«Пещеры – это очень красиво»: архангельский учёный — об увлечении спелеологией

— Светлана Борисовна, когда зародилось движение спелеологов в нашем регионе?

— Подробно изучать пещеры в Архангельской области стали в конце 1960-х годов. Занималась этим Ленинградская секция спелеологии. В нее входили и студенты горного института. Окончив учебу, именно они начали работу в Карстовом отряде, который был создан в 1973 году при Архангельскгеологии. Молодой коллектив занимался спелеологией и в рабочее, и в свободное время. Эти ребята организовали секцию спелеологии, куда постепенно втягивались архангелогородцы.

Секция приобрела не туристическое направление, а преимущественно научное. Добровольцы принимали участие в изысканиях Карстового отряда: в поиске карстовых проявлений, прохождении, описании и детальном обследовании пещер. Появились свои активисты-исследователи. Создание в 1974 году Пинежского заповедника дало дополнительный стимул развитию спелеологии в нашей области и способствовало дружбе со спелеологами из других регионов.

К слову сказать, Елена Васильевна Шаврина, старший научный сотрудник Пинежского заповедника, когда была студенткой, приезжала сюда на практику из Перми, а потом здесь обосновалась. Она всегда поддерживала участие волонтеров в научной работе. Сейчас даже направление такое в мире оформилось – Citizenscience («партнерская или гражданская наука, когда добровольцы осмысленно вовлечены в разработку и продвижение исследовательских проектов с участием специалистов в области науки и техники»), а мы об этом не задумывались. Просто занимались тем, что интересно, за свой счет и с пользой для науки.

Многие из архангельских спелеологов в конце 1980-х вступили в Русское географическое общество (РГО), а со временем создали комиссию по спелеологии и карстоведению при Архангельском центре РГО.

Она включает в себя как профессиональных карстоведов и гидрогеологов, так и людей, которые занимаются исследованием пещер в свободное от работы время.

— А Вы когда присоединились?

— В 1980 году, перед поступлением в институт. Так получилось, что я увидела объявление, анонсирующее набор в секцию спелеологии, пришла на собрание, и меня увлекла эта тема. Карстовый отряд обучал основам топосъёмки, гидрологических и геологических исследований. Студенты мединститута проводили занятия по оказанию первой помощи. Были и спортивные тренировки, и знакомство с правилами организации быта и питания в условиях пещер. Однако научные исследования всегда стояли на первом месте. Меня это очень привлекало. Студенты-естественники пединститута проходили практику в отряде, готовили курсовые и дипломы.

— Систематизация данных наверняка проходит с непосредственным участием ученых?

— Конечно, обобщением и систематизацией данных по пещерам России занимались ученые-карстоведы. Из наиболее известных – Н.А. Гвоздетский, Г.А. Максимович, В.Н. Дублянский и В.В. Илюхин. У нас в стране много высокозакарстованных регионов, и Архангельская область относится к их числу. Карстоведы и гидрогеологи Архангельской области результаты изучения пещер нашего региона (как профессионалов, так и любителей) обобщали в изданиях кадастра крупнейших пещер региона.

— А проект создания атласа пещер России кто инициировал?

— Это проект РГО. Руководил им Алексей Шелепин – физик-теоретик, доктор физико-математических наук и спелеолог, сопредседатель комиссии по спелеологии и карстоведению Московского отделения РГО. И наши спелеологи участвовали в этом проекте. В целом данные по России прежде были разрозненными. Поэтому комиссия по спелеологии при Архангельском отделении РГО решила поддержать эту идею. За прошедшие годы наработан большой объем данных. Процесс изучения пещер – довольно сложный. Каждые последующие поколения спелеологов используют результаты предшественников. Поэтому список авторов – очень широк. В проекте участвовали специалисты и организации из разных регионов России. Мы вошли в атлас весьма достойно. Сначала была издана электронная, а затем полиграфическая версия.

Весь накопленный материал – топопланы, привязки, описания пещер — мы систематизировали и привели в цифровой вид. Он вошел в большой общероссийский каталог. Про самые интересные пещеры России телеканалом «Моя планета» были сняты документальные фильмы, один из которых был посвящен пинежским пещерам.

— А в чём специфика пинежских пещер?

— У нас интересные вмещающие породы: как известняки, так и гипсы. Это разные породы по растворимости, устойчивости и другим качествам. Наши пещеры – уникальные объекты. Через породы проходит транзит вод. Пещеры, если так можно выразиться, живые и молодые, поскольку они постоянно развиваются, меняются. Например, в этом году во время паводка в пещерах Пинежъя было множество осыпаний и обвалов. Поэтому для мониторинга процессов в пещерах требуются постоянные наблюдения.

— Зачем вообще изучать пещеры?

— Это природные объекты, а значит, для полноты представления жизни на Земле их необходимо знать и понимать, как они образуются и меняются со временем. Там живут микроорганизмы, животные… Изучать пещеры надо и с точки зрения развития инфраструктуры. Скажем, строительство зданий и дорог в таких районах сопряжено с риском просадок и размывания грунтов. А когда территория используется под сельскохозяйственные нужды, необходимо понимать, куда будут уходить воды.

— А как образуются пещеры?

— В основном за счет трещиноватости и растворения пород. Карстующиеся породы – именно те, которые вода способна растворять. У нас в области встречается, например, и карбонатный (известняки), и сульфатный (гипсы, ангидриты) карст.

— В пещерах всегда присутствует вода?

— Нет, бывают и сухие пещеры. Они могли когда-то образоваться, когда был высокий уровень воды. Есть пещеры, которые заполняются с каждым паводком. Есть полностью заполненные подпорные ходы. Но на самом деле еще много неисследованных и даже ненайденных объектов. Потому до сих пор спелеологам удается найти новые подземные полости.

— Насколько глубоки пинежские пещеры?

— Смотря что понимать под глубиной. Перепад высот – относительно небольшой: большинство наших пещер горизонтальны. Впрочем, есть и «колодцы», но эти проходы вглубь, как правило, не превышают 10 метров. Один из крупных «колодцев» находится в Голубино. Но есть достаточно протяженные пещеры. Крупнейшая из них – спелеосистема Кулогорская-Троя имеет длину более 17 километров. Некоторые наши пещеры входят в список крупнейших пещер России и мира. Причем их протяженность была исследована далеко не сразу, а постепенно.

— Пещеры – опасные объекты?

— Опасность есть, но технике безопасности придается очень большое значение. Есть активные периоды, связанные не с сейсмичностью, а с действием водотоков. Скажем, в период паводков могут протекать процессы растворения и разрушения пород. Но таких паводков, как в горных районах, у нас не бывает.

— А что предусматривает техника безопасности у спелеологов?

— Обязательно использование касок, обучение способам оказания первой помощи в случае ЧП, технике прохождения пещер. Запрещается выход в пещеру по одному. Соблюдаются контрольные сроки: если бригада выходит, то обязательно оговаривается: куда и на какое время.

Многие наши пещеры обводнены, в период паводков они труднодоступны и довольно опасны. Наиболее спокойные с точки зрения безопасности периоды – конец лета и зима.

— А что используется для связи в пещерах – рация?

— Радиосигнал экранируют вмещающие породы, поэтому рация чаще всего неэффективна для связи с внешним миром. Когда спелеологи работают в дальних частях пещер, обустраивая подземный лагерь, то протягивается проводная связь. Подземный лагерь экономит время и силы, когда нужно проводить длительные работы в дальних частях пещеры.

— А как ведутся исследования?

— Если нужно делать гидрологические исследования, то измеряются уровни воды и отбираются пробы. По следам от воды на стенах смотрят, до какого уровня она поднималась. Если нужно получить карту пещеры, проводится топосъёмка. Измеряются расстояния, направление, высота, ширина хода, углы наклонов, прорисовываются вид хода, сечение. По этим данным рисуется планы пещеры, определяется длина, площадь, объем, амплитуда ходов.

— А чем так привлекательны пещеры?

— Наши – сами по себе очень красивы. Их стены разнообразны за счет гипсов – матовых и кристаллических. Кристаллы могут иметь форму звездочек, цветов, кофейных зерен. Их окраска тоже разная – голубая, коричневая, розовая. Зимой в зоне промерзания образуется большое количество снежных кристаллов. Они имеют удивительные, причудливые формы, напоминающие цветы и ветки. Появляются они в зависимости от воздушного режима и влажности. Это очень красиво.

И сама жизнь пещеры впечатляет. Они постоянно меняются, в одних и тех же местах ты видишь, что один год вода намывает песок, на другой – глину, а в третий – почти не оставила отложений, бывает очень много воды, а бывает почти сухо, ближе к весне своды украшаются причудливыми кристаллами, каждый год разными…

Все, кто был в пещерах, отмечают, что там ты попадаешь как бы в другое измерение, в другой мир. В пещере нет дня и ночи. Это сильное впечатление и позитивная эмоциональная встряска. Бывает, что человек, проведёт в пещере четыре дня, а ощущение такое, что не был в городе целый месяц. Такое переключение позитивно сказывается на нервной системе. Хотя кто-то может сказать, что больше туда не пойдет.

Вадим Рыкусов