Незакрытые гештальты Марии Сокольцовой

Накануне профессионального праздника мы беседуем со старшим психологом психологической службы УФСИН России по Архангельской области Марией Сокольцовой.

Обещание самой себе

Она родилась и выросла в Архангельске и хотела стать именно психологом и никем иным. То, как Мария Альбертовна добивалась своей цели, многое говорит  о ее характере.

– Все началось с того, что в 1993 году, когда я училась уже в 11-м классе, к нам в школу пришел на работу психолог. Специалист начала работу и стала говорить на такие интересные и жизненно важные темы, на которые с нами никогда не говорили ни родители, ни учителя. Это был совершенно другой мир, и я поняла, что он мне очень интересен. Психолог давала такие ответы на наши юношеские вопросы, что мне показалось, это именно то, чем и я тоже хочу заниматься – психологией отношений, психологией взросления, может быть даже на каком-то публицистическом уровне.

Так случилось, что в Поморский государственный университет я поступить не смогла – в Северодвинске, а именно там был нужный факультет,  тогда студентам не предоставляли общежития. А финансовое положение нашей семьи не позволило ездить на учебу ежедневно из Архангельска или снимать квартиру. Поэтому я поступила в педагогическое училище на дошкольное воспитание, но при этом поставила перед собой цель: несмотря ни на что, обязательно получу высшее психологическое образование, – рассказывает Мария Альбертовна.

Обещание самой себе она сдержала: педучилище  окончила с красным дипломом и смогла без экзаменов поступить на третий курс ПГУ на факультет педагогики и психологии. Именно в Северодвинске, где хотела учиться изначально. Причем параллельно будущий психолог работала воспитателем в детском саду. Отработав в дошкольном учреждении пять лет, Мария Сокольцова ушла руководить заочным отделением клинической психологии в медицинском университете – работала методистом.

– Тогда на курсе было всего девять или десять человек, а всего за одну летнюю кампанию на заочное отделение клинической психологии пришло учиться более 300 человек! Тогда же мне предложили преподавать.  Я не отказалась,  стала практиковать, – вспоминает психолог.

Но, как отмечает Мария Альбертовна, этого ее широкой душе было мало. Поэтому, когда предложили работу в УФСИН, она согласилась – успешно прошла собеседование и возглавила психологическую лабораторию ведомства в областной больнице УФСИН.

– А чем занимается лаборатория?

– Основными функциями психологической лаборатории являются: консультативная, психокоррекционная, прогностическая,  просветительская. Психологи работают с подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, а также с сотрудниками и работниками учреждения. На современном этапе актуальными вопросами для психологов являются работа с осужденными, состоящими на профилактические учете,  имеющими психические отклонения, с высоким риском суицидального поведения,  с проблемами адаптации к новым условиям отбывания наказания.

Психологическое сопровождение личного состава также очень важный аспект в работе психологов. Сотрудники несут службу с оружием и спецсредствами, поэтому их стабильное эмоциональное состояние – это успех в их профессиональной деятельности. Большое значение имеет кадровый потенциал, поэтому работа с резервом кадров имеет стратегическое значение.

– Это должно быть только личное желание осужденного?

– Бывает, что с запросом о консультации обращается сотрудник, который его сопровождает. Здесь также используются разные формы работы. Это может быть индивидуальная консультация или групповое занятие, психолог может побеседовать с осужденным и в палате, если он тяжело болен. Разумеется, мы не остаемся с осужденными тет-а-тет – психолога всегда сопровождает сотрудник данного учреждения УФСИН.

К слову, по наблюдениям Марии Сокольцовой, востребованность психологов в учреждениях пенитенциарной системы растет с каждым годом. Об этом, впрочем, говорит и тот факт, что в начале формирования психологической службы в УФСИН по Архангельской области их было всего десять. А сегодня работает 62 человека. Это в том числе сотрудники межрегионального отдела психологической работы и психологи психологической службы УФСИН.  

Интересно, что, по наблюдениям Марии Сокольцовой, молодые специалисты, которые приходят на работу в ведомство из гражданских вузов, отличаются от тех, кто окончил ведомственный вуз.

– Ведомственные психологи часто бывают более консервативны.  Психологи, получившие образование в гражданских вузах, а чаще к нам приходят на работу выпускники САФУ, имеют более активную практику коммуникаций и выстраивания отношений, психологических техник и готовы ее применять, – говорит старший психолог.

Все зависит от личного настроя

– Мария Альбертовна, когда вы принимали решение работать в УФСИН, понимали, что придется общаться с осужденными?  Был ли какой-то внутренний барьер? Или страх? Ведь среди этих людей есть и те, кто совершил ужасные преступления, убил…

– Честно говоря, когда мне предложили эту работу, я не знала в деталях, что будет входить в мои обязанности. Да, меня предупреждали, что легко не будет, но я была убеждена, что мне необходимы эти перемены. А после беседы с руководителем психологической службы, ныне ветераном, Наталией Филипповной Горб отбросила все сомнения.  Она тогда объяснила, что действительно очень много, в том числе и в отношении к работе, зависит от твоего характера, настроя, от силы духа. Наталия Филипповна – мой первый наставник, который, можно сказать, дал мне путевку в жизнь. Удивительно обаятельный человек,  очень мотивирующий, профессионал с большой буквы. В своей работе я до сих пор стараюсь брать с нее пример и доносить до молодых специалистов, что наша деятельность не заключается в отчетах и шаблонности, в нашей профессии очень много человеческого.

Вспоминая о том периоде своей жизни, Мария Альбертовна отмечает, что оно было очередной ее целиной. Тогда наставник поддержала ее, отметив, что очень немногие люди способны начинать свой профессиональный путь с нуля, создавать. Напомнила молодому специалисту, что у нее уже получилось однажды  такую целину вспахать, создавая заочное отделение клинической психологии в СГМУ, получится и на новом месте.

И Мария Сокольцова приступила к своей новой работе со всей ответственностью и пониманием того, что работать придется с непростыми людьми – с тяжелой судьбой, со своими преступлениями.  А еще она четко знает, что они такие же люди, как и все, и тоже сдаются и опускают руки под ударами судьбы. И всех их она принимает такими, какие они есть. А консультируя, предлагает обсуждать не ситуацию, которая привела их за решетку, а состояние, что тревожит именно сегодня. А уж чем делиться с психологом, пациент решает сам.

– А какова задача психолога, работающего с осужденными? Какого результата в итоге вы стремитесь достичь?

– Прежде всего – выслушать. Возможно, поддержать. А чаще вместе с ним разобраться в том состоянии, в котором он находится. Объяснить причины, из-за которых человек пришел к этому состоянию.

Впрочем, все зависит от запроса. Человек может прийти ко мне на консультацию, например потому, что у него плохое настроение и он просто не понимает, что с ним происходит, –  такой своего рода запрос в никуда. И тогда мы начинаем работать, в том числе с применением различных психологических техник. Редко, но бывает, что достаточно одного сеанса. А иногда консультирование длится по нескольку месяцев. Нет, конечно, речь не идет о ежедневных встречах – наши пациенты получают еще и домашние задания в виде самостоятельной работы между нашими консультациями наедине с самим собой. И тогда мы проговариваем алгоритм: за чем надо понаблюдать, какие действия и упражнения выполнить. Эти наблюдения могут помочь в продвижении к следующему этапу его психологического выздоровления, комфорта или принятия того, что с ним происходит.

Бывает, что начальная цель в процессе трансформируется и итог кардинально отличается от первоначального запроса. Нередко запрос состоит в планировании будущего, а оно, разумеется, связано с жизнью после освобождения из исправительного учреждения. Вплоть до того, что мы проговариваем варианты возвращения домой, первой встречи с семьей, какие первые слова надо сказать своему ребенку например.

– Скажите, охотно ли приходят ваши подопечные на консультации? И бывали ли в вашей практике случаи, когда вы оказывали помощь даже в том случае, если сам осужденный за ней не обратился?

– Разумеется, каждый осужденный имеет право выбора в этом вопросе. Но в моей практике был случай, когда я консультировала человека по запросу врача, а не по личному. Это был исключительный случай. Осужденный находился на лечении и отказывался от еды. У него было очень тяжелое заболевание, и он не принимал пищу не из-за какого-то протеста, а просто не мог – ни физически, ни психологически… 

Я приходила к нему, мы много беседовали. Он вспоминал свое детство,  моменты жизни, когда был счастлив, и его психологическое состояние менялось. Это то, что ему было нужно в тот конкретный момент. А я, как психолог, осознавала, что это мое достижение – дать человеку в самый тяжелый момент его жизни почувствовать, что он не один.

Зачем психологу психолог

– Мария Альбертовна, психологам, как, наверное, и врачам, и соцработникам, и многим другим, свойственно профессиональное выгорание, эмоциональное истощение. Ведь очень тяжело такие истории пропускать через себя. Как вы справляетесь с этим?

– Здесь тоже есть свои факторы, и расположенность к эмоциональному выгоранию у каждого разная. Зависит от характера. Вряд ли космонавтом способен стать человек меланхоличный. Там должны быть совершенно другие качества. Для социального работника больше подошел бы, наверное, флегматичный характер. Что касается стрессоустойчивости, то к этому определению я отношусь с долей скептицизма. Возможно, на какой-то период, пока человек замотивирован, заинтересован в своей профессии, он и будет стрессоустойчив, но синдром эмоционального выгорания никто не отменял. Если ресурсы не пополнять, то в итоге пострадать любой человек может.

– А что вас может вывести из равновесия?

– Неопределенность. Когда не вижу цель и перспективу развития. Это выводит из баланса. Для меня очень важно развитие, движение, а статика очень сложное состояние для меня лично. Я по натуре сангвиник и поэтому, наверное, всегда мобильна, готова прийти на помощь. При том, что во многих вопросах педантична, очень чувствительна и сопереживательна, как мама. 

– С вашей открытостью и сопереживанием вам, наверное, нелегко в вашей профессии? Даже не столько в профессии, сколько в том ведомстве, где вы работаете сейчас? Нужен ли психологу психолог?

– Не вижу сложности. Более того, нахожу удовлетворение в своей работе, когда вижу ее результат. И конечно, психологу нужен психолог. Для того чтобы не выгореть, оставаться с ресурсами, быть в силе, обязательны супервизии (супервизия – это работа психолога с более опытным коллегой, который помогает разбирать сложные ситуации из практики, а во время обучения проводит сессии для тренировки. – Авт.). Они помогают ресурсно пополняться. Ну и психолог сам способен оказать себе помощь, применяя те же техники, что рекомендует пациентам. Находясь в состоянии стресса, понимает, как правильно этот период прожить.

Впрочем, консультации коллег тоже полезны, говорит Мария Сокольцова и смеясь добавляет, что у нее 13-летняя дочь. И она сама планирует обратиться за консультацией по психологии взросления к коллегам. Не то чтобы за помощью, а скорее для того, чтобы подтвердить свои устои, говорит Мария Альбертовна.

Любовь к искусству – с детства

Все школьные каникулы Мария проводила в Лешуконском районе у своей бабушки. И наверное, поэтому так трепетно относится к богатому творческому наследию этого края, богатой культуре Русского Севера. Эту тягу к народному творчеству психолог транслирует и на свою профессиональную деятельность. Как? Не поверите, по инициативе Марии Сокольцовой осужденные – сначала со скепсисом и недоверием, а сейчас уже увлеченно участвуют в мастер-классах по созданию обрядовых куколок-оберегов.

– Мария Альбертовна, как вам удается, работая в учреждении пенитенциарной системы, сохранять в себе стремление к творчеству и вашу необыкновенную мягкость?

– Мне кажется, что все зависит от того, какие ты сам себе даешь установки – так сказать, от настроя. Я человек, в общем-то, коммуникабельный, общительный и даже эмоциональный.  Плюс к этому я легка на подъем, и поэтому предложить и организовать то, что мне и самой интересно, не составляет какого-то труда. И, по моим наблюдениям, и личному составу сотрудников, и спецконтингенту (осужденным. – Авт.) всегда интересно попробовать себя в чем-то новом.

– Идея с северными куклами пришла, когда мы вместе с дочерью писали школьный проект. Сначала стало интересно самим – мы прочли много литературы, изучили историю появления обрядовых кукол-оберегов, технологию их изготовления, а потом я предложила мастер-классы осужденным. Конечно, сначала были лекции, а уже потом практические занятия. Да, смеялись поначалу, но потом эта работа очень затянула осужденных. Например, в прошлом году с отрядом хозобслуги областной больницы УФСИН приняли участие в благотворительной акции храма Александра Невского, для которой делали пасхальные куклы.  В этом году изучаем, как сделать своими руками куколку Успешницу.

Огромное влияние на формирование личности и характера будущего психолога оказал отец Марии – Альберт Федорович Пономарев. Он прививал дочери любовь к литературе, искусству. Сам много читал и хорошо пел.

– Папа очень любил ходить в библиотеку, приносил домой много книг и журналов. Любил вечерами, усадив меня в кресло, проводить политинформации! Он к ним готовился, делал выдержки, а потом зачитывал мне все новости. Считал, что это важно для общего развития. Говорил: «Маша, ты должна быть ориентирована!» Был уверен, что я должна знать историю Романовых, всех нобелевских лауреатов советского периода, разбираться в вопросах политики. Конечно, он был прав! Все эти знания развивали мою эрудицию и очень помогли, в том числе и в карьере.

Кстати, Мария Сокольцова увлечена не только северными куклами-оберегами. Она хорошо рисует, а еще поет – целых десять лет выступала в составе детского ансамбля народной песни «Морошка» и, когда в выпускном классе стояла перед выбором будущей профессии, подумывала о том, чтобы стать артисткой Северного хора. А в последние три года является участницей фольклорного коллектива Лешуконского землячества «Княжиця».

– Мария Альбертовна, вы сказали, что для вас неприемлемо состояние статики. Чем вы сейчас увлечены? Не думали о том, чтобы свой практический опыт оформить в какой-то научно-публицистический труд?

– Планов на самом деле много.  И в творчестве, и в профессии. Сейчас очень мало времени уделяю рисованию, хотелось бы вернуться к этому направлению. Ну и что касается научной работы, то здесь у меня, как говорится, есть незавершенный гештальт. Когда я работала в университете, начала писать диссертацию и мечтала тогда защитить кандидатскую в области педагогики.  Но так как ушла затем в психологию, тема моей работы, а это была этнопедагогика, поменялась.

Да, сегодня у меня много практики, но я понимаю, что мне не хватает некой научной составляющей, в том числе и для формирования самой себя как личности. И эта тема у меня лежит в голове «на полочке», а значит, придет время, когда я ее открою.  Возможно, мне просто нужен своего рода толчок, но стратегия уже существует. В целом я всегда имею определенную стратегию, когда иду к той или иной цели, – делится секретом Мария Сокольцова.

– Мария Альбертовна, вы уже сказали о своем первом наставнике, а кто еще из коллег оказал влияние на ваше профессиональное становление?

– Мне очень повезло встретить на своем пути больших профессионалов. Это Елена Владимировна Згонникова – декан факультета клинической психологии в 2000 году. Когда молодым лейтенантом я пришла работать в УФСИН, мне тоже посчастливилось работать с хорошими людьми. Это и бывший руководитель областной больницы УФСИН, который принимал меня на службу, и сотрудники отдела кадров данного учреждения. Это и психолог, ветеран нашей службы Евгения Альбертовна Мудьюгина, и мой нынешний руководитель – начальник психологической службы Андрей Геннадьевич Крюков. Все они, каждый в свое время, помогали и помогают мне постоянно развиваться, ощущать себя человеком, который несет свою миссию.

Ирина Колесникова.