Машина летала, словно заговорённая
О своей профессии рассказывает участник боевых действий Виктор Попов, в прошлом пилот военного вертолёта.
Родители хотели, чтобы я стал хирургом
– Виктор Евгеньевич, традиционный вопрос: расскажите о себе.
– Я новодвинец, окончил среднюю школу № 80, теперь это первая школа. В классе примерно седьмом сказал себе: хочу стать военным лётчиком, причем управлять хотел именно вертолётом. Сейчас не могу конкретно вспомнить, что повлияло на выбор профессии. Может быть, то, что по соседству жила семья, где старший сын был вертолетчиком.
Родители мои не имели отношения ни к армии, ни к небу. Папа работал слесарем 6 разряда, мама – кладовщиком на заводе третьей очереди.
Когда наступил приписной возраст, сказал в военкомате, что хочу после школы поступить в летное военное училище.
Выбор пал на Саратовское высшее военное авиационное училище, которое специализировалось на подготовке лётчиков для армейской авиации, и летная подготовка курсантов велась в учебных вертолётных полках. Оттуда пришёл вызов, и я поехал. Родители надеялись, что не поступлю. Они хотели, чтоб я стал хирургом.
Лечу!
– Как входили в военную жизнь?
– Пришлось тяжеловато, особенно на первом курсе. Казарма, железные кровати, каша-перловка. Но всё это со временем отошло на второй план. Летать начали на втором курсе на вертолетах Ми-2. Первые 14 часов, естественно, с инструктором. Затем самостоятельно.
– Помните свои впечатления?
– Да, очень сильные. Лечу! Сам! Кстати, управлять вертолётом сложнее, чем самолётом. Это не просто слова, это – факт. Поэтому летчики говорят, если ты пилот вертолёта, то при надобности и самолетом управлять сможешь.
За годы учебы надо было налетать 350 часов. Это очень много, но это была надежная подготовка. Со второго курса прыгали с парашютом – в год по два прыжка. Словом, учеба в летном училище – это школа мужества, которая из мальчишек делает настоящих мужчин.
Спитак и Карабах
– Где служили после окончания училища?
– Получил назначение в Закавказский военный округ.
6 декабря 1988 года прибыл в Ереван. Седьмого вышел на работу. Домик, в котором мы находились на аэродроме, вдруг стало качать. В этот день в Армении случилось катастрофическое землетрясение с эпицентром в Спитаке, повлекшее огромные разрушения и человеческие жертвы. В части была объявлена тревога.
Меня направили в аэропорт Звартноц, куда стали прибывать гуманитарные грузы и спасатели. Самолёты садились один за другим. Так, сутками, мы работали недели две-три.
Помню, как поразило отношение местного населения. Ехал в автобусе домой после смены. Ехал стоя, глаза закрывались сами собой. Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Это один из пассажиров автобуса уступил свое место: садись парень, поспи, видно, что устал очень. Весь автобус очень сочувствовал мне – молодому лейтенанту в форме военлета.
Вспоминаю конец 80-х и понимаю, как тогда было неспокойно. В эти годы случился межэтнический конфликт в Нагорном Карабахе. Там наша эскадрилья выполняла миротворческие задачи: сопровождала вертолёты, вывозившие беженцев. С земли по вертолётам стреляли из чего попало. Но нам везло – наша машина летала, будто заговорённая.
Я приношу удачу
– Вы попали на службу в «смутные» времена, и, слушая ваш рассказ, думаю: направления получали из огня да в полымя.
– Ну да. Немало было эпизодов, когда экипаж мог погибнуть, но везло. Однажды ракета пролетела в 50 метрах от нас. Случалось, с пробоинами прилетали. В командировке в Таджикистане упали – в горах летать нелегко. Экипаж, пришедший на смену, был сбит.
Был случай, когда я дежурил по аэродрому – не летал. Экипаж Алексея Диденко улетел без меня. И в тот же день случилась авария. Тогда командир попросил руководство эскадрильи вернуть меня в экипаж, сказав, что я приношу удачу.
Наступило начало 90-х – распад СССР. Нас расформировывали. Очень захотелось домой. Получил направление в десятую полярную армию. Летал на Ми-8, борт 07. Помните фильм «Не валяй дурака», где главную роль сыграл Михаил Евдокимов? В этой картине снимался наш вертолёт.
В полярной армии совсем другая служба. Облетали весь Север, бывали на Новой Земле, мысе Желания. Простор, очень красивые места. Говоря высоким слогом, белое безмолвие. Как и служба в Закавказье, Заполярье многому научило.
Так случилось, что оказался в армии в такие времена, когда в стране всё разваливалось. Далее в моем послужном списке – служба в авиации ФСБ России. Мы базировались в Мурманске и летали по побережью, поддерживали жизнедеятельность погранзастав, следили за судами. В Мурманске прошли 6–7 лет службы.
Приземлили доктора
– Всем известно, что летчики систематически проходят углубленное медосвидетельствование. Однажды я не прошел медкомиссию – остеохондроз. Предлагали остаться работать на земле. Не захотел. Поехал домой, в Новодвинск. Год искал работу. Пришлось туго, ведь семья, двое детей. Поддерживали родители, жена. Спасибо Елене Ивановне Фирсовой, которая в то время возглавляла таможенный пост «Новодвинский». Она взяла меня на работу в таможню. И уже 10 лет тружусь там, теперь – старшим таможенным инспектором.
– Часто вспоминаете службу?
– Вспоминаю. С сокурсниками поддерживаю контакты, в основном по телефону. Знаете, пока говорил, вспомнил еще один случай, который меня потряс.Приехал в госпиталь на медкомиссию. Так случилось, что мест в офицерской палате не было, и меня положили в палату, где лежал раненый в Чечне солдатик, за ним ухаживала его мама.У него были ампутированы рука и нога, врачи готовились и вторую ногу ампутировать. А он… травил анекдоты, шутил. У меня комок к горлу подступал…Безмерно уважаю солдат, прошедших горячие точки. Эти парни – настоящие герои, настоящие защитники Отечества.
Родители хотели, чтобы я стал хирургом
– Виктор Евгеньевич, традиционный вопрос: расскажите о себе.
– Я новодвинец, окончил среднюю школу № 80, теперь это первая школа. В классе примерно седьмом сказал себе: хочу стать военным лётчиком, причем управлять хотел именно вертолётом. Сейчас не могу конкретно вспомнить, что повлияло на выбор профессии. Может быть, то, что по соседству жила семья, где старший сын был вертолетчиком.
Родители мои не имели отношения ни к армии, ни к небу. Папа работал слесарем 6 разряда, мама – кладовщиком на заводе третьей очереди.
Когда наступил приписной возраст, сказал в военкомате, что хочу после школы поступить в летное военное училище.
Выбор пал на Саратовское высшее военное авиационное училище, которое специализировалось на подготовке лётчиков для армейской авиации, и летная подготовка курсантов велась в учебных вертолётных полках. Оттуда пришёл вызов, и я поехал. Родители надеялись, что не поступлю. Они хотели, чтоб я стал хирургом.
Лечу!
– Как входили в военную жизнь?
– Пришлось тяжеловато, особенно на первом курсе. Казарма, железные кровати, каша-перловка. Но всё это со временем отошло на второй план. Летать начали на втором курсе на вертолетах Ми-2. Первые 14 часов, естественно, с инструктором. Затем самостоятельно.
– Помните свои впечатления?
– Да, очень сильные. Лечу! Сам! Кстати, управлять вертолётом сложнее, чем самолётом. Это не просто слова, это – факт. Поэтому летчики говорят, если ты пилот вертолёта, то при надобности и самолетом управлять сможешь.
За годы учебы надо было налетать 350 часов. Это очень много, но это была надежная подготовка. Со второго курса прыгали с парашютом – в год по два прыжка. Словом, учеба в летном училище – это школа мужества, которая из мальчишек делает настоящих мужчин.
Спитак и Карабах
– Где служили после окончания училища?
– Получил назначение в Закавказский военный округ.
6 декабря 1988 года прибыл в Ереван. Седьмого вышел на работу. Домик, в котором мы находились на аэродроме, вдруг стало качать. В этот день в Армении случилось катастрофическое землетрясение с эпицентром в Спитаке, повлекшее огромные разрушения и человеческие жертвы. В части была объявлена тревога.
Меня направили в аэропорт Звартноц, куда стали прибывать гуманитарные грузы и спасатели. Самолёты садились один за другим. Так, сутками, мы работали недели две-три.
Помню, как поразило отношение местного населения. Ехал в автобусе домой после смены. Ехал стоя, глаза закрывались сами собой. Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Это один из пассажиров автобуса уступил свое место: садись парень, поспи, видно, что устал очень. Весь автобус очень сочувствовал мне – молодому лейтенанту в форме военлета.
Вспоминаю конец 80-х и понимаю, как тогда было неспокойно. В эти годы случился межэтнический конфликт в Нагорном Карабахе. Там наша эскадрилья выполняла миротворческие задачи: сопровождала вертолёты, вывозившие беженцев. С земли по вертолётам стреляли из чего попало. Но нам везло – наша машина летала, будто заговорённая.
Я приношу удачу
– Вы попали на службу в «смутные» времена, и, слушая ваш рассказ, думаю: направления получали из огня да в полымя.
– Ну да. Немало было эпизодов, когда экипаж мог погибнуть, но везло. Однажды ракета пролетела в 50 метрах от нас. Случалось, с пробоинами прилетали. В командировке в Таджикистане упали – в горах летать нелегко. Экипаж, пришедший на смену, был сбит.
Был случай, когда я дежурил по аэродрому – не летал. Экипаж Алексея Диденко улетел без меня. И в тот же день случилась авария. Тогда командир попросил руководство эскадрильи вернуть меня в экипаж, сказав, что я приношу удачу.
Наступило начало 90-х – распад СССР. Нас расформировывали. Очень захотелось домой. Получил направление в десятую полярную армию. Летал на Ми-8, борт 07. Помните фильм «Не валяй дурака», где главную роль сыграл Михаил Евдокимов? В этой картине снимался наш вертолёт.
В полярной армии совсем другая служба. Облетали весь Север, бывали на Новой Земле, мысе Желания. Простор, очень красивые места. Говоря высоким слогом, белое безмолвие. Как и служба в Закавказье, Заполярье многому научило.
Так случилось, что оказался в армии в такие времена, когда в стране всё разваливалось. Далее в моем послужном списке – служба в авиации ФСБ России. Мы базировались в Мурманске и летали по побережью, поддерживали жизнедеятельность погранзастав, следили за судами. В Мурманске прошли 6–7 лет службы.
Приземлили доктора
– Всем известно, что летчики систематически проходят углубленное медосвидетельствование. Однажды я не прошел медкомиссию – остеохондроз. Предлагали остаться работать на земле. Не захотел. Поехал домой, в Новодвинск. Год искал работу. Пришлось туго, ведь семья, двое детей. Поддерживали родители, жена. Спасибо Елене Ивановне Фирсовой, которая в то время возглавляла таможенный пост «Новодвинский». Она взяла меня на работу в таможню. И уже 10 лет тружусь там, теперь – старшим таможенным инспектором.
– Часто вспоминаете службу?
– Вспоминаю. С сокурсниками поддерживаю контакты, в основном по телефону. Знаете, пока говорил, вспомнил еще один случай, который меня потряс.Приехал в госпиталь на медкомиссию. Так случилось, что мест в офицерской палате не было, и меня положили в палату, где лежал раненый в Чечне солдатик, за ним ухаживала его мама.У него были ампутированы рука и нога, врачи готовились и вторую ногу ампутировать. А он… травил анекдоты, шутил. У меня комок к горлу подступал…Безмерно уважаю солдат, прошедших горячие точки. Эти парни – настоящие герои, настоящие защитники Отечества.
