Игорь Орлов: Вполне допускаю, что будет дополнительное инвестирование
Губернатор о полигоне ТБО в Шиесе и терсхеме обращения с ТКО
В рамках Арктического форума, который прошел в Петербурге, губернатор дал интервью www.fontanka.ru. Приводим выдержки из него.
– Игорь Анатольевич, вам не жаль, что форум перенесли из Архангельска в Петербург?
– То, что форум в силу объективных обстоятельств прошел в Петербурге, – это результат того, как мы провели его в Архангельске. Мы готовились принять 2,5 тысячи гостей, может, чуть больше. Большую работу провели в Архангельске, построили новую экспоплощадку на четыре тысячи кв. метров, создали новые мощности в центре города для проведения деловой части форума, построили две новые гостиницы, но этого нам не хватило. Аргументы за проведение форума в Питере были гораздо более весомые, и мы с уважением относимся к решению, которое приняло руководство страны.
– Сейчас основное внимание к Архангельской области приковывают массовые протесты против полигона ТБО в Шиесе…
– Наша область всегда впереди планеты всей, и наши люди потребовали более внимательного разъяснения всего того, что связано с переработкой отходов. Мы на определенном этапе этого не сделали, не смогли внятно объяснить. Конечно, печально, что появились другие объяснятели, но мы настроены на то, чтобы продолжать глубокую содержательную работу и людям внятно рассказать. Это, кстати, получается. Я сам бываю на великом множестве площадок, мои специалисты ездят по всей области.
– Сейчас в Шиесе уже ведутся какие-то работы?
– Да, на территории в 47 гектаров, которая принадлежит Российским железным дорогам. Она стоит у них на балансе, произведены все землеустроительные и кадастровые работы. Мы передали 15 гектаров компании ООО «Технопарк» для проведения изыскательных работ с целью обоснования возможности инвестиций – на 11 месяцев, до ноября 2019-го, и по итогам они должны представить результаты всех исследований и документы, говорящие о возможности или невозможности реализации проекта.
– Заявленная стоимость инвестиций – 10,5 миллиарда рублей. Что на эти деньги будет построено и кто выступает инвестором?
– Заявителем выступило правительство Москвы. Всем критериям инвестпроекта – не проекта строительства – он соответствует. Инвестиции – 10,5 миллиарда рублей, рабочие места – порядка полутысячи, заработная плата достойная, налоговая отдача плюс социальный пакет предложений, связанный с развитием территории. Инвесткомиссия проект рассмотрела и сказала, что готова дальше работать совместно с инвестором в лице правительства Москвы. Заявленная проектируемая мощность – 500 тысяч тонн, участок – 300 гектаров.
– А срок работы полигона называется?
– Нет, срока никакого нет.
– То есть полигон может расширяться?
– Проекта еще нет. По оценкам, которые мы сегодня имеем, ООО «Технопарк» собирается войти в экспертизу не позже июня. Вхождение в экспертизу означает наличие документации. После этого идет получение замечаний, доработка. Инвестор рассчитывает представить нам документацию для одобрения начала строительства не раньше конца этого года, ноябрь–декабрь.
– Понятно, сколько налоговых платежей получит бюджет?
– 900 миллионов рублей в год заявлено инвестором.
– Какие еще поступления в бюджет даст полигон?
– Москва как инвестор предложила подписать предложение о
социальном партнерстве на
2 миллиарда в год, которое подразумевает создание социальных объектов на эту
сумму в области. Идет обсуждение срока в три года. Но буду уговаривать
сотрудничать и дальше.
– Сейчас региональный оператор отвечает за все эти свалки?
– Нет еще.
– А кто?
– Муниципалитеты. У них свои МУПы, свои частные предприятия.
– Полигон в Шиесе включается в общую территориальную схему обращения с ТКО?
– Территориальная схема обращения с ТКО на сегодняшний день не предусматривает никаких объектов в Шиесе. Мы пока не получили документов, которые позволят говорить о том, что надо менять схему обращения с ТКО. Более того, чтобы начать разговаривать об этом, надо подписать соглашение с Москвой. Такого соглашения тоже не существует. Региональный оператор – ООО «Экоцентр» – разрабатывает схему обращения с отходами. Он должен заявить тариф, по которому будет работать.
– «Экоцентр» имеет отношение к этому объекту?
– Никакого.
– Вы не раз говорили, что не собираетесь отказываться от проекта полигона в Шиесе как раз из-за больших инвестиций…
– Если инвестор представит нам весь пакет документов, подтверждающий легальность строительства подобного рода объекта, я что ему должен сказать? «Я передумал»? Ко мне ни один инвестор больше не пойдет. Мне должны быть предоставлены все нормативные решения, соответствующие законодательству, позволяющие реализовать этот проект. Если одного разрешения не будет – этого проекта не будет. Но если все будет – я не имею права отказывать инвестору. Иначе я преступник по отношению к жителям области. К нам больше никто никогда не придет.
– С экологической точки зрения вы считаете проект реализуемым?
– Если будет подтверждено соответствие всем нормам, то да.
– Управление Федерального агентства водных ресурсов уже сделало заключение, что объект по захоронению, утилизации и переработке ТБО «Экотехнопарк «Шиес»» будет загрязнять источники питьевой воды. Этого мало?
– Это очень серьезный посыл, который инвестор должен
воспринять и объяснить, решит он эту задачу или нет. Это, безусловно, не имеет
права остаться без внимания со стороны всех участников процесса. И мы ни в коем
случае не допустим того, чтобы этот проект был реализован без учета мнения
Управления
водными ресурсами.
Я вполне допускаю, что инвестор примет решение о дополнительном инвестировании в проект еще 10 миллиардов рублей для создания абсолютно закрытой и безопасной системы и предоставит нам обосновывающие документы. Какие основания у меня будут отказать ему в инвестировании? Никаких.
– В проекте, представленном в правительстве области, нет ни слова про переработку. Объясните все-таки, пожалуйста, что будет представлять собой полигон.
– Я встречался и с главами муниципалитетов, и с активистами, которые, в том числе, присутствуют на станции Шиес. Мне нечего им ответить. Ни морфология, как это будет вестись, ни технология, как это будет делаться и реализоваться, ни объемы окончательно утвержденные, ни проектные решения, которые будут обеспечивать безопасность нахождения этого имущества, этих брикетов – таких данных у меня на сегодняшний день нет.
Сегодня там, где нас слушают и где есть диалог, всем все понятно. Если следовать логике взаимного крика и неприятия аргументов, то в принципе нельзя ничего будет в области построить. Начинаем осваивать лес – строим дороги. А там речки и озера, лягушки прыгают. Нельзя строить – значит, лес нельзя осваивать. Вообще область надо закрыть. Алмазы нельзя добывать – там птичка какая-то жила. Но мы разработали комплекс мер, была специальная программа разработана «Севералмазом» и «Лукойлом», популяция этой птички была перенесена, созданы условия для ее перемещения, речка была переведена по особому режиму. То есть каждый инвестор должен реализовать российское законодательство с точки зрения экологии, безопасности, интересов территорий. Мы ни на йоту не отступаем от российского законодательства, потому что это наша страна, наша земля, и мы должны следовать правилам. Отклонение от этих правил приводит к разрушению этой страны. Этого нельзя делать.
– Вы собираетесь найти с активистами общий язык, может быть, поменять линию общения?
– Безусловно. Я собираюсь продолжать прямой, открытый и очень предметный диалог с теми людьми, которые к нему готовы. Я никогда не закрывался от них. Я ни разу не отказался от встречи с теми, кто хотел со мной встретиться. Единственное – я не встречаюсь на митингах. Это бессмысленно, никакой роли не играет и не несет какого-то движения вперед.
– Хотелось бы все же уточнить, кого именно вы назвали «шелупонью» во время выступления перед общественностью в Северодвинске?
– Монтаж, который сегодня доступен абсолютно всем, – это большая беда, инструмент манипуляций. Я очень внятно, очень четко определил свою позицию к лжецам и негодяям. И я не собираюсь ее менять. Если у кого-то другое мнение о лжецах и негодяях, он имеет на это право, значит, он из их среды. Я назвал только этих людей, четко обозначив в своей фразе, о ком идет речь. И больше никого. Берите первоисточник. Мне сказали, что это мое интервью выложено в Интернете. И при этом я многократно сказал, что каждый человек, который не понял, о чем идет речь, имел право выйти на митинг и задать этот вопрос власти. Я абсолютно согласен с конституционным правом людей на эту форму общения. Значит, мы что-то недоработали, мы обязаны пойти к людям и продолжать это объяснение. Этим мы и занимаемся. Понимая, что большое количество людей с предприятий Северодвинска пришли на этот митинг, я пошел ко всем профсоюзным организациям Северодвинска и разговаривал более двух часов. Эта фраза со встречи с ними. Когда я уходил, мне аплодировали. Спросите у каждого в этом зале, о ком и что я говорил.
– Игорь Анатольевич, вам не жаль, что форум перенесли из Архангельска в Петербург?
– То, что форум в силу объективных обстоятельств прошел в Петербурге, – это результат того, как мы провели его в Архангельске. Мы готовились принять 2,5 тысячи гостей, может, чуть больше. Большую работу провели в Архангельске, построили новую экспоплощадку на четыре тысячи кв. метров, создали новые мощности в центре города для проведения деловой части форума, построили две новые гостиницы, но этого нам не хватило. Аргументы за проведение форума в Питере были гораздо более весомые, и мы с уважением относимся к решению, которое приняло руководство страны.
– Сейчас основное внимание к Архангельской области приковывают массовые протесты против полигона ТБО в Шиесе…
– Наша область всегда впереди планеты всей, и наши люди потребовали более внимательного разъяснения всего того, что связано с переработкой отходов. Мы на определенном этапе этого не сделали, не смогли внятно объяснить. Конечно, печально, что появились другие объяснятели, но мы настроены на то, чтобы продолжать глубокую содержательную работу и людям внятно рассказать. Это, кстати, получается. Я сам бываю на великом множестве площадок, мои специалисты ездят по всей области.
– Сейчас в Шиесе уже ведутся какие-то работы?
– Да, на территории в 47 гектаров, которая принадлежит Российским железным дорогам. Она стоит у них на балансе, произведены все землеустроительные и кадастровые работы. Мы передали 15 гектаров компании ООО «Технопарк» для проведения изыскательных работ с целью обоснования возможности инвестиций – на 11 месяцев, до ноября 2019-го, и по итогам они должны представить результаты всех исследований и документы, говорящие о возможности или невозможности реализации проекта.
– Заявленная стоимость инвестиций – 10,5 миллиарда рублей. Что на эти деньги будет построено и кто выступает инвестором?
– Заявителем выступило правительство Москвы. Всем критериям инвестпроекта – не проекта строительства – он соответствует. Инвестиции – 10,5 миллиарда рублей, рабочие места – порядка полутысячи, заработная плата достойная, налоговая отдача плюс социальный пакет предложений, связанный с развитием территории. Инвесткомиссия проект рассмотрела и сказала, что готова дальше работать совместно с инвестором в лице правительства Москвы. Заявленная проектируемая мощность – 500 тысяч тонн, участок – 300 гектаров.
– А срок работы полигона называется?
– Нет, срока никакого нет.
– То есть полигон может расширяться?
– Проекта еще нет. По оценкам, которые мы сегодня имеем, ООО «Технопарк» собирается войти в экспертизу не позже июня. Вхождение в экспертизу означает наличие документации. После этого идет получение замечаний, доработка. Инвестор рассчитывает представить нам документацию для одобрения начала строительства не раньше конца этого года, ноябрь–декабрь.
– Понятно, сколько налоговых платежей получит бюджет?
– 900 миллионов рублей в год заявлено инвестором.
– Какие еще поступления в бюджет даст полигон?
– Москва как инвестор предложила подписать предложение о
социальном партнерстве на
2 миллиарда в год, которое подразумевает создание социальных объектов на эту
сумму в области. Идет обсуждение срока в три года. Но буду уговаривать
сотрудничать и дальше.
– Сейчас региональный оператор отвечает за все эти свалки?
– Нет еще.
– А кто?
– Муниципалитеты. У них свои МУПы, свои частные предприятия.
– Полигон в Шиесе включается в общую территориальную схему обращения с ТКО?
– Территориальная схема обращения с ТКО на сегодняшний день не предусматривает никаких объектов в Шиесе. Мы пока не получили документов, которые позволят говорить о том, что надо менять схему обращения с ТКО. Более того, чтобы начать разговаривать об этом, надо подписать соглашение с Москвой. Такого соглашения тоже не существует. Региональный оператор – ООО «Экоцентр» – разрабатывает схему обращения с отходами. Он должен заявить тариф, по которому будет работать.
– «Экоцентр» имеет отношение к этому объекту?
– Никакого.
– Вы не раз говорили, что не собираетесь отказываться от проекта полигона в Шиесе как раз из-за больших инвестиций…
– Если инвестор представит нам весь пакет документов, подтверждающий легальность строительства подобного рода объекта, я что ему должен сказать? «Я передумал»? Ко мне ни один инвестор больше не пойдет. Мне должны быть предоставлены все нормативные решения, соответствующие законодательству, позволяющие реализовать этот проект. Если одного разрешения не будет – этого проекта не будет. Но если все будет – я не имею права отказывать инвестору. Иначе я преступник по отношению к жителям области. К нам больше никто никогда не придет.
– С экологической точки зрения вы считаете проект реализуемым?
– Если будет подтверждено соответствие всем нормам, то да.
– Управление Федерального агентства водных ресурсов уже сделало заключение, что объект по захоронению, утилизации и переработке ТБО «Экотехнопарк «Шиес»» будет загрязнять источники питьевой воды. Этого мало?
– Это очень серьезный посыл, который инвестор должен
воспринять и объяснить, решит он эту задачу или нет. Это, безусловно, не имеет
права остаться без внимания со стороны всех участников процесса. И мы ни в коем
случае не допустим того, чтобы этот проект был реализован без учета мнения
Управления
водными ресурсами.
Я вполне допускаю, что инвестор примет решение о дополнительном инвестировании в проект еще 10 миллиардов рублей для создания абсолютно закрытой и безопасной системы и предоставит нам обосновывающие документы. Какие основания у меня будут отказать ему в инвестировании? Никаких.
– В проекте, представленном в правительстве области, нет ни слова про переработку. Объясните все-таки, пожалуйста, что будет представлять собой полигон.
– Я встречался и с главами муниципалитетов, и с активистами, которые, в том числе, присутствуют на станции Шиес. Мне нечего им ответить. Ни морфология, как это будет вестись, ни технология, как это будет делаться и реализоваться, ни объемы окончательно утвержденные, ни проектные решения, которые будут обеспечивать безопасность нахождения этого имущества, этих брикетов – таких данных у меня на сегодняшний день нет.
Сегодня там, где нас слушают и где есть диалог, всем все понятно. Если следовать логике взаимного крика и неприятия аргументов, то в принципе нельзя ничего будет в области построить. Начинаем осваивать лес – строим дороги. А там речки и озера, лягушки прыгают. Нельзя строить – значит, лес нельзя осваивать. Вообще область надо закрыть. Алмазы нельзя добывать – там птичка какая-то жила. Но мы разработали комплекс мер, была специальная программа разработана «Севералмазом» и «Лукойлом», популяция этой птички была перенесена, созданы условия для ее перемещения, речка была переведена по особому режиму. То есть каждый инвестор должен реализовать российское законодательство с точки зрения экологии, безопасности, интересов территорий. Мы ни на йоту не отступаем от российского законодательства, потому что это наша страна, наша земля, и мы должны следовать правилам. Отклонение от этих правил приводит к разрушению этой страны. Этого нельзя делать.
– Вы собираетесь найти с активистами общий язык, может быть, поменять линию общения?
– Безусловно. Я собираюсь продолжать прямой, открытый и очень предметный диалог с теми людьми, которые к нему готовы. Я никогда не закрывался от них. Я ни разу не отказался от встречи с теми, кто хотел со мной встретиться. Единственное – я не встречаюсь на митингах. Это бессмысленно, никакой роли не играет и не несет какого-то движения вперед.
– Хотелось бы все же уточнить, кого именно вы назвали «шелупонью» во время выступления перед общественностью в Северодвинске?
– Монтаж, который сегодня доступен абсолютно всем, – это большая беда, инструмент манипуляций. Я очень внятно, очень четко определил свою позицию к лжецам и негодяям. И я не собираюсь ее менять. Если у кого-то другое мнение о лжецах и негодяях, он имеет на это право, значит, он из их среды. Я назвал только этих людей, четко обозначив в своей фразе, о ком идет речь. И больше никого. Берите первоисточник. Мне сказали, что это мое интервью выложено в Интернете. И при этом я многократно сказал, что каждый человек, который не понял, о чем идет речь, имел право выйти на митинг и задать этот вопрос власти. Я абсолютно согласен с конституционным правом людей на эту форму общения. Значит, мы что-то недоработали, мы обязаны пойти к людям и продолжать это объяснение. Этим мы и занимаемся. Понимая, что большое количество людей с предприятий Северодвинска пришли на этот митинг, я пошел ко всем профсоюзным организациям Северодвинска и разговаривал более двух часов. Эта фраза со встречи с ними. Когда я уходил, мне аплодировали. Спросите у каждого в этом зале, о ком и что я говорил.
