Ночная разводка
На домашний телефон мне звонят только сын и две подруги. Внеурочно — только сын. Первый звонок прозвучал 18 мая около 23-х часов. Надрывный мужской голос повторял только: «Мама! Мама!» Было впечатление, что мое «алло-алло!», «что случилось?» на том конце провода просто не слышат. Разумеется, я тут же перезвонила сыну на мобильный.
— Чего звонил?
— Я не звонил…
Решила, что просто ошиблись номером. А 20-го в первом часу ночи — вновь звонок, и опять нервический мужской голос (мало похожий по интонациям на голос моего сына):
— Мама! Я в полиции. Мне дали телефон только на минуту. Забирают трубку…
Уже другой мужской голос представился:
— Это (он назвал какую-то должность) Митенко (или Литенко?) Дмитрий Николаевич.
Я попросила повторить. Повторил и продолжил:
— Ваш сын у нас в полиции.
— Что он натворил?
— Ваш сын задержан. Как мне к вам обращаться?
— Елена Геннадьевна.
— Где вы проживаете?
Сдуру называю свой адрес.
— Так что случилось?
У меня уже дрожат и руки, и голос.
— Ваш сын задержан…
Я не дослушиваю. Трижды повторенное «ваш сын» заставляет сильно усомниться в том, что первый голос на том конце провода принадлежит моему сыну.
— Как зовут задержанного?
— Николай.
— Это не мой сын! — выдыхаю я.
— Сейчас уточню, — говорит «Дмитрий Николаевич» и кладет трубку.
Тут же перезваниваю сыну на мобильный. Не берет трубку (мы накануне поругались и не разговаривали). Звоню невестке:
— Вы где?
— Дома.
— Оба?
— Ну да. Вон Олег (имя теперь вынужденно меняю) лежит на диване.
— Ты уверена?
— Леночка! (Это она так ко мне обращается) Что случилось? Почему вы так странно разговариваете?
Ничего не объясняя невестке, звоню в полицию. Полицейские появляются буквально через полчаса. Пишу заявление.
Я раньше думала: если и мне позвонят какие-то аферисты, уж я-то их раскушу… И вот — позвонили. Пульс зашкаливал, сердце подступало к горлу, с ладоней текло, как в бане. Скорее всего, дальше последовало бы что-то типа «ваш сын совершил преступление, я готов закрыть дело, если…». И была бы названа сумма, которую надо перечислить или передать.
Было очень противно от этой игры на материнских чувствах и от собственной готовности лететь и спасать…
Легче всего сейчас написать: не ведитесь на такие звонки! Но не вестись невозможно. Поэтому просто включайте голову и задавайте много простых вопросов, не выдавая тут же всю информацию о себе. В конце концов, полицейские (если это они) потерпят или приедут к вам. А если аферисты — быстро сдуются. На мне они прокололись еще и потому, что, рассчитывая на ночную истерику сонной тетки, нарвались на натуральную «сову». Ночами я соображаю лучше, чем днем.
— Чего звонил?
— Я не звонил…
Решила, что просто ошиблись номером. А 20-го в первом часу ночи — вновь звонок, и опять нервический мужской голос (мало похожий по интонациям на голос моего сына):
— Мама! Я в полиции. Мне дали телефон только на минуту. Забирают трубку…
Уже другой мужской голос представился:
— Это (он назвал какую-то должность) Митенко (или Литенко?) Дмитрий Николаевич.
Я попросила повторить. Повторил и продолжил:
— Ваш сын у нас в полиции.
— Что он натворил?
— Ваш сын задержан. Как мне к вам обращаться?
— Елена Геннадьевна.
— Где вы проживаете?
Сдуру называю свой адрес.
— Так что случилось?
У меня уже дрожат и руки, и голос.
— Ваш сын задержан…
Я не дослушиваю. Трижды повторенное «ваш сын» заставляет сильно усомниться в том, что первый голос на том конце провода принадлежит моему сыну.
— Как зовут задержанного?
— Николай.
— Это не мой сын! — выдыхаю я.
— Сейчас уточню, — говорит «Дмитрий Николаевич» и кладет трубку.
Тут же перезваниваю сыну на мобильный. Не берет трубку (мы накануне поругались и не разговаривали). Звоню невестке:
— Вы где?
— Дома.
— Оба?
— Ну да. Вон Олег (имя теперь вынужденно меняю) лежит на диване.
— Ты уверена?
— Леночка! (Это она так ко мне обращается) Что случилось? Почему вы так странно разговариваете?
Ничего не объясняя невестке, звоню в полицию. Полицейские появляются буквально через полчаса. Пишу заявление.
Я раньше думала: если и мне позвонят какие-то аферисты, уж я-то их раскушу… И вот — позвонили. Пульс зашкаливал, сердце подступало к горлу, с ладоней текло, как в бане. Скорее всего, дальше последовало бы что-то типа «ваш сын совершил преступление, я готов закрыть дело, если…». И была бы названа сумма, которую надо перечислить или передать.
Было очень противно от этой игры на материнских чувствах и от собственной готовности лететь и спасать…
Легче всего сейчас написать: не ведитесь на такие звонки! Но не вестись невозможно. Поэтому просто включайте голову и задавайте много простых вопросов, не выдавая тут же всю информацию о себе. В конце концов, полицейские (если это они) потерпят или приедут к вам. А если аферисты — быстро сдуются. На мне они прокололись еще и потому, что, рассчитывая на ночную истерику сонной тетки, нарвались на натуральную «сову». Ночами я соображаю лучше, чем днем.