«Лишь бы не было войны»: ветеран из Заостровья вспоминает блокадное прошлое
На стареньком ПАЗике под номером 106 мчусь в деревню Заостровье, что в Приморском районе Архангельской области. В руках – коробочка с пироженками, в рюкзачке – фотоаппарат. Еще с утра напросилась в гости к Виктору Павловичу Михайлову.
Он родился за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны, и первым его жизненным испытанием стала блокада Ленинграда. А наше знакомство состоялось в преддверии памятной даты — Дня снятия блокады.
Где живет Виктор Павлович?
Еще по телефону договорились: как приеду в Заостровье, выйти мне надо на остановке возле клуба. Приехала. Вышла на нужной остановке. Огляделась. Куда идти, не знаю. Виктора Павловича беспокоить не стала. Сама разберусь.
— Не подскажите, где живет Виктор Павлович? Я из газеты, — спрашиваю у женщины.
— Пойдем со мной. Покажу, где его дом, — отвечает она.
Пока шли – разговорились. Деревня Заостровье включает в себя более 20 деревушек. Раньше здесь был крупный колхоз. Сейчас от него осталось только одно название.
— Домов понастроили всяких, а работы нет. Молодые ездят работать в город. Благо, с транспортом проблем нет, — рассказывает моя спутница. – Вот в этом доме живет Виктор Павлович. Видите? Вон тот красивый дом?
За аккуратным деревянным забором – чисто выметенные дорожки, ведущие к двери. На ней, в уголочке, старинная подкова, под верандой дремлет собака, на улице легкий морозец и белый снег, в воздухе запах печки и бани. Захожу, стучусь. Открывает хозяйка дома Екатерина Александровна.
— К тебе гостья, а ты все по телефону говоришь, — обращается она к супругу.
— Да, уже иду. Корреспонденты одолели! – слышится в ответ.
Блокадное прошлое
— Моя мама, Елена Ивановна, была родом из Няндомского района, отец – из Псковской области. Поженились они еще до войны. Затем решили уехать в Ленинград. Первым ребенком в семье была моя сестра, но я ее не помню, она умерла в возрасте двух лет. Когда началась война, она была в гостях у моей бабушки в Пскове. Даже не знаю, где она захоронена. На память осталась только фотокарточка, — рассказывает Виктор Павлович. – Я родился 10 апреля 1941 года. До войны оставалось немногим больше двух месяцев. Когда началась война, мы с матерью остались в осажденном городе. Она работала на оборонных работах – рыла окопы, оставляя меня одного в квартире. Другого выхода не было. Еды тоже постоянно не хватало. Говорят, меня поили столярным клеем. Об этом мне рассказывала моя бабушка, которая меня вырастила.
В апреле 1942 года — эвакуация. Путь был неблизкий. С ребенком на руках отчаявшаяся женщина добралась на родину в Няндомский район.
— Меня выходила бабушка. Она была совершенно неграмотная, но знала, как лечить травами. Мне было два года, а голова на плечах совсем не держалась. Парила меня в бане с разными травами. Выходила. Матери не стало в 1945-м. Бабушке с дедом тогда было больше 60 лет, но в детский дом не отдали, — вспоминает Виктор Павлович.
Послевоенное детство
— Как жили после войны? – спрашиваю я.
— А как жили? Работали много. Я всегда поражался женщинам. По двенадцать часов трудились в поле, а едут с работы – песни поют. Вот какой народ был! Сильный духом и работящий. Сейчас такого народа нет. И я с девяти лет работал в колхозе. Ездили поля боронить на лошадях. Бывало, только уроки закончатся, а мы с ребятами уже через озеро переправляемся на работу в колхоз. Председатель кричит: «Так, академики, на молотилку!» Так и жили, — рассказывает Виктор Павлович и показывает мне фотографию.
На ней их класс. Мальчишки и девчонки, в центре учительница. Фото сделано в сентябре, а некоторые мальчишки без сапог.
— Даже в школу некоторые ходили босые. Мне повезло — дед был сапожником, — делится мой собеседник.
Вместе 54 года
Держу в руках еще одну фотографию. На цветной карточке молодая пара. Очень красивые и счастливые.
— А это мы с Виктором. Вроде бы год прошел со дня нашей свадьбы, — рассказывает Екатерина Александровна.
— Расскажите, как вы познакомились?
— Мне тогда было девятнадцать. Проходила практику на маслозаводе. Видала Виктора не раз возле озера. Он все один из клуба ездил домой. Гляжу, парень красивый, а все один. Я даже не думала с ним познакомиться. Там девок, за рекой, и без меня хватало, — улыбаясь, рассказывает Екатерина Александровна. – А потом он сам подошел. Разговорились, пригласил на лодке прокатиться. Стали дружить. Через полгода вечером приехал к моей матери на разговор, а мне ничего не сказал. Сказал, что замуж меня хочет взять. «Никуда ты не пойдешь, молодая еще!» — сказала мать. «Пустишь, не пустишь — все равно пойду», — пригрозила я тогда матери специально. Спустя неделю, опять вернулись к разговору о замужестве. «Ладно, иди. Бабы говорят, хороший парень», — сказала моя мать. Расписались 15 января. Мороз был минус сорок градусов. Свидетельница моя тогда едва пальцы не отморозила. С тех пор и живем вместе душа в душу вот уже 54 года.
Вот так и живем
В Заостровье переехали в 1973 году. Трудились в колхозе «Заостровский». Сначала дом дали, потом трехкомнатную квартиру. После и свой дом выстроили.
— Сейчас занимаемся домашними делами. По субботам у нас всегда баня. Дочери и внучки приходят в гости. С удовольствием дни рождения отмечаем. Недавно в гостях были юнармейцы и военнослужащие отряда специального назначения «Ратник». Помогали в расколке дров. Года два назад еще сам дрова колол, а сейчас вот занемог. Сказалось трудное детство, — рассказывает Виктор Павлович. – Все говорят, плохо живем, а вы поглядите в городе сколько машин. А как-то глянул я на горожан, они никогда не улыбаются. Все заняты своими проблемами, им даже друг другу улыбнуться некогда. Ты погляди, что в мире, в стране делается? После войны жили да приговаривали: «Лишь бы не было войны». Да и сейчас этим живем…
Смотрю на часы, допиваю чай, мне пора бежать на автобус. До калитки провожает Виктор Павлович:
— Вот посмотри, тут у нас яблони растут. Частенько богатый урожай яблок снимаем. Есть и теплицы, грядки. Это дочери наши тут командуют.
Анна Резвая, фото автора
Он родился за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны, и первым его жизненным испытанием стала блокада Ленинграда. А наше знакомство состоялось в преддверии памятной даты — Дня снятия блокады.
Где живет Виктор Павлович?
Еще по телефону договорились: как приеду в Заостровье, выйти мне надо на остановке возле клуба. Приехала. Вышла на нужной остановке. Огляделась. Куда идти, не знаю. Виктора Павловича беспокоить не стала. Сама разберусь.
— Не подскажите, где живет Виктор Павлович? Я из газеты, — спрашиваю у женщины.
— Пойдем со мной. Покажу, где его дом, — отвечает она.
Пока шли – разговорились. Деревня Заостровье включает в себя более 20 деревушек. Раньше здесь был крупный колхоз. Сейчас от него осталось только одно название.
— Домов понастроили всяких, а работы нет. Молодые ездят работать в город. Благо, с транспортом проблем нет, — рассказывает моя спутница. – Вот в этом доме живет Виктор Павлович. Видите? Вон тот красивый дом?
За аккуратным деревянным забором – чисто выметенные дорожки, ведущие к двери. На ней, в уголочке, старинная подкова, под верандой дремлет собака, на улице легкий морозец и белый снег, в воздухе запах печки и бани. Захожу, стучусь. Открывает хозяйка дома Екатерина Александровна.
— К тебе гостья, а ты все по телефону говоришь, — обращается она к супругу.
— Да, уже иду. Корреспонденты одолели! – слышится в ответ.
Блокадное прошлое
— Моя мама, Елена Ивановна, была родом из Няндомского района, отец – из Псковской области. Поженились они еще до войны. Затем решили уехать в Ленинград. Первым ребенком в семье была моя сестра, но я ее не помню, она умерла в возрасте двух лет. Когда началась война, она была в гостях у моей бабушки в Пскове. Даже не знаю, где она захоронена. На память осталась только фотокарточка, — рассказывает Виктор Павлович. – Я родился 10 апреля 1941 года. До войны оставалось немногим больше двух месяцев. Когда началась война, мы с матерью остались в осажденном городе. Она работала на оборонных работах – рыла окопы, оставляя меня одного в квартире. Другого выхода не было. Еды тоже постоянно не хватало. Говорят, меня поили столярным клеем. Об этом мне рассказывала моя бабушка, которая меня вырастила.
В апреле 1942 года — эвакуация. Путь был неблизкий. С ребенком на руках отчаявшаяся женщина добралась на родину в Няндомский район.
— Меня выходила бабушка. Она была совершенно неграмотная, но знала, как лечить травами. Мне было два года, а голова на плечах совсем не держалась. Парила меня в бане с разными травами. Выходила. Матери не стало в 1945-м. Бабушке с дедом тогда было больше 60 лет, но в детский дом не отдали, — вспоминает Виктор Павлович.
Послевоенное детство
— Как жили после войны? – спрашиваю я.
— А как жили? Работали много. Я всегда поражался женщинам. По двенадцать часов трудились в поле, а едут с работы – песни поют. Вот какой народ был! Сильный духом и работящий. Сейчас такого народа нет. И я с девяти лет работал в колхозе. Ездили поля боронить на лошадях. Бывало, только уроки закончатся, а мы с ребятами уже через озеро переправляемся на работу в колхоз. Председатель кричит: «Так, академики, на молотилку!» Так и жили, — рассказывает Виктор Павлович и показывает мне фотографию.
На ней их класс. Мальчишки и девчонки, в центре учительница. Фото сделано в сентябре, а некоторые мальчишки без сапог.
— Даже в школу некоторые ходили босые. Мне повезло — дед был сапожником, — делится мой собеседник.
Вместе 54 года
Держу в руках еще одну фотографию. На цветной карточке молодая пара. Очень красивые и счастливые.
— А это мы с Виктором. Вроде бы год прошел со дня нашей свадьбы, — рассказывает Екатерина Александровна.
— Расскажите, как вы познакомились?
— Мне тогда было девятнадцать. Проходила практику на маслозаводе. Видала Виктора не раз возле озера. Он все один из клуба ездил домой. Гляжу, парень красивый, а все один. Я даже не думала с ним познакомиться. Там девок, за рекой, и без меня хватало, — улыбаясь, рассказывает Екатерина Александровна. – А потом он сам подошел. Разговорились, пригласил на лодке прокатиться. Стали дружить. Через полгода вечером приехал к моей матери на разговор, а мне ничего не сказал. Сказал, что замуж меня хочет взять. «Никуда ты не пойдешь, молодая еще!» — сказала мать. «Пустишь, не пустишь — все равно пойду», — пригрозила я тогда матери специально. Спустя неделю, опять вернулись к разговору о замужестве. «Ладно, иди. Бабы говорят, хороший парень», — сказала моя мать. Расписались 15 января. Мороз был минус сорок градусов. Свидетельница моя тогда едва пальцы не отморозила. С тех пор и живем вместе душа в душу вот уже 54 года.
Вот так и живем
В Заостровье переехали в 1973 году. Трудились в колхозе «Заостровский». Сначала дом дали, потом трехкомнатную квартиру. После и свой дом выстроили.
— Сейчас занимаемся домашними делами. По субботам у нас всегда баня. Дочери и внучки приходят в гости. С удовольствием дни рождения отмечаем. Недавно в гостях были юнармейцы и военнослужащие отряда специального назначения «Ратник». Помогали в расколке дров. Года два назад еще сам дрова колол, а сейчас вот занемог. Сказалось трудное детство, — рассказывает Виктор Павлович. – Все говорят, плохо живем, а вы поглядите в городе сколько машин. А как-то глянул я на горожан, они никогда не улыбаются. Все заняты своими проблемами, им даже друг другу улыбнуться некогда. Ты погляди, что в мире, в стране делается? После войны жили да приговаривали: «Лишь бы не было войны». Да и сейчас этим живем…
Смотрю на часы, допиваю чай, мне пора бежать на автобус. До калитки провожает Виктор Павлович:
— Вот посмотри, тут у нас яблони растут. Частенько богатый урожай яблок снимаем. Есть и теплицы, грядки. Это дочери наши тут командуют.
Анна Резвая, фото автора
