Капитан Арктика: страницы биографии моряка-полярника Бориса Ушакова

Он был одним из тех, благодаря кому Земля Франца-Иосифа стала советской и российской территорией. И это далеко не единственная его заслуга перед страной.

Влюбленный в море

О жизни и делах Бориса Ушакова написано немало. В нулевые годы в Архангельске увидела свет небольшая книжка Валентины Власовой «Жизнь капитана-полярника». Из нее можно почерпнуть многое (но не все) о происхождении, детстве, юности и дальнейшей жизни Бориса Ефимовича. Немало любопытного содержится и в интернет-публикациях его правнука Олега Кулешова. Яркая, неординарная личность, вписанная в историю Севера и России, – так можно вкратце охарактеризовать фигуру Бориса Ефимовича.

Родовые корни Бориса Ушакова – в одной из старинных деревень в среднем течении Северной Двины, на территории бывшего Шенкурского уезда (ныне Виноградовского района). Здесь родился его отец Ефим Демьянович, впоследствии перебравшийся в Архангельск. Жителей деревни порой в шутку называли цыганами за их любовь к лошадям. Вот и Ефим Ушаков не был исключением: поселившись в губернском городе, стал работать кучером у зажиточного немца. Построил добротный дом на Петербургском проспекте (ныне – проспект Ломоносова), семья была многодетной. 14 мая 1901 года она пополнилась сыном Борисом.

Ровесник века с юных лет был влюблен вы море. Часами бродил по набережной, сиживал на пирсах, наблюдая, как причаливают российские и иностранные суда, слушал плеск волн, звон рынды, крики чаек, разноязыкую речь матросов. Существует легенда, что род Ушаковых как-то связан с великим однофамильцем, адмиралом Федором Ушаковым, но это маловероятно. Может быть, к роду двинских Ушаковых принадлежал легендарный поморский кормщик Маркел Ушаков (1621–1701 гг.), воспетый Борисом Шергиным?

Наверняка довелось подростку сидеть в резной деревянной беседке над Соборной (ныне Красной) пристанью, а может быть, видел необычного человека с суровым, словно вытесанным из камня или вырубленным из дерева, лицом, который вот так же любил наблюдать скользящие по глади реки парусники, особенно в часы заката, когда солнце красит паруса в алый цвет. Позже он станет известен читателям как писатель-романтик Александр Грин. Хотя… быть может, они и ни разу не встретились или не обратили внимания друг на друга: мало ли в городе мальчишек, мало ли странных иногородних господ, не по доброй воле отправившихся в северный город. Во всяком случае, молодого политссыльного корабли вдохновили на создание литературных произведений, а мальчика побудили поступить в торговое морское училище, будущую архангельскую мореходку.

Избранная стезя открывала возможности посмотреть мир – и начинающий матрос проходит практику на судах, посещающих европейские порты. А большая жизнь идет своим чередом: грохочут орудия Первой мировой, Россия содрогается от революционных катаклизмов, на ее просторах разворачивается трагедия Гражданской войны. В Архангельске высаживаются интервенты. А в это время в далеком Ньюкасле стоит на приколе судно «Михаил Сидоров» (переименованный «Император Николай II»). Волей хозяев оно время от времени уходит в рейсы, при этом избегая российских портов, и красных, и белых. Может быть, это спасло жизнь молодому матросу. Борис тоскует по родной стране, деревянным мостовым Архангельска, домочадцам.

Флаг над бухтой Тихой

Закончилась Гражданская война, а судно все еще стояло в британском порту. Никаких рейсов в Россию не предвиделось. Русские моряки нервничали, строили разнообразные планы, как добраться в Россию. Владельцы судна не спешили с возвращением в родную гавань – наверное, хотели остаться в Англии, выжидая, как там, в России, дело повернется.

О том, как морякам все-таки удалось вернуться в родные пенаты, Борис Ефимович рассказывал в семидесятые годы на страницах областной газеты:

«Рейсы не те, угля не хватает. Решили: как только судно пойдет ближе к родине, захватить его и привести домой, в Архангельск. На собрании постановили единогласно. Только капитан не пришел, соблюдал нейтралитет. Тут рейс подвернулся: идти в Норвегию за углем, лучше не придумать. Мы рады, подарков разных накупили. Иду я с берега, а старпом на палубе мрачнее тучи стоит. «Что, Антоныч, сентябрем смотришь, домой ведь идем!» – «Дулю с маком, а не домой. Все открылось, кто-то сболтнул. Отменили рейс!» Собрал нас капитан и говорит: «Кто хочет на родину – не держим, получайте расчет и добирайтесь сами!» Большая часть команды распрощалась с судном. От порта Одда до Варде на «пассажирах» добирались, а там нас рыбак-норвег за 750 крон на захудалом ботишке в Мурманск перебросил. Из Мурманска в Архангельск кто на чем добирались небольшими группами» («Правда Севера», 4 марта 1975 г.).

После возвращения в Советскую Россию начинается новая глава в биографии Бориса Ефимовича: он принимает активное участие в освоении Арктики. В 1928 году на пароходе «Георгий Седов» участвует в спасении участников экспедиции Умберто Нобиле. А в следующем году ледокол отправляется к берегам далекой Земли Франца-Иосифа. Архипелаг был открыт австрийской экспедицией Карла Вейпрехта и Юлиуса Пайера. Впрочем, еще до них существование суши в столь высоких широтах доказали русские ученые. С тех пор острова неоднократно посещали путешественники из разных стран, в том числе и России. Однако, несмотря на географическую близость архипелага к России, царское правительство не решалось объявить эту территорию российским владением. Между тем в результате Первой мировой войны Австро-Венгерская империя распалась на отдельные лоскуты, правительству Австрийской Республики было не до Арктики (тем более что у нового государства не было даже выхода к морям). Так что претензий от первооткрывателей ожидать не приходилось.

В сложившейся ситуации правительство СССР принимает решение: объявить полярные острова советским владением. Это было сделано в 1926 году. Однако мало объявить ничейную территорию своей, надо, как говорится, застолбить ее. Для этого и отправляется к далеким островам «Георгий Седов», в команде которого несет вахту Борис Ефимович. Командовал судном прославленный арктический капитан Владимир Воронин. Флаг, который должен развеваться над самым северным архипелагом России, ему вручили депутаты Архангельского горсовета.

«Георгий Седов» достиг мыса Флора 29 июля. К берегу добирались на санях. Здесь, на суровом полярном берегу, и был впервые поднят советский флаг. А 30 августа алое полотнище вновь взметнулось к небу над полярной станцией. С тех пор Земля Франца-Иосифа – неотъемлемая часть России, Архангельской области, Приморского района. Здесь – самая северная географическая точка нашей страны, архипелаг вносит достойную лепту в развитие отечественной науки и обеспечение обороноспособности страны (знаменитая база «Арктический трилистник»). Через восемь лет грядет вековой юбилей фактического присоединения архипелага к нашему государству.

Воин сумрачных льдов

Если обозначить государственную принадлежность Земли Франца-Иосифа получилось, то вот Шпицберген (поморский Грумант) ушел под юрисдикцию Норвегии. Однако и здесь СССР сумел закрепить свое присутствие, создав трест «Арктикуголь» для разработки подземных кладовых архипелага. И вновь Борис Ефимович на борту судна, везущего к далеким островам оборудование для шахт и горняков.

В середине тридцатых старший помощник капитана судна «Владимир Русанов» Борис Ушаков вместе с командой исследователей высаживается в устье Индигирки. Впервые в истории освоения края столь крупное судно заходит в устье реки. В этом удивительном краю предстояло работать Борису Ушакову.

Со временем Борис Ефимович из помощника капитана ледокола «Георгий Седов» становится капитаном. Грянувшая война внесла свои коррективы в биографию капитана: он становится старшим лоцманом Северного флота. В 1942 году Борис Ефимович осуществляет проводку теплохода «Фридрих Энгельс», для чего сначала летит в Рейкьявик, а уже оттуда проводит его к Диксону в обход Новой Земли. Несмотря на огромный риск (в море рыщут немецкие субмарины, в небе – бомбардировщики), лоцман с честью выполняет ответственное задание. И после Победы он продолжает бороздить океан. Здесь судьба сводит его с писателем-фантастом Александром Казанцевым. В своей книге «Гость из космоса. Полярные новеллы» автор научно-фантастической прозы выступает в амплуа очеркиста-реалиста. Вот как описал он в новелле «Льды и лодки» Бориса Ушакова:

«Встретил нас пожилой моряк в брезентовом плаще, сухощавый, плотный, с поседевшими висками.

– Можно пройти к капитану?

– Я и есть капитан, – тихим голосом сказал моряк. – Зовут меня Борис Ефимович. – Он мягко улыбнулся.

Каюта третьего помощника уже ждала Нетаева. Я хотел поселиться у него, но радостно хлопотавший Борис Ефимович и слушать не хотел и поселил меня в салоне, смежном с его каютой.

Несколько месяцев я прожил рядом с капитаном «Седова». Он никогда не затворял дверь в свою каюту. Часто я видел, как он ночью или днем на короткое время ложился отдохнуть, но никогда этот человек, вечно бывший начеку, не позволял себе раздеться.

Большую часть времени проводил на мостике. Это был искуснейший полярник-навигатор. Он знал повадки льдов и ветров. Иногда, сидя над картой ледовой разведки, он выбирал кружной путь, чтобы миновать льды, иногда же устремлялся к ним, как к друзьям. Это бывало, когда море разгуливалось и наш корабль начинало валить с боку на бок, чего Борис Ефимович терпеть не мог.

Он очень боялся за свои плавсредства: кунгасы и катер «Петушок». Потерять их – означало сорвать весь полярный рейс: ни на один остров не попадешь…

Борис Ефимович – тонкий музыкант. Он чудесно играл на аккордеоне. Однажды я заслушался его, совершенно забыв, где мы находимся…»

В другой новелле «Лево на борт!» Александр Казанцев рассказывает о героическом эпизоде из жизни капитана Ушакова: благодаря находчивости и профессионализму бывалого моряка судно «Георгий Седов» избежало столкновения с миной.

Борис Ушаков покинул капитанский мостик и ушел на пенсию в 1956 году. Вот как описал ветерана полярных плаваний корреспондент «Советской России» И. Брагин, оттуда же, со страниц старого номера газеты, глядит на нас суровый покоритель Севера:

 «У причала Архангельского порта, когда очередной корабль уходит в рейс, нередко можно встретить стройного, худощавого человека в морской форме. Старые и молодые мореходы приветливо жмут ему руку, непременно приглашают на судно. Они знают, что у почетного полярника Бориса Ефимовича Ушакова всегда найдется и добрый совет, и теплое слово отеческого напутствия.

Тридцать лет проплавал Ушаков в Арктике, участвовал во многих полярных походах на ордена Ленина ледоколе «Георгий Седов», на краснознаменном «Сибирякове», на «Сухуми» и «Литке», разыскивал во льдах экспедиции Нобиле и Амундсена. Одним словом, был живым свидетелем покорения Арктики.

Год назад экипаж ледокола «Литке» проводил своего капитана Б. Е. Ушакова на пенсию, но не может Борис Ефимович сидеть без дела. Два месяца назад, перед уходом к Земле Франца-Иосифа, заглянул к ветерану капитан теплохода «Немирович-Данченко» Александр Николаевич Чмутов. Он пытливо расспрашивал Ушакова, как лучше провести корабль через многочисленные проливы, мимо опасных мелей.

– Навигация в этом году тяжелая, – сетовал Чмутов, – как бы не посадить судно на камни.

– Есть у меня к тебе предложение, – ответил Ушаков. – Давай поведем вместе корабль. Сижу я на пенсии, а в море тянет.

– Ты серьезно? – обрадованно воскликнул Чмутов. И тут же заверил, что немедленно обратится с просьбой об этом в Арктическое пароходство.

Через несколько дней старый полярник получил приглашение явиться на теплоход и быть в этом рейсе ледовым капитаном-наставником.

…Больше месяца длилось плавание. Через штормы, льды и туманы вели корабль Ушаков и Чмутов. Ведь Борису Ефимовичу на этой трассе все было знакомо.

Уже в Архангельске, прощаясь с ледовым наставником, Чмутов заявил:

– Я получил настоящее ледовое крещение, а главное, узнал эту трудную арктическую трассу.

Ветерана Арктики мы застали за пианино. Капитан играл из «Времен года» Чайковского. Поднявшись навстречу, Борис Ефимович радушно пригласил нас к столу. А через несколько минут мы слушали неторопливый рассказ о походах «Седова», рассматривали альбом с фотографиями, читали скупой дневник полярных походов…»

Борис Ушаков был награжден боевыми наградами (в том числе медалью «За оборону Советского Заполярья») и орденом Ленина. Он умер 25 марта 1982 года, похоронен на Соломбальском кладбище.

С ним так много надежд… Среди прочих вершин,
Он надежен, как холод, как пламя, он несокрушим,
Он идет напрямик – Воин сумрачных льдов
Из обветренных памятью вечно-седых городов.

 («Капитан Арктика», песня группы «Вельвет»)

Анатолий Беднов