативов, запечатлевших множество шедевров зодчества. Его фотоснимки, сделанные как фиксационные, научные отчеты, по сути своей являются прекрасными художественными объектами. Многими из них проиллюстрированы важнейшие научные издания начала ХХ века.
Недюжинный жудожник
Еще одно дело, которому Д. В. Милеев полностью отдавал себя, – живопись. В научных экспедициях по Северу он выполнил много тщательно исполненных рисунков и акварелей, которые раскрывали его талант «недюжинного художника, виртуозно владевшего кистью и карандашом…». Его этюды и эскизы полны загадочной грусти и любви к странной и чарующей красоте Севера. Поэтом родной архитектуры называли его коллеги.
Успенский храм на Бору
Другое и не менее важное направление деятельности Милеева – реставрация храмов в Архангельском крае, которую он проводил по своей инициативе, поддержанной Академией художеств и Санкт-Петербургской Императорской археологической комиссией (ИАК), на высочайшем для своего времени уровне и научном обосновании.
Он принял деятельное участие в судьбе каменного Успенского на Бору храма в Архангельске, звонница которого опасно накренилась и «грозила обрушением». Осенью 1911 года Милеев исследовал берег Двины (ведь сооружение было выстроено на краю обрыва), выявив причину деформации строения, и «хотя обрушение [звоннице] не грозит, но необходима с весны 1912 года подводка новых камней в фундамент» и затем выпрямление сооружения. Основываясь на исследованиях Дмитрия Васильевича, руководить ремонтом взялся крупнейший ученый, академик архитектуры П. П. Покрышкин. С поставленной сложной технической задачей реставраторы справились блестяще – они укрепили фундамент, после чего добились выпрямления сооружения. Всего через 20 лет после реставрации Успенский храм варварски разрушили (взорвали) большевики. Теперь на этом месте выстроен новый каменный храм, по внешнему облику близкий к предшественнику.
Деревянная колокольня сохранилась
Еще один объект хлопот Милеева – деревянная колокольня (1783 г.) в Нижней Чýхчерьме. И здесь Северная Двина размыла песчаный берег так, что строению грозило обрушение. В 1907 году духовенство обратилось в ИАК с просьбой разрешить перенос колокольни и ее ремонт. К прошению была приложена записка Милеева, подтверждающая «крайнюю необходимость ремонта». Он же выполнил чертежи – проект реставрации. Оценив тщательность разработки и высокое качество проекта, ИАК разрешила «просимый ремонт» по представленным чертежам. В 1911 году высокую шатровую колокольню разобрали и перенесли подальше от берега под руководством Д. В. Милеева и мастера-плотника Григория Тышева. До сих пор колокольня сохранилась в приличном состоянии.
Заостровье. Церковь Рождества Божией Матери. 1726 год. Портал. Чертеж Милеева
Храм спасли по чертежам Милеева
Неутомимый исследователь сохранил и Преображенский храм (1679 г.) в селе Ижма на берегу Белого моря. И там лесная речка Ижма после бурного половодья так размыла берег, что древнюю постройку надо было спасать. В 1911 году по согласованию с ИАК храм был полностью разобран и выстроен вновь по чертежам Милеева на противоположном берегу реки. Он же руководил работами по переборке. Ижемский храм – один из всего лишь трех сохранившихся на архангельской земле клетских храмов.
Бескорыстие, доходящее до подвижничества
Незаурядное дарование, тонкое художественное чутье и точность – вот качества, которыми Дмитрий Милеев обладал в высшей степени. Все проведенные им реставрационные работы были «образцом необыкновенно бережного и вдумчивого отношения к старине», «имели высокое культурное значение, а не были работами повседневности, принимаемыми в целях создания себе клиентуры», как писал о нем в 1915 году к годовщине его кончины архитектурно-художественный еженедельник. Современники неоднократно подчеркивали одно важное качество исследователя – его исключительное бескорыстие, доходившее порой до подвижничества, что при нынешней (той нынешней, самого начала ХХ в. – Прим. авт.) все возрастающей погоне за наживой Дмитрий Васильевич блистал отрадным исключением. Ему были также присущи потрясающее трудолюбие и энтузиазм, удивительная самоотдача и высокий профессионализм. Все его усилия были направлены на подробное и как можно более точное изучение и сохранение архитектурного наследия уходящей России.
В расцвете сил
В июне 1914 года Дмитрий Милеев, уехав на раскопки в Киев, заболел там тифом и скончался – сердце, переутомленное чрезмерными трудами, не выдержало. Дмитрий Васильевич Милеев очень многого не успел сделать, почти ничего не успел напечатать – он скончался в расцвете творческих сил, в возрасте 36 лет. Но после него остались тщательно выполненные чертежи (обмерные и реставрационные), фотоснимки шедевров русского зодчества и живописные полотна – богатейший материал, который представляет исключительную научную и художественную ценность, так как многих северных храмов, запечатленные на них, давно уже нет.
Любовь Шаповалова
