Папа, для нас ты живой
Подружка по парте Ада почему-то на учебе не была. Взяв ее порцию, пошла навестить.
В подъезде у Ады меня встретила громкая музыка, запах испеченных пирогов. Кто-то из снующих туда-сюда взрослых попросил немного подождать. Десятилетняя, я стояла, ждала, слушала музыку и веселые голоса людей. Подружка не выходила. Вдруг ком подкатил к горлу, и, положив угощенье на стул, я выбежала на улицу. Из глаз полились слезы. Рыдая, шла по проспекту Павлина Виноградова и вспоминала папу.
…Его призвали на фронт в первые дни войны, а осенью 1944-го пришла похоронка. Помню, вернулась из школы – мама лежит на кровати. Раньше она никогда так рано домой не приходила. «Там на комоде письмо… от папы», – глухо в стенку сказала она. Обрадовавшись, я залезла на стул, достала заветный «треугольник». Почерк был не папин: «Ваш муж Морозков Валентин Васильевич 1909 г. р., находясь на военной службе в действующей армии при в/ч 97773-Г, после краткосрочной болезни умер. Похоронен в г. Риге на южной окраине».
«Нет, нет», – закричала я, упала со стула и в истерике забралась под стол. Рыдала: «Папочка, нет, ты живой, ты вернешься, ты обещал. Я не верю!» Мама плача обнимала и целовала меня: «Дочка, надо жить дальше…»
Глотая слезы, я шла по улицам города, и радостные встречные горожане успокаивали меня. А перед глазами вставали картинки нашей прошлой жизни. Вот август 1944 года. Папа лечится в госпитале, что располагался в школе № 23. Каждый день мы встречаемся у него в палате. И всегда у него была припасена для меня печенюшка, конфета или просто кусок сахару.
Я была в гостях у тети, когда папа распахнул дверь ее жилья и крикнул: «Я ухожу!» Накинув одежду, мы выскочили на улицу. Папа выбежал к нам из строя военных, поднял меня на руки, прижался колючей щекой: «Скоро вернусь, Рита». Это были последние минуты, когда я видела отца.
Многие годы спустя мы с мужем нашли на кладбище в Риге стройный ряд табличек с именами захороненных воинов. На одной из них было написано: «Сержант Морозков Валентин Васильевич, 24.10.1944».
Скоро, в День Победы, его портрет пронесет по Архангельску правнук Артем в колоннах «Бессмертного полка». Прошел 71 год. Мой папа до сих пор с нами.
Маргарита Морозкова, архангелогородка
От редакции.
Воспоминания о годах Великой Отечественной тех, кто воевал, и тех, кто с надеждой ждал своих отцов, сыновей и братьев дома, читайте в этом выпуске газеты, посвященном Дню Победы.
В подъезде у Ады меня встретила громкая музыка, запах испеченных пирогов. Кто-то из снующих туда-сюда взрослых попросил немного подождать. Десятилетняя, я стояла, ждала, слушала музыку и веселые голоса людей. Подружка не выходила. Вдруг ком подкатил к горлу, и, положив угощенье на стул, я выбежала на улицу. Из глаз полились слезы. Рыдая, шла по проспекту Павлина Виноградова и вспоминала папу.
…Его призвали на фронт в первые дни войны, а осенью 1944-го пришла похоронка. Помню, вернулась из школы – мама лежит на кровати. Раньше она никогда так рано домой не приходила. «Там на комоде письмо… от папы», – глухо в стенку сказала она. Обрадовавшись, я залезла на стул, достала заветный «треугольник». Почерк был не папин: «Ваш муж Морозков Валентин Васильевич 1909 г. р., находясь на военной службе в действующей армии при в/ч 97773-Г, после краткосрочной болезни умер. Похоронен в г. Риге на южной окраине».
«Нет, нет», – закричала я, упала со стула и в истерике забралась под стол. Рыдала: «Папочка, нет, ты живой, ты вернешься, ты обещал. Я не верю!» Мама плача обнимала и целовала меня: «Дочка, надо жить дальше…»
Глотая слезы, я шла по улицам города, и радостные встречные горожане успокаивали меня. А перед глазами вставали картинки нашей прошлой жизни. Вот август 1944 года. Папа лечится в госпитале, что располагался в школе № 23. Каждый день мы встречаемся у него в палате. И всегда у него была припасена для меня печенюшка, конфета или просто кусок сахару.
Я была в гостях у тети, когда папа распахнул дверь ее жилья и крикнул: «Я ухожу!» Накинув одежду, мы выскочили на улицу. Папа выбежал к нам из строя военных, поднял меня на руки, прижался колючей щекой: «Скоро вернусь, Рита». Это были последние минуты, когда я видела отца.
Многие годы спустя мы с мужем нашли на кладбище в Риге стройный ряд табличек с именами захороненных воинов. На одной из них было написано: «Сержант Морозков Валентин Васильевич, 24.10.1944».
Скоро, в День Победы, его портрет пронесет по Архангельску правнук Артем в колоннах «Бессмертного полка». Прошел 71 год. Мой папа до сих пор с нами.
Маргарита Морозкова, архангелогородка
От редакции.
Воспоминания о годах Великой Отечественной тех, кто воевал, и тех, кто с надеждой ждал своих отцов, сыновей и братьев дома, читайте в этом выпуске газеты, посвященном Дню Победы.
