Сегодня гость нашей редакции – лауреат премии Архангельской области в сфере культуры и искусства за организацию выставок, посвященных 80-летию региона, заведующая отделом современного искусства Государственного музейного объединения «Художественная культура Русского Севера» Зоя Кулешова.
Сокровища 180 на 90
– Зоя Дмитриевна, когда мы с вами говорили на награждении, вы отметили, что эти выставки позволили достать из запасников работы художников 1930–1970-х годов, которые давно не выставлялись. А много ли подобных картин еще в фондах?
– Я каждый раз, когда организуется новая выставка, радуюсь, что вот еще какие-то вещи представлены зрителю. У нас богатые фонды современного искусства – больше трех тысяч только живописи, но показать все не позволяют ограниченные площади, максимум в экспозицию можно включить триста картин. А некоторые есть огромных размеров, это характерно для художников 1960-х, особенно большие панорамные работы, где герои устремлены в будущее, как, например, «Куйбышевская ГЭС» Николая Андронова или «Промышленники» Макса Бернштейна. Эту картину у нас просили для передвижной выставки «Сокровища музеев России», но мы не смогли ее отправить именно из-за размеров: 180 на 90.
– Погодите, передвижная – это та, что была в Манеже зимой с нашими 15 работами?
– Нет, это другая, и здесь из нашей коллекции будет представлено восемь работ, созданных в двадцатом веке. Но эту передвижную выставку, а сюда будут включены три российских города: Калининград, Южно-Сахалинск и Воронеж – организуют именно после колоссального успеха той, что экспонировалась в Манеже. Организаторами вновь выступает Министерство культуры Российской Федерации и Патриарший совет по культуре.
Музей – это айсберг, накопитель художественных ценностей, где много сокрыто, и чем богаче фонды, тем выше его статус, больше возможностей для развития деятельности во всех направлениях.
Возвращение забытых имен
– А что в вашем отделе современного искусства наиболее ценно?
– Конечно, меня радует прекрасная коллекция картин 1920–1930-х годов. Мы начали собирать ее с середины 1970-х и сегодня видим, что были на правильном пути. Эти работы очень востребованы, их часто запрашивают столичные музеи. Например, Еврейский музей – центр толерантности на выставку «До востребования. Коллекции русского авангарда региональных музеев. 1900–1930» запросил у нас работы Роберта Фалька и Юрия Пименова.
И еще один яркий пример: сейчас Третьяковская галерея взяла четыре картины почти никому не известного Бориса Голополосова на персональную выставку «Головой о стену». Название такое, потому что творчество этого мастера как-то осталось за бортом художественного процесса уже в 1930-е, оказалось не востребовано и позднее.
А теперь вот открываются забытые имена, растет к ним интерес. И уже кажется странным, чем Голополосов был не угоден в свое время – такие патриотические картины – «Первый трактор», «Соцсоревнование рыбаков», причем его работы есть только в трех-четырех музеях. У нас – шесть картин.
– Я помню на потрясающей выставке, посвященной столетию революции, его большое полотно – демонстрация в годовщину смерти Ленина у Мавзолея, где художник изобразил и себя в траурной колонне.
– И эта картина поехала в Москву. Участие в крупных столичных выставках показывает высокий уровень музейных коллекций. Это я могу сказать и о коллекции русского классического искусства, и о ценнейшем собрании древнерусского искусства, одного из лучших в стране, что подтвердила и недавняя выставка «Иконы Каргополья. Возрождение», прошедшая с огромным успехом в Москве в Академии художеств.
Не соглашусь
– А сейчас вы закупаете работы наших художников и какие?
– К сожалению, средства на приобретения крайне ограничены. Но при первой же возможности стремимся приобретать, прежде всего архангельских мастеров. После всероссийской выставки «Лики России», проходившей в том числе и в наших стенах, закупили работы Бориса Копылова, Александра Сверчкова, Сергея Сюхина, Сергея и Зои Шадруновых. Бывают дарения, как правило, от наследников художников. Вот недавно сыновья Владимира Степановича Щелина передали в дар большую часть отцовского наследия. Была организована прекрасная выставка, которая показала ранее неизвестного Щелина.
– Зоя Дмитриевна, провокационный вопрос. Вас много ругали за «Линию любви» с Шиле, Пикассо и Матиссом как слишком откровенную, упрекали за то, что привозили Церетели, Сафронова, Шилова… Зачем вы на это идете?
– Да, звучало, и не раз, что, мол, Александр Шилов и Никас Сафронов – художники, недостойные музейных залов. Не соглашусь. У них довольно обширная аудитория почитателей, большой интерес публики, что доказывает, кстати, и посещаемость выставок. Кроме того, как правило, на экскурсиях мы ведем со зрителем живой диалог, высказываем разные точки зрения.
Идет живой процесс в искусстве, и я не вижу ничего крамольного в том, чтобы знакомить с ним людей, у которых, кстати, разные интересы. Может быть, нам сейчас трудно определить художественную ценность наследия того или иного художника, но ведь оценку время дает – и то, что кажется обычным, приобретает ценность через года.
Жикле или подлинники?
– Ну да, кто-то любит Шишкина, а кто-то Шемякина. По агентурным данным, мы и их скоро увидим?
– Да, мы ведем переговоры с музеем изобразительных искусств Республики Татарстан, и есть большая надежда, что выдающиеся полотна великого пейзажиста Ивана Шишкина мы сможем показать в Архангельске. Что касается выставки Михаила Шемякина, планируем, что она состоится в рамках Международного фестиваля уличных театров.
– Это дорого?
– Сегодня организация выставки картин из столичных музеев удовольствие дорогое. Страховка, перевозка специализированным транспортом, вооруженная охрана – все это требует больших финансовых вложений…
– Сейчас модно стало выставлять так называемые жикле – цифровые репродукции шедевров живописи на холсте, которые, как уверяют, по качеству не уступают подлинникам, да и дешевле, наверное. В Архангельске в Гостином дворе прошли именно такие выставки Босха и Брейгеля, Ван Гога. Но, знаю, многие не признают этой технологии…
– Цифровизация дошла и до музеев. И многие, в том числе художественные, для привлечения посетителей берут выставки в технике жикле. Мы как-то пока обходились без нее, хотя нас тоже упрекали за выставки авангарда, той же «Линии любви», поп-арта, что это были репродукции, но это не так – экспонировалась литография (печатная техника).
Конкуренция эмоций
– Зоя Дмитриевна, в «Ночь искусств» осенью и «Ночь музеев» весной мы наблюдаем столпотворение в ваших залах, но многие ли потом опять приходят? Увеличивается ли количество посетителей?
– Последние два года стабильно – 183 тысячи. Но, как известно, в национальном проекте «Культура» заявлено о повышении к 2024 году посещаемости на 15 процентов, будем решать эту задачу. В частности, хотелось бы привлечь людей из районов. В Европе с их дорогами не проблема съездить за 100–200 километров на выставку. У нас такой практики нет, да если и выбираются сельчане в город, то идут, конечно, за более легкими эмоциями – в кино, на развлекательные программы в ТЦ.
– Конкуренция, однако!
– Есть стереотип, что музей – это что-то торжественное, надо соблюдать правила, стиль поведения особый, ну и конечно, определенное усилие надо прикладывать – работать над собой. Мы пробовали устраивать акции «Один день в музее», приглашая школы из глубинки, организации. Но эффект пока недостаточен, надо что-то еще придумывать.
Хотелось бы, чтобы и горожане, которые приходят на ажиотаже разово на ночные акции, возвращались к нам, поняв, что музей – это интересно.
Дети «Музы»
– Но вы ведь растите своих посетителей, в музее всегда много детей.
– Работа с детской аудиторией – на первом месте. Наши сотрудники ведут различные студии творческого развития для ребятишек от 1 года и до 7 лет. Здесь они с ними и рисуют, и лепят, и говорят об искусстве. Но более беспокоят нас дети старшего возраста, которых уже трудно привести за ручку в музей с мамой или бабушкой. Мы стараемся разрабатывать различные проекты и для них.
– И один из них, несомненно, «Муза». Где вы только берете этих ребят, каждый раз удивляюсь и восхищаюсь.
– Проект «Премия «Муза» как раз ориентирован на учащихся 7–8-х классов и уже третий год успешно реализуется. Это, с одной стороны, сложный, а с другой – интересный для творчества возраст.
Участники осваивают экскурсионную и искусствоведческую деятельность, изучают основы русского изобразительного искусства и художественную культуру Русского Севера. И все это применяют на практике. Волнуясь и переживая, они самостоятельно готовят и проводят мини-экскурсии в экспозициях музейного объединения перед своими родителями, учителями и строгими членами жюри. Победители проекта и обладатели статуэтки «Муза» награждаются экскурсионными путевками в Санкт-Петербург и Ярославль. Уникальность проекта в том, что все выпускники становятся нашими друзьями и в некотором смысле коллегами. Мы часто привлекаем их для проведения экскурсий по новым выставкам.
Веера – к юбилею Пушкина
– Мы увидим ребят и на следующей «Ночи музеев» – 18 мая? Что в программе?
– Как всегда, много всего интересного – это ведь не только экскурсии по выставкам, но и лекции, концерты, мастер-классы. Многое в музее изобразительных искусств будет происходить вокруг новых выставок «Рерих. Восток» и «Иконы Каргополья. Возрождение», в Усадебном доме, где открыта выставка «Что за прелесть эти сказки!», поговорим о приближающемся юбилее Пушкина.
– Кстати, а музей Писахова скоро ли откроет двери?
– Мы всеми силами стремимся приблизить это время. Готовим к 140-летию Степана Григорьевича и большую выставку.
– Кроме лакомого Шишкина чем еще будете нас завлекать?
– Западноевропейская гравюра из Калининграда, из Питера – выставка «Шедевры мастеров французской школы», из Москвы – «Искусство навевать прохладу» – это в Особняке на Набережной, тоже к 220-летию Пушкина – веера.
