Объясняясь на пальцах
Сурдопереводчик Светлана Ватага – о том, как говорить руками и слышать сердцем
Автор: Анастасия Каренина. Газета «Архангельск» № 12 от 28 марта 2019 года
Среди лингвистов и филологов есть мнение, что любой язык – это в первую очередь образ мышления его носителя, а функция языка как средства коммуникации второстепенна. Строение языка, его лексика и грамматика оказывают огромное влияние на восприятие мира.
Это происходит не только с носителями так называемых звуковых языков, но и с теми, кто для общения пользуется жестами. В мире огромное количество жестовых языков, каждый из них – живой организм, который впитывает в себя новые понятия и избавляется от вышедших из употребления, видоизменяется носителями.
О том, что такое русский жестовый язык и в чем особенности восприятия в мире глухих, рассказала сурдопереводчик со стажем 19 лет, председатель Архангельского регионального отделения Всероссийского общества глухих Светлана Ватага.
33 буквы
– Жестовый язык – это несовершенное специфическое средство общения, он состоит из двух глобальных тем – дактилология (буквенная азбука) и сам жестовый язык, – рассказывает Светлана. – Без дактилологии невозможен грамотный жестовый язык, потому что очень много жестов происходит от дактилем – жестов, обозначающих буквы.
кстати
Светлана Ватага утверждает, что дактилологии можно обучиться за час – всего 33 буквы, из которых лишь семь – условные, остальные знаки сохраняют очертания букв русского алфавита, например «л», «м» и «о».
Абсолютно любое слово можно показать с помощью жестовой азбуки, просто рисуя буквы в воздухе. Однако знание дактилологии ни в коем случае не приравнивается к знанию жестового языка. «Говорить буквами» сложно и долго, устают и говорящий, и собеседник, поэтому почти для каждого слова существует отдельный жест, чаще – образ предмета или понятия, о котором идет речь. Например, в слове «чай» узнается чашечка, а в «кровати» – предмет мебели с изголовьем.
– Жестовая речь хорошо видна на большом расстоянии, кисти не устают, потому что руки задействованы полностью, работает моторика, плюс жестовая речь приближена к темпу разговорной, – отмечает Светлана, – сурдопереводчику допускается отставание на 1–3 секунды.
Богатый язык, бедный язык
Жестовая речь – аграматична: в ней нет ни окончаний, ни предлогов, ни падежей. Например, если нужно использовать слово «мамочка», то придется показать жест «мама» и нарисовать в воздухе еще три буквы. Но, как отмечает сурдопереводчик, глухие редко этим пользуются, потому что всегда можно прибегнуть к вспомогательному средству общения – артикуляции.
Другой пример – жест «играть» обозначает не только действие, но и прилагательное «игривый» и существительное «игра». Здесь тоже в помощь – проговаривание и считывание с губ. Людей с нарушением слуха учат считыванию с губ, однако основную информацию они «впитывают» с рук, прибегая к артикуляции лишь в редких случаях.
Еще одно вспомогательное средство – выразительность (эмоциональность) речи.
– Если ты говоришь с глухим человеком и у него горе, ты должен всем своим лицом показывать сочувствие. Если глухой радуется, ты должен радоваться вместе с ним. Если ты в присутствии глухого смеешься, а он не знает, о чем речь, то может подумать, что смеются над ним, и его сложно будет переубедить в обратном, – отмечает Светлана Ватага. – Проблемы в восприятии речи ведут к тому, что люди с нарушениями слуха недоверчивы к окружающим.
Образность жестового языка – его главная особенность, поэтому у глухих людей лучше развито воображение и образное мышление. Светлана отмечает, что глухим или людям с нарушениями слуха разных национальностей проще понять друг друга, потому что они начинают рисовать образы, понятные обоим. У носителей разных звуковых языков, особенно разных групп, неизбежен коммуникативный барьер. По крайней мере до тех пор, пока они не начнут использовать жесты, чтобы донести сообщение.
Жестовый язык одновременно и богат, и беден. Его бедность в смысловой неопределенности: когда один жест обозначает разные слова, схожие по смыслу, например слова «большой», «массовый», «мощный», «широкий» показываются одним жестом. А богатство – к примеру, в такой особенности, как мимический параллелизм жестового языка – одно и то же слово можно показать по-разному. Это его свойство часто используется в жестовом пении, в стихах и прозе. Мимический параллелизм – аналог синонимов в звуковых языках: чтобы избежать повторов и обогатить речь, используется большая палитра жестов.
Движение навстречу: инклюзия и психология
В Архангельском отделении Всероссийского общества глухих проходят курсы жестового языка, на которых не только учат языку как таковому, но и объясняют психологические аспекты общения с глухими и слабослышащими.
Светлана Ватага:
– Работа сурдопереводчика очень интересна, многообразна и подходит для тех, кто готов оказывать активную поддержку и помощь людям и постоянно получать новые знания, применяя их на практике. Работа приносит большое моральное удовлетворение, когда помогаешь в каких-то сложных ситуациях, в которых без твоей помощи бы не обошлись. Но, как и в любой другой работе с людьми, есть свои трудности, потому что у глухих – своя специфика, и они иногда не понимают, что какие-то вещи невозможны в силу определенных обстоятельств, например закона. Ты – посредник между миром глухих и миром слышащих, это огромная ответственность. Роль сурдопереводчика исключительно велика. Он облегчает установление взаимопонимания между глухими и слышащими, дает возможность глухому человеку быстро воспринимать разговор окружающих его людей.
– Согласно Конвенции ООН о правах инвалидов, все те специалисты, которые в рамках своей деятельности могут сталкиваться с людьми с нарушениями слуха, должны знать основы жестового языка, – рассказывает Светлана Ватага. – Мы уже обучили ряд специалистов в области здравоохранения, социальной работы, из сферы культуры и искусства, МЧС, специалистов Сбербанка, Центра занятости. Очень важно понимать, что у глухих людей – другая психология: они недоверчивы и думают, что окружающие от них что-то скрывают. Нужно уметь общаться с ними, находить взаимопонимание и контакт. Люди с нарушениями слуха, особенно молодые, могут говорить, их этому обучают, но большинство просто не хотят этого делать: так проще для них.
Несмотря на особенности людей с нарушениями слуха, они должны быть интегрированы в общество, и чтобы это произошло, нужно обоюдное движение навстречу. Светлана отмечает, что со времен СССР в сознании глухого человека осталась иждивенческая позиция, которую необходимо искоренять.
– Я ратую за инклюзивное образование, потому что дети будут видеть, что они ничем не отличаются от остальных, кроме наличия слухового аппарата. У них такие же права, обязанности и возможности. Раньше все глухие учились в интернатах, сегодня нужно дать ребенку возможность получить образование в обычной школе и в обычном классе, где они могут быть наравне с другими. Многое здесь зависит от родителей и их заинтересованности в социализации ребенка в обществе, – говорит моя собеседница.
В ТЕМУ
По статистике, причины 60% потерь слуха – неправильное лечение и передозировка антибиотиками, особенно у детей до 3 лет; 30% – вследствие травм и только 10% передается по наследству.
– Для достижения лучших результатов в обучении необходимы качественное слухопротезирование, знание педагогом особенностей детей с нарушением слуха и грамотное ведение занятий: педагог должен понимать, какая степень восприятия речи у каждого ребенка, кто воспринимает информацию только с помощью считывания с губ, возможно ли для лучшего усвоения знаний на тех предметах, которые несут большой объем информации и эмоциональности (например, литература, история и т. д.), использование жестового языка, – подчеркивает Светлана Ватага.
В ТЕМУ
В Архангельской области работают восемь сурдопереводчиков: три – в областном центре, по два – в Северодвинске и Котласе и один – в Вельске. Только в Архангельске на одного сурдопереводчика приходится около 100 глухих.
Светлана Ватага:
«Если у тебя хорошо работает воображение, то жестовый язык дастся очень легко, потому что, не зная жеста, можно его придумать и попасть в точку».
Краткий словарик жестового языка с наиболее распространенными жестами и первый в России букварь жестового языка. Включает в себя лексику, дактилологию и более 200 жестов. Букварь будет интересен не только тем, кто не слышит, но и детям с другой категорией инвалидности. Автор букваря – Светлана Ватага.
Среди лингвистов и филологов есть мнение, что любой язык – это в первую очередь образ мышления его носителя, а функция языка как средства коммуникации второстепенна. Строение языка, его лексика и грамматика оказывают огромное влияние на восприятие мира.
Это происходит не только с носителями так называемых звуковых языков, но и с теми, кто для общения пользуется жестами. В мире огромное количество жестовых языков, каждый из них – живой организм, который впитывает в себя новые понятия и избавляется от вышедших из употребления, видоизменяется носителями.
О том, что такое русский жестовый язык и в чем особенности восприятия в мире глухих, рассказала сурдопереводчик со стажем 19 лет, председатель Архангельского регионального отделения Всероссийского общества глухих Светлана Ватага.
33 буквы
– Жестовый язык – это несовершенное специфическое средство общения, он состоит из двух глобальных тем – дактилология (буквенная азбука) и сам жестовый язык, – рассказывает Светлана. – Без дактилологии невозможен грамотный жестовый язык, потому что очень много жестов происходит от дактилем – жестов, обозначающих буквы.
кстати
Светлана Ватага утверждает, что дактилологии можно обучиться за час – всего 33 буквы, из которых лишь семь – условные, остальные знаки сохраняют очертания букв русского алфавита, например «л», «м» и «о».
Абсолютно любое слово можно показать с помощью жестовой азбуки, просто рисуя буквы в воздухе. Однако знание дактилологии ни в коем случае не приравнивается к знанию жестового языка. «Говорить буквами» сложно и долго, устают и говорящий, и собеседник, поэтому почти для каждого слова существует отдельный жест, чаще – образ предмета или понятия, о котором идет речь. Например, в слове «чай» узнается чашечка, а в «кровати» – предмет мебели с изголовьем.
– Жестовая речь хорошо видна на большом расстоянии, кисти не устают, потому что руки задействованы полностью, работает моторика, плюс жестовая речь приближена к темпу разговорной, – отмечает Светлана, – сурдопереводчику допускается отставание на 1–3 секунды.
Богатый язык, бедный язык
Жестовая речь – аграматична: в ней нет ни окончаний, ни предлогов, ни падежей. Например, если нужно использовать слово «мамочка», то придется показать жест «мама» и нарисовать в воздухе еще три буквы. Но, как отмечает сурдопереводчик, глухие редко этим пользуются, потому что всегда можно прибегнуть к вспомогательному средству общения – артикуляции.
Другой пример – жест «играть» обозначает не только действие, но и прилагательное «игривый» и существительное «игра». Здесь тоже в помощь – проговаривание и считывание с губ. Людей с нарушением слуха учат считыванию с губ, однако основную информацию они «впитывают» с рук, прибегая к артикуляции лишь в редких случаях.
Еще одно вспомогательное средство – выразительность (эмоциональность) речи.
– Если ты говоришь с глухим человеком и у него горе, ты должен всем своим лицом показывать сочувствие. Если глухой радуется, ты должен радоваться вместе с ним. Если ты в присутствии глухого смеешься, а он не знает, о чем речь, то может подумать, что смеются над ним, и его сложно будет переубедить в обратном, – отмечает Светлана Ватага. – Проблемы в восприятии речи ведут к тому, что люди с нарушениями слуха недоверчивы к окружающим.
Образность жестового языка – его главная особенность, поэтому у глухих людей лучше развито воображение и образное мышление. Светлана отмечает, что глухим или людям с нарушениями слуха разных национальностей проще понять друг друга, потому что они начинают рисовать образы, понятные обоим. У носителей разных звуковых языков, особенно разных групп, неизбежен коммуникативный барьер. По крайней мере до тех пор, пока они не начнут использовать жесты, чтобы донести сообщение.
Жестовый язык одновременно и богат, и беден. Его бедность в смысловой неопределенности: когда один жест обозначает разные слова, схожие по смыслу, например слова «большой», «массовый», «мощный», «широкий» показываются одним жестом. А богатство – к примеру, в такой особенности, как мимический параллелизм жестового языка – одно и то же слово можно показать по-разному. Это его свойство часто используется в жестовом пении, в стихах и прозе. Мимический параллелизм – аналог синонимов в звуковых языках: чтобы избежать повторов и обогатить речь, используется большая палитра жестов.
Движение навстречу: инклюзия и психология
В Архангельском отделении Всероссийского общества глухих проходят курсы жестового языка, на которых не только учат языку как таковому, но и объясняют психологические аспекты общения с глухими и слабослышащими.
Светлана Ватага:
– Работа сурдопереводчика очень интересна, многообразна и подходит для тех, кто готов оказывать активную поддержку и помощь людям и постоянно получать новые знания, применяя их на практике. Работа приносит большое моральное удовлетворение, когда помогаешь в каких-то сложных ситуациях, в которых без твоей помощи бы не обошлись. Но, как и в любой другой работе с людьми, есть свои трудности, потому что у глухих – своя специфика, и они иногда не понимают, что какие-то вещи невозможны в силу определенных обстоятельств, например закона. Ты – посредник между миром глухих и миром слышащих, это огромная ответственность. Роль сурдопереводчика исключительно велика. Он облегчает установление взаимопонимания между глухими и слышащими, дает возможность глухому человеку быстро воспринимать разговор окружающих его людей.
– Согласно Конвенции ООН о правах инвалидов, все те специалисты, которые в рамках своей деятельности могут сталкиваться с людьми с нарушениями слуха, должны знать основы жестового языка, – рассказывает Светлана Ватага. – Мы уже обучили ряд специалистов в области здравоохранения, социальной работы, из сферы культуры и искусства, МЧС, специалистов Сбербанка, Центра занятости. Очень важно понимать, что у глухих людей – другая психология: они недоверчивы и думают, что окружающие от них что-то скрывают. Нужно уметь общаться с ними, находить взаимопонимание и контакт. Люди с нарушениями слуха, особенно молодые, могут говорить, их этому обучают, но большинство просто не хотят этого делать: так проще для них.
Несмотря на особенности людей с нарушениями слуха, они должны быть интегрированы в общество, и чтобы это произошло, нужно обоюдное движение навстречу. Светлана отмечает, что со времен СССР в сознании глухого человека осталась иждивенческая позиция, которую необходимо искоренять.
– Я ратую за инклюзивное образование, потому что дети будут видеть, что они ничем не отличаются от остальных, кроме наличия слухового аппарата. У них такие же права, обязанности и возможности. Раньше все глухие учились в интернатах, сегодня нужно дать ребенку возможность получить образование в обычной школе и в обычном классе, где они могут быть наравне с другими. Многое здесь зависит от родителей и их заинтересованности в социализации ребенка в обществе, – говорит моя собеседница.
В ТЕМУ
По статистике, причины 60% потерь слуха – неправильное лечение и передозировка антибиотиками, особенно у детей до 3 лет; 30% – вследствие травм и только 10% передается по наследству.
– Для достижения лучших результатов в обучении необходимы качественное слухопротезирование, знание педагогом особенностей детей с нарушением слуха и грамотное ведение занятий: педагог должен понимать, какая степень восприятия речи у каждого ребенка, кто воспринимает информацию только с помощью считывания с губ, возможно ли для лучшего усвоения знаний на тех предметах, которые несут большой объем информации и эмоциональности (например, литература, история и т. д.), использование жестового языка, – подчеркивает Светлана Ватага.
В ТЕМУ
В Архангельской области работают восемь сурдопереводчиков: три – в областном центре, по два – в Северодвинске и Котласе и один – в Вельске. Только в Архангельске на одного сурдопереводчика приходится около 100 глухих.
Светлана Ватага:
«Если у тебя хорошо работает воображение, то жестовый язык дастся очень легко, потому что, не зная жеста, можно его придумать и попасть в точку».
Краткий словарик жестового языка с наиболее распространенными жестами и первый в России букварь жестового языка. Включает в себя лексику, дактилологию и более 200 жестов. Букварь будет интересен не только тем, кто не слышит, но и детям с другой категорией инвалидности. Автор букваря – Светлана Ватага.
