26 июня 2014

Патриотизму надо на чем-то расти

Так уж устроен человек: если в красоте живет и в доброй памяти о предках воспитывается, то в вандализм и предательство редко впадает. А мы уже Иванов, не помнящих родства, навыращивали. Которым и история родных мест, и родные люди… все трын-трава. 

Когда смотрю на фотографии старого Архангельска, почему-то всегда на ум приходят дети и старики. Как же хорошо им было на этих зеленых улочках, в аккуратных и чистых парках и скверах. Оправленный в серебро Двины город как неяркий благородный самоцвет радовал глаз, не раздражая, не утомляя его. Храмы вершили улицы. Особнячки создавали атмосферу спокойного провинциального уюта. 

Великий Устюг сохранил душу того времени. Там постоянно ждешь, что из-за угла вот-вот вывернет пролетка. И художники буквально на каждом шагу. 

— Пытаюсь пробраться в прошлое, — вздыхает девчонка у мольберта, — пока не пускают. Но я упрошу. А у вас в Архангельске тоже вот так все сохранилось?

Теперь уже вздыхаю я и разочаровываю путешественницу во времени. И даже оправдываться начинаю… что, мол, храмы разрушили после революции, потому что где-то там наверху город-порт страны атеистов решили напрочь лишить куполов. Девчонка смотрит на меня с жалостью. 

Прощаюсь. А в голову настойчиво лезет мысль, что храмы-то, конечно, предки разрушили по указке сверху, но ведь все остальное добили уже на моем веку местные власти и исключительно по собственной инициативе. И продолжаем, в какой-то тупой упертости, рушить, архитектурно гадить и дозволять это делать другим. 

Может, оттого, что тех Иванов, что родства не помнят и не признают, в городе уже большинство. Потому что, если они сидят только в мэрии, то остальные-то, видя этот беспредел, уже бы вышли давно из квартир и остановили. Как это делают в других городах, защищая родные места, где людям не наплевать, что творится за окном. 

Сегодня я не буду про грязь и разруху. Тут мы бесспорные и общепризнанные лидеры. Сегодня я про память и памятники. Старый Архангельск от нас ушел… безвозвратно. В этом месте можно плакать. 

А можно выбрать достойное место, всенародно выбрать, чтобы потом не отобрали, и сделать большой макет старого Архангельска. Под открытым небом. А можно в каждом районе свой изготовить и годы разные взять. Маймакса — перед революцией, Соломбала — петровских времен. Центр — XVIII век. И чтобы наш маленький город из прошлого был как настоящий, и снегом пусть его заносит, и дождем поливает, и солнцем радует. И чтобы по улочкам можно пройти и их названия прочесть. 

И о памятниках. Стыдно. Городу 430 лет уже, такая история, а с историческими памятниками провал. А ведь у нас и рыбаки-поморы, и первый порт России, и первая морская победа, и cеверные конвои, и арктические экспедиции, и героев достойных не перечесть. Вон американцам в своей истории даже если особо и схватиться не за что, каждую мелочь за уши тянут. Потому как свое, а национальной гордости надо на чем-то взрастать. 

А мы все истуканов плодим и город гробим. Но при этом хотим поколения в патриотизме воспитывать и в любви к малой родине.

Когда смотрю на фотографии старого Архангельска, почему-то всегда на ум приходят дети и старики. Как же хорошо им было на этих зеленых улочках, в аккуратных и чистых парках и скверах. Оправленный в серебро Двины город как неяркий благородный самоцвет радовал глаз, не раздражая, не утомляя его. Храмы вершили улицы. Особнячки создавали атмосферу спокойного провинциального уюта. 

Великий Устюг сохранил душу того времени. Там постоянно ждешь, что из-за угла вот-вот вывернет пролетка. И художники буквально на каждом шагу. 

— Пытаюсь пробраться в прошлое, — вздыхает девчонка у мольберта, — пока не пускают. Но я упрошу. А у вас в Архангельске тоже вот так все сохранилось?

Теперь уже вздыхаю я и разочаровываю путешественницу во времени. И даже оправдываться начинаю… что, мол, храмы разрушили после революции, потому что где-то там наверху город-порт страны атеистов решили напрочь лишить куполов. Девчонка смотрит на меня с жалостью. 

Прощаюсь. А в голову настойчиво лезет мысль, что храмы-то, конечно, предки разрушили по указке сверху, но ведь все остальное добили уже на моем веку местные власти и исключительно по собственной инициативе. И продолжаем, в какой-то тупой упертости, рушить, архитектурно гадить и дозволять это делать другим. 

Может, оттого, что тех Иванов, что родства не помнят и не признают, в городе уже большинство. Потому что, если они сидят только в мэрии, то остальные-то, видя этот беспредел, уже бы вышли давно из квартир и остановили. Как это делают в других городах, защищая родные места, где людям не наплевать, что творится за окном. 

Сегодня я не буду про грязь и разруху. Тут мы бесспорные и общепризнанные лидеры. Сегодня я про память и памятники. Старый Архангельск от нас ушел… безвозвратно. В этом месте можно плакать. 

А можно выбрать достойное место, всенародно выбрать, чтобы потом не отобрали, и сделать большой макет старого Архангельска. Под открытым небом. А можно в каждом районе свой изготовить и годы разные взять. Маймакса — перед революцией, Соломбала — петровских времен. Центр — XVIII век. И чтобы наш маленький город из прошлого был как настоящий, и снегом пусть его заносит, и дождем поливает, и солнцем радует. И чтобы по улочкам можно пройти и их названия прочесть. 

И о памятниках. Стыдно. Городу 430 лет уже, такая история, а с историческими памятниками провал. А ведь у нас и рыбаки-поморы, и первый порт России, и первая морская победа, и cеверные конвои, и арктические экспедиции, и героев достойных не перечесть. Вон американцам в своей истории даже если особо и схватиться не за что, каждую мелочь за уши тянут. Потому как свое, а национальной гордости надо на чем-то взрастать. 

А мы все истуканов плодим и город гробим. Но при этом хотим поколения в патриотизме воспитывать и в любви к малой родине.

Поделиться
2991