«Найден. Жив!» – пожалуй, именно ради этих двух слов и работает северодвинский поисково-спасательный отряд «Север». Каждый участник волонтерского объединения имеет основную работу и занимается поисками в свободное время. За три года существования движения поступило более 300 заявок на поиск людей. Нашли больше 70 человек.
Об истории и работе отряда мы поговорили с руководителем ПСО «Север» Ольгой Селивоник.
– С чего все началось?
– Отряд создан в 2018 году. Раньше были так называемые народные поиски: возникал клич в социальных сетях, люди собирались и помогали искать пропавших. История нашего отряда началась с подобного поиска. В конце мая 2018 года среди горожан разнеслась новость о пропаже восемнадцатилетнего подростка.
Более двух недель вместе с родственниками обычные люди прочесывали город, осматривали чердаки и подвалы, проходили километры дорожек и тропинок, один за одним отсеивали сообщения о двойниках пропавшего.
Но, к сожалению, все надежды рухнули, молодого человека нашли погибшим. Никто из участников поиска не мог в это поверить. Для каждого из нас это известие было очень тяжелым. И, наверное, именно в этот день мы решили изменить то, что в наших силах. Так, 27 июня 2018 года в Северодвинске появился наш поисково-спасательный отряд «Север».
За это время через нас прошло более трех сотен семей и историй поиска. И теперь мы точно знаем, что в наших силах изменить ситуацию.
– Кто входит в отряд?
– Это обычные люди, у всех своя работа, своя личная жизнь, семья. Это неравнодушные люди с желанием что-то изменить. Это люди, которые в свободное время занимаются поиском. Когда начинали, то было только желание помочь и отсутствие поисковых навыков: куда бежать, с чего начать? Все что у нас тогда было, – руки, ноги и глаза. Мы прекрасно понимали, что нужно учиться.
– С чего начинали?
– Почти сразу всплыли пробелы в знаниях по ориентированию, психологии и даже медицине. Приходилось постоянно учиться. Общались с коллегами из других регионов, читали, большую поддержку нам оказали служба спасения имени И. А. Поливаного в Архангельске. Они и сейчас продолжают обучать волонтеров. Проходили интерактивные курсы, онлайн-лекции, ездили обмениваться опытом на форумы поисковиков в Москву. Понятно, что и свой опыт нарабатывался. Каждый поиск – это новые знания. Нет одинаковых поисков, бывает одинаковое начало, но каждый раз не знаешь, чем все закончится.
– Сколько человек состояло в отряде на момент его создания?
– Немного. Сейчас наш костяк – 20– 25 человек. Из старого состава осталось всего четыре человека. Но и обычные жители тоже помогают с поисками.
– Как стать волонтером вашего отряда?
–Просто прийти на поиск. Бывают случаи, когда громко начинают заявлять: «Я хочу помочь, возьмите меня в отряд, скажите что купить». Мы всегда говорим, что не нужно торопиться, для начала приходите на поиск, окунитесь в работу. Люди не всегда готовы ко всем нюансам поиска: одни ездят только в лес, другие помогают только в городских условиях. Но мы можем для каждого найти посильную задачу. У нас есть участники, вообще не выезжающие на поиски. Это так называемые инфорги. Они помогают в социальных сетях, опрашивая родственников и обзванивая больницы, распечатывают ориентировки, организуют транспорт. Количество волонтеров всегда зависит от поиска, времени суток, дня недели и погоды.
– Расскажите, про финансирование отряда. Поиски требуют определенных денежных затрат на то же топливо, экипировку…
– Наше финансирование – собственный семейный бюджет. Мы не занимаемся сбором денежных средств, поиски организуем безвозмездно. Если у кого-то есть желание помочь отряду, то в группе «Север» в соцсети «ВКонтакте» есть альбом с фотографиями всего необходимого. Это батарейки, бензин, рации, навигаторы. Примем с благодарностью все начиная со скотча.
Изначально казалось, что волонтерство – это просто: приходи и ищи, как говорится вход бесплатный. Но в большинстве случаев – если ты хочешь именно найти человека быстро и живым, то приходится тратиться из своего кармана. Первое на что всегда уходят деньги, – топливо. Это просто черная дыра. Один огромный отрядный бензобак, в который сотнями литров в год уходит топливо. Не важно, где поиск: Северодвинск или Архангельск. Если ты собрался на поиски в область – мы это называем «дальняк», – то придется потратить минимум пять тысяч рублей.
После топлива, основные расходы – одежда. За сезон уходит не одна пара разной обуви: берцев, сапог, трекинговых ботинок, бродней. Нужны непромокаемые, дышащие, прочные штаны и куртки, которые выдерживают зацепы о сучки и ветки. Все это стоит немалых денег.
Оборудование. Конечно, в идеале у каждого должен быть навигатор, но, увы, хорошо если есть один на группу, но и это бывает редко. Позволить выложить от 20 тысяч рублей на такую технику могут не все. Пытаемся обходиться простым мобильником, насколько хватает заряда. Потом, в случае чего, компас и бумажная карта в помощь.
Тем более сотовая связь в лесу мало где есть. И все же рация один из важнейших приборов, который должен быть у каждой поисковой двойки. Поэтому количество поисковых групп в лес всегда формируется точно под количество раций.
– Как организовать поиски, когда у каждого члена отряда есть своя личная жизнь и работа? Ведь потеряшки не выбирают когда потеряться, это могут быть и будние дни.
– Начнем с того, что золотое время, когда приходят заявки, – вечер, когда все уже готовятся ко сну. Потому что в светлое время суток родственники стараются решить проблему своими силами. Да и вообще, когда человек не приходит домой, волноваться начинают именно вечером.
– С чего начать, когда человек потерялся?
– В первую очередь следует обратиться к стражам порядка. Волонтеры не предпринимают никаких действий, если не подано заявление в полицию, а также не занимаются поисками, так скажем, с истекшим сроком давности. Не ищем должников и детей, которых делят родственники.
Сразу после обращения в ОМВД можно позвонить на круглосуточную горячую линию 8-900-911-13-00 и оставить заявку о пропавшем человеке или связаться с волонтерами через группу отряда «ВКонтакте».
Многие считают, что сообщать в полицию о пропаже человека можно лишь спустя трое суток. Но это миф.
Не существует закона о трех днях ожидания. Упущенное время усложняет поиск, а порой может привести к трагическому финалу. Чем быстрее начнется поиск, тем больше шансов найти человека живым.
– Как выстраивается ваша работа поле подачи заявления?
– К каждому отдельному случаю особый подход. Принципиальную роль в принятии решений играют возраст и состояние здоровья пропавшего. К примеру, пожилой человек, имеющий проблемы с памятью, может и вовсе не понимать, где находится и что ему нужна помощь.
В первую очередь мы собираем информацию о потерявшихся, общаемся с родственниками и свидетелями, которые последними видели пропавших. Пытаемся найти информацию, от которой можно оттолкнуться, благодаря которой можно построить оптимальный алгоритм поисков. Это и точное описание обстоятельств исчезновения, и примет пропавшего, возможные запасы еды, способ передвижения, состояние здоровья.
Дальше мы организовываем общий сбор на месте, где последний раз видели человека. Распределяем задачи между отрядниками. Территория поиска делится на квадраты и прочесывается. Нередко ищем всю ночь, а то и несколько дней. Волонтеры не жалеют времени и сил. Конечно, всегда надеемся найти пропавшего в добром здравии. Но даже если это человек погиб, но все-таки найден, это в какой-то мере хорошая новость. Потому что жить в неведении – это внутренний ад для близких.
– Какие распространенные случаи пропаж?
– Мы не ведем такую статистику, но есть фактор сезонности. Летом люди теряются в лесу за сбором грибов и ягод. В остальное время года – чаще всего городские поиски. В последнем случае, как правило, ищем пожилых людей, страдающих деменцией. Дети, слава Богу, теряются редко.
– Если говорить о самом необычном поиске, он какой?
– Самый необычный поиск – это обратный, когда зачастую нет даже заявлений от родственников, но нужно как-то установить личность погибшего человека. Один раз и полиции, и нам стало понятно, что в опознании нам поможет только информационная рассылка в социальных сетях. Среди вещей, обнаруженных в карманах куртки погибшего, не было ни документов, ни мобильного телефона, ни банковской карты, ничего, что помогло бы установить кто он. В полиции не было ни одного заявления о пропавших без вести людях.
Оставалось взять за отправную точку татуировку, в виде арабской вязи и цифр.
С цифрами было понятно сразу, что это даты участия в военных действиях в одной из стран Южной Азии, но с буквами зашли в тупик. В воинских объединениях города ответа, кто этот мужчина, не нашлось. Все лингвисты и переводчики России, которые откликнулись, утверждали, что надпись сделана с ошибкой. Работа с татуировкой зашла в тупик.
Инфорги продолжали рассылку постов, но далеко не все группы соглашались публиковать информацию без пикантных подробностей и «трешевых» фотографий тела.
Следующий путь, который решили попробовать, – это фото ключей от домофона и почтового ящика. Мы разговаривали с разными специалистами крупных организаций, занимающихся установкой и программированием домофонов, консультировались с мастерами частных фирм по изготовлению ключей.
Благодаря повторным публикациям в группах, которые часто отзываются на просьбы разместить информацию нашего отряда, репостам обычных пользователей, а также многочисленным откликам жителей Северодвинска с указанием адресов с похожими домофонами и почтовыми ящиками, нам удалось локализовать районы города с наиболее частыми повторениями пары «тип домофона + тип почтового ящика».
После нанесения на карту была выстроена тактика дальнейшего поиска, которая и оказалась верной.
За двое суток был отработан большой городской массив, исхожены десятки кварталов, проверены сотни дверей в разных частях города.
И вот он тот самый, битком наполненный ящик в старой части города. По адресным данным ящика полиция молниеносно связалась с предполагаемыми родственниками, которые и подтвердили, что уже несколько дней пытаются своими силами найти близкого человека. Что телефон Евгения Анатольевича, так звали найденного 52-летнего мужчину, действительно служившего в горячей точке, сломался, а документы именно в этот день он впервые забыл дома.
– Что нужно знать тем, кто потерялся в лесу? Что делать потерявшимся?
– Для того чтобы минимизировать риск потеряться, нужно правильно собраться в лес. Зачастую люди уходят в лес без телефона, без ежедневных лекарств и запасов воды, не предупредив близких, куда именно они уходят. Мы даже рекомендуем своим бабушкам и дедушкам разложить памятки по всем их любимым корзинкам, как правильно собраться в лес, что нужно с собой взять, предупредить о том, куда идут и когда вернутся.
– Почему вы решили заняться поиском?
– У каждого в отряде свои мотивы, но основной – желание помочь людям, которые попали в беду. Именно оно подталкивает людей на добровольчество. Ведь самое ценное, что у нас есть, – это жизнь, все остальное можно исправить. Ничего нет трагичнее, когда человек находится погибшим. Не менее важно и ощущение общности и товарищества в отряде, а также бесконечное творчество – ведь задачи волонтеров постоянно меняются.
– Вспоминая себя в самом начале этой работы и себя сегодняшнюю. Что изменилось?
– Не так давно задавала сама себе этот вопрос. Я поняла, что на людей теперь смотрю другими глазами. Все время пытаюсь запомнить особые приметы, внешность человека. И многие отрядные ребята отмечены этой привычкой.
Яна Кукушкина
