26 сентября 2014

«Мир мой был мал и ужасен»

В камерном зале драмтеатра немецкий актер Герберт Калуца (на снимке) показал зрителям моноспектакль «История моей голубятни», поставленный по мотивам одноименного рассказа Исаака Бабеля.

Раздавленная на щеке голубка

Темный фон, пожилой еврей в старинной белой рубашке до колена, накинутое пальто, шапка. В руках – большой чемодан. Срезая ножом кожуру с яблока, он вспоминает себя девятилетним мальчишкой. За всю жизнь у него не было большего желания, чем иметь в то время голубятню.

Постановка звучала одновременно на четырех языках – английском, немецком, польском и русском. Слова перескакивали с одного наречия на другое резко, без какой-либо подводки. И если отрывки на русском и английском были мне хоть немного понятны, то куски на немецком и польском прошли абсолютно мимо.

Говорят, что для произведения настоящего искусства неважно, на каком языке оно звучит. Расстроилась: неужели я одна не могу сосредоточиться на линии повествования? Посмотрела налево – женщина закрыла глаза, мужчина впереди тоже клюет носом, справа молодой человек в дреме склонил голову к коленям.

Но мне спать совсем не хотелось. Наоборот. И тут надо отдать должное актеру. Энергетикой, харизмой Герберт Калуца располагает к себе с самых первых реплик, заставляет проникнуться судьбой своего героя и следить за ходом его мысли до самого конца. А может, я просто все время ждала момента, когда снова услышу знакомые слова.

В день, когда мальчик Арье Лейб отправился за голубями, царь Николай давал своим гражданам Конституцию. На рубль пятьдесят копеек ребенок покупает несколько голубей и прячет их за пазуху.

Возвращаясь обратно, он узнает, что на еврейские семьи, живущие в городе, был совершен налет. В безлюдном переулке мальчик встречает калеку-мародера Макаренко, который вместе с женой Катюшей пересчитывает награбленное. Притянув ребенка к себе, Макаренко вырывает спрятанную голубку и кидает птицу прямо ему в лицо. «Мир мой был мал и ужасен», – говорит малыш. И таким его сделал озлобленный взрослый.

Божья Матерь и мужик с топором

Как и положено, в моноспектакле задействован минимум посторонних предметов. Лишь однажды, почти в самом конце, актер открывает принесенный чемодан, чтобы достать из него и показать залу икону Божьей Матери и портрет Николая II. Их во время крестного хода несут по улицам люди. Призванные символизировать добро, благодать и свободу, они становятся художественной антитезой опьяненному яростью мужику, разбивающему топором раму в доме одного из евреев. Завидев ход, мужик присоединяется к нему как истинный христианин.

В своих догадках я попыталась понять идею режиссера Матера Гиттерзала, решившего показать спектакль сразу на четырех языках. Солирующий актер родом из Польши. Театр, который он представляет, находится в Германии. Действие рассказа Исаака Бабеля происходит в дореволюционной Одессе. Главная тема постановки – ксенофобия, а именно антисемитизм – близка всем трем народам. Правда, с английским непонятно. Возможно, это дань международному языку.

Как считает режиссер, суть этого рассказа не в национальной проблеме, а в разъедающих человеческую жизнь ненависти и страхе, жертвами которых становятся невинные люди.

История, описанная в рассказе, пробирает до костей. Но из театра я уходила, не получив того наполнения, которого ждала. Вавилонскую башню на фундаменте из языкового винегрета снова построить не удалось.

«Мир мой был мал и ужасен»

Раздавленная на щеке голубка

Темный фон, пожилой еврей в старинной белой рубашке до колена, накинутое пальто, шапка. В руках – большой чемодан. Срезая ножом кожуру с яблока, он вспоминает себя девятилетним мальчишкой. За всю жизнь у него не было большего желания, чем иметь в то время голубятню.

Постановка звучала одновременно на четырех языках – английском, немецком, польском и русском. Слова перескакивали с одного наречия на другое резко, без какой-либо подводки. И если отрывки на русском и английском были мне хоть немного понятны, то куски на немецком и польском прошли абсолютно мимо.

Говорят, что для произведения настоящего искусства неважно, на каком языке оно звучит. Расстроилась: неужели я одна не могу сосредоточиться на линии повествования? Посмотрела налево – женщина закрыла глаза, мужчина впереди тоже клюет носом, справа молодой человек в дреме склонил голову к коленям.

Но мне спать совсем не хотелось. Наоборот. И тут надо отдать должное актеру. Энергетикой, харизмой Герберт Калуца располагает к себе с самых первых реплик, заставляет проникнуться судьбой своего героя и следить за ходом его мысли до самого конца. А может, я просто все время ждала момента, когда снова услышу знакомые слова.

В день, когда мальчик Арье Лейб отправился за голубями, царь Николай давал своим гражданам Конституцию. На рубль пятьдесят копеек ребенок покупает несколько голубей и прячет их за пазуху.

Возвращаясь обратно, он узнает, что на еврейские семьи, живущие в городе, был совершен налет. В безлюдном переулке мальчик встречает калеку-мародера Макаренко, который вместе с женой Катюшей пересчитывает награбленное. Притянув ребенка к себе, Макаренко вырывает спрятанную голубку и кидает птицу прямо ему в лицо. «Мир мой был мал и ужасен», – говорит малыш. И таким его сделал озлобленный взрослый.

Божья Матерь и мужик с топором

Как и положено, в моноспектакле задействован минимум посторонних предметов. Лишь однажды, почти в самом конце, актер открывает принесенный чемодан, чтобы достать из него и показать залу икону Божьей Матери и портрет Николая II. Их во время крестного хода несут по улицам люди. Призванные символизировать добро, благодать и свободу, они становятся художественной антитезой опьяненному яростью мужику, разбивающему топором раму в доме одного из евреев. Завидев ход, мужик присоединяется к нему как истинный христианин.

В своих догадках я попыталась понять идею режиссера Матера Гиттерзала, решившего показать спектакль сразу на четырех языках. Солирующий актер родом из Польши. Театр, который он представляет, находится в Германии. Действие рассказа Исаака Бабеля происходит в дореволюционной Одессе. Главная тема постановки – ксенофобия, а именно антисемитизм – близка всем трем народам. Правда, с английским непонятно. Возможно, это дань международному языку.

Как считает режиссер, суть этого рассказа не в национальной проблеме, а в разъедающих человеческую жизнь ненависти и страхе, жертвами которых становятся невинные люди.

История, описанная в рассказе, пробирает до костей. Но из театра я уходила, не получив того наполнения, которого ждала. Вавилонскую башню на фундаменте из языкового винегрета снова построить не удалось.

Поделиться
4984