Иду на снижение
В минувшие выходные в Новодвинске состоялись соревнования по кордовым моделям воздушного боя F-2-D. Для Анны Когтевой, авиамоделистки Детско-юношеского центра, эти соревнования стали последними. Мы расспросили девушку и ее наставника Александра Денисюка о причине ее ухода.
– Анна, расскажи, пожалуйста, откуда у девчонки возникла такая любовь к авиамоделированию?
– Александр Николаевич во время учебного года пришел к нам в школу, чтобы набрать себе учеников. Глаза загорелись, когда я увидела, как он пускает модель в полет. Зацепило! Маленькая моделька самолета летела по воздуху и почти не снижалась, можете представить? Помню, я попросила своего друга Игоря разузнать, может ли к Александру Николаевичу на авиамодельный записаться девочка? Может!
Вот так все и завязалось. В результате мы с Игорем вместе начали ходить на занятия. Через какое-то время он ушел на тхэквондо, а я осталась. Изначально я, как и все, тренировалась проектировать на пенопласте. Потом построила простенькую деревянную модель «Муха» – ось, а на ней винт. За зиму, пока конструировала свою первую кордовую модель «Синицу», научилась летать, а там уже и в соревнованиях стала участвовать. Заняла второе место.
И знаете, мне даже не было стыдно. Я проиграла мальчику, который только калилками занимался лет пять. Неплохой старт, как думаете? Не заметила, как втянулась.
– Да, видимо, хороший наркотик эти летные занятия, – добавляет Александр Денисюк. – Давным-давно, еще в самом детстве, мне довелось самому увидеть соревнования по авиамоделированию. Это в Архангельске было. Тогда я узнал, что существует авиамодельный кружок. Пришел, записался, строил модели, летал. Конечно, бывали и кризисы: несколько раз пытался бросить летное дело. Но так и не решился. Было хобби – стало работой.
– А может, и жизнью, – продолжает Аня. – Александр Николаевич уже больше 30 лет работает здесь. Проводит тут целые дни. Бывает, до поздней ночи сидит. Готовит топливо, пленку, корды, страховку. Почти в любое время, даже в выходные и праздники, можно быть уверенным, что он сидит в кабинете. Или с группой работает, или с материалами.
– Как ты делала первые шаги в этом виде спорта? Было сложно учиться?
– Да нет, несложно. При этом почти каждый день совершала ошибки, исправляла – училась. Вот подгонишь какой-нибудь элемент, а он встанет неправильно, и снова исправлять. Детали не выбрасываем – материал дорогой. Александр Николаевич помогает подтачивать. Он вообще максимально облегчает работу. Модели мы строим по шаблону, который он выдает. У нас малыши, к примеру, начинают собирать простые модельки из картона. Обводят, вырезают, склеивают. Хотя многие и это тяп-ляп делают.
Я пришла в шестом классе, по-этому мне сразу пенопласт и доверили. Во время занятий научилась многими инструментами пользоваться: наждачной бумагой, паяльным аппаратом, напильником. Самое главное – Александр Николаевич всегда подскажет, когда ты что-то делаешь неправильно. Покажет, как надо, поможет найти способ решения твоей проблемы, проследит, чтобы ты сделал все правильно. Проследит за каждым.
– Если человек хочет научиться, его можно научить. А если нет, то считай, все старания впустую. Аня захотела, – добавляет Александр Денисюк. – Схватывала на лету, училась, анализировала. Но ведь бывает и так: родители отдают детей в кружок, а дети приходят сюда время отбывать. Ты пока на него смотришь – он что-то делает, а отвернешься – оставляет занятие. Это даже хорошо, если он при этом ничего не делает. А то начинает баловаться, отвлекаться на разговоры, игры. Но мы на техническом кружке, и здесь работают с опасным инструментом, станками. Даже простой карандаш может стать причиной несчастного случая – он остро заточен. Так что пресекаю болтовню сразу. Если пришел работать, то сиди, занимайся, не отвлекайся. А не хочешь – на улице места много.
Подготовка к полетам. Фото из архива Анны Когтевой
– Аня, в течение года ты бываешь на нескольких соревнованиях. Как у тебя проходят тренировки?
– В начале своего пути я училась летать зимой. Это идеальное для полетов время: если падаешь, то снег удар смягчает – поломок меньше. Сначала тренер за руку держал, а я летала. Потом начал отпускать, а я продолжала летать по горизонту. Дальше училась садить модель. После появились основные элементы – выход на спину, петля. Мне было страшно, когда я разучивала петлю: боялась разбить модель, хотя учимся мы на более старых конструкциях. На тренировках мы отрабатываем тактики, элементы, но в каждом полете тактику приходится менять. Порой очень серьезно. Мы не можем обсудить с тренером заранее, как следует вести себя в бою, потому что не знаем, как летает пилот-соперник. Стиль противника узнаем уже в небе и постепенно под него подстраиваемся. Поэтому лучшая тренировка – тренировка в бою. Самой лучшей практикой для меня, пожалуй, была тренировка с мастером спорта из Коряжмы Максимом Шумаевым. Ему где-то за 30. Я хоть ему и проигрываю, но проигрываю красиво. Почти без падений. Обычно с ним мы летаем все четыре минуты. Мне удается ему даже отрубы сделать.
– Отрубы – это элемент соревнования? В чем суть воздушных боев?
– Бои проходят так: к самолету крепят ленту длиной 2,5 метра. Цель пилота – отрубить эту ленту. Один отруб – 100 очков. Пилоты стоят в кругу, а модели летают по кругу. Самолеты управляются хордами – специальными тросами. Бой идет четыре минуты.
Перед самым первым боем меня трясло. Если до начала соревнований этого не замечаешь, занимаешься проверкой моделей, то перед объявлением выхода окатывает волна страха. Но вот в самом бою становишься спокойной, как мамонт. Там нет мыслей о поражении. Только о том, как отрубить ленточку у соперника и уйти от его атаки. Осознание боя очень важно, я считаю. Моя тактика – рубить ленту противника, а свою не давать. При этом стараюсь не задевать чужие модели. Есть у меня один соперник из Архангельска. Он любит рубить модель вместо ленты, а это неприятно. Недавно в Коряжме на соревнованиях работала и механиком, и пилотом. За третье место пришлось устраивать мини-турнир. Я в первые секунды всю ленту отдала противникам, но в конце концов два отруба все же им сделала.
– Наш спорт зависит от случая: удачи, погоды, техники, которая может подвести, волнения. Составляющих победы очень много, – пояснил Александр Николаевич. – Люди работают с двигателем, а он, бывает, не заводится по какой-то причине. На каждых соревнованиях такие неприятности вылезают в разной форме. И сказать точно, что ты готов, ты выиграешь в этом бою, невозможно. Потому что это не зависит только от тебя. Например, в беге: если я знаю, что чисто физически могу пробежать стометровку за десять секунд, а другие соперники не могут, то я вполне могу рассчитывать на победу. А в техническом виде спорта все сложнее.
– А часто случаются поломки моделей?
– У меня есть 13-я модель, но я на ней отвоевала кучу боев. Александр Николаевич говорит, что несчастливая, зачем, мол, летаешь. А для меня она самая везучая.
На соревнованиях на одной модели не полетать. Бывают столкновения, после которых самолет приходится ремонтировать. Перекосы корпуса необходимо исправлять, чтобы стабильно летала модель. Сейчас, наверное, у меня есть около 20 самолетов, которые я сделала сама. Самая первая еще жива. Хоть ей три года, на ней все еще можно летать.
С подбитым крылом. Фото из архива Анны Когтевой
Бывает во время тренировок или соревнований модель втыкается в землю. Невероятная удача, когда все остается цело или ломается всего лишь винт. Случается, что она на две части раскалывается – тут еще можно попытаться склеить, она не потеряет летных качеств. А бывает, что модель в щепки разбивается. И тут ничего не исправить. Даже Александр Николаевич не в силах чем-то помочь. Не подлежит ремонту, и все!
– Вы стараетесь исправлять даже сильные поломки?
– Модели строить непросто и недешево. Ко мне иногда заглядывают ребята, которые раньше занимались в авиамодельном кружке и не бросили спорт, – пояснил Александр Николаевич. – Рассказывают, какие у них модели. Самим строить – времени нет, вот они и покупают. Спортивные модели, которые продаются в магазинах, стоят от 130 тысяч рублей. А это простая основа модели из углепластика без электроники и моторчиков. А в серьезных модельках минимум 4 моторчика. Каждый их них по цене в 15 тысяч. Реактивные модели стоят и того дороже. У чемпионов модели стоят миллионы. А мы не можем себе такого позволить. Возможно, будь у ребят подобные модели, результаты были бы лучше, но родители не готовы тратить такие суммы. Здесь кроме техники ведь нужны еще на соревнования деньги. Архангельск – окраина. Сюда никому не выгодно ездить, чтобы проводить соревнования или участвовать в них. Поэтому мы стараемся выбираться на серьезные состязания в другие города.
– Аня, продолжительное время авиамоделирование для тебя было значительной частью жизни. Почему сейчас ты решила уйти из спорта?
– Сама удивлена, что занимаюсь этим четвертый год. До этого я долго не задерживалась в разных кружках. На рисование ходила, на танцы. Самооборона меня увлекала, и я продолжила бы занятия, но тренер теперь живет в Архангельске. Через некоторое время он перестал ездить в Новодвинск.
Сейчас, несмотря на четыре года полетов, я действительно собираюсь оставить авиамоделирование. Устала. Это забирает много сил и времени. Занятия и в выходные дни бывают, и в праздничные. К тому же в течение года необходимо выходить на соревнования. В среднем у меня три-четыре выезда за год. Но сейчас перешла в 10-й класс. Уроков много, а пропускать их нельзя – не за горами экзамены. Так что поездки в течение года для меня закрыты. Пришлось отказаться от соревнований в Химках, которые проходили в начале сентября. А когда окончу школу, кто меня будет спонсировать? Для создания моделей нужно покупать моторы, винты. Топливо на полеты тратится постоянно.
Для того чтобы не тратить много денег на покупку новых моторчиков, Александр Николаевич перебирает старые. Бывает, из двух моторчиков нерабочих один рабочий получается. Все это недешево. С финансовой точки зрения для меня одной затраты слишком большие.
– Честно говоря, первый раз слышу, что Аня уходить собралась. Вроде разговор был о том, что только на соревнования не будешь больше выезжать? Но в любом случае такая у нас работа: приходят ребята, мы их чему-то учим, они уходят. Рано или поздно, но уходят все. Такое решение должно быть твердым, – сказал Александр Денисюк. – Нечасто попадаются ребята, которые готовы тратить свое время на строительство серьезных моделей или которые желают чего-то добиться. Да, бывают способные ученики. Но и они берут какую-то высоту и прощаются. Часто ко мне приходят ребята, которые уже заняты в каких-либо кружках, а потом из-за нехватки времени перед ними возникает выбор. Спортсмен в авиамоделировании воспитывается не за месяц. Это, как и в любом спорте, дело нескольких лет.
– Александр Николаевич, вам жалко будет отпустить такую спортсменку, как Аня?
– Конечно, жалко. Вот раньше были ребята, которые занимались по шесть, по восемь лет. Вырастали в кандидатов в мастера спорта. А сейчас таких ребят не стало, скорее всего, больше и не будет. Авиамоделиста вырастить непросто. И это долгий упорный труд как педагога, так и ученика. Раньше спортсмен дорастал до первого взрослого разряда за три года, если постоянно занимался и выступал везде, не пропуская турниры. Это притом, что организовывалось по шесть или семь крупных областных соревнований, где они опыта могли набраться. А сейчас все труднее и труднее. Тем более в таком классе моделей, в котором специализируется Аня. Здесь в течение всего боя необходимо управлять моделью, контролировать ее от и до. Для получения заветного класса нужны победы. А когда сражаешься с мастером спорта, который занимается не один десяток лет, выигрывать непросто. На соревнованиях ведь все зависит от жеребьевки. Встретиться в одном бою могут люди с разным опытом.
Беседовала Анна АНОСОВА
– Анна, расскажи, пожалуйста, откуда у девчонки возникла такая любовь к авиамоделированию?
– Александр Николаевич во время учебного года пришел к нам в школу, чтобы набрать себе учеников. Глаза загорелись, когда я увидела, как он пускает модель в полет. Зацепило! Маленькая моделька самолета летела по воздуху и почти не снижалась, можете представить? Помню, я попросила своего друга Игоря разузнать, может ли к Александру Николаевичу на авиамодельный записаться девочка? Может!
Вот так все и завязалось. В результате мы с Игорем вместе начали ходить на занятия. Через какое-то время он ушел на тхэквондо, а я осталась. Изначально я, как и все, тренировалась проектировать на пенопласте. Потом построила простенькую деревянную модель «Муха» – ось, а на ней винт. За зиму, пока конструировала свою первую кордовую модель «Синицу», научилась летать, а там уже и в соревнованиях стала участвовать. Заняла второе место.
И знаете, мне даже не было стыдно. Я проиграла мальчику, который только калилками занимался лет пять. Неплохой старт, как думаете? Не заметила, как втянулась.
– Да, видимо, хороший наркотик эти летные занятия, – добавляет Александр Денисюк. – Давным-давно, еще в самом детстве, мне довелось самому увидеть соревнования по авиамоделированию. Это в Архангельске было. Тогда я узнал, что существует авиамодельный кружок. Пришел, записался, строил модели, летал. Конечно, бывали и кризисы: несколько раз пытался бросить летное дело. Но так и не решился. Было хобби – стало работой.
– А может, и жизнью, – продолжает Аня. – Александр Николаевич уже больше 30 лет работает здесь. Проводит тут целые дни. Бывает, до поздней ночи сидит. Готовит топливо, пленку, корды, страховку. Почти в любое время, даже в выходные и праздники, можно быть уверенным, что он сидит в кабинете. Или с группой работает, или с материалами.
– Как ты делала первые шаги в этом виде спорта? Было сложно учиться?
– Да нет, несложно. При этом почти каждый день совершала ошибки, исправляла – училась. Вот подгонишь какой-нибудь элемент, а он встанет неправильно, и снова исправлять. Детали не выбрасываем – материал дорогой. Александр Николаевич помогает подтачивать. Он вообще максимально облегчает работу. Модели мы строим по шаблону, который он выдает. У нас малыши, к примеру, начинают собирать простые модельки из картона. Обводят, вырезают, склеивают. Хотя многие и это тяп-ляп делают.
Я пришла в шестом классе, по-этому мне сразу пенопласт и доверили. Во время занятий научилась многими инструментами пользоваться: наждачной бумагой, паяльным аппаратом, напильником. Самое главное – Александр Николаевич всегда подскажет, когда ты что-то делаешь неправильно. Покажет, как надо, поможет найти способ решения твоей проблемы, проследит, чтобы ты сделал все правильно. Проследит за каждым.
– Если человек хочет научиться, его можно научить. А если нет, то считай, все старания впустую. Аня захотела, – добавляет Александр Денисюк. – Схватывала на лету, училась, анализировала. Но ведь бывает и так: родители отдают детей в кружок, а дети приходят сюда время отбывать. Ты пока на него смотришь – он что-то делает, а отвернешься – оставляет занятие. Это даже хорошо, если он при этом ничего не делает. А то начинает баловаться, отвлекаться на разговоры, игры. Но мы на техническом кружке, и здесь работают с опасным инструментом, станками. Даже простой карандаш может стать причиной несчастного случая – он остро заточен. Так что пресекаю болтовню сразу. Если пришел работать, то сиди, занимайся, не отвлекайся. А не хочешь – на улице места много.
Подготовка к полетам. Фото из архива Анны Когтевой
– Аня, в течение года ты бываешь на нескольких соревнованиях. Как у тебя проходят тренировки?
– В начале своего пути я училась летать зимой. Это идеальное для полетов время: если падаешь, то снег удар смягчает – поломок меньше. Сначала тренер за руку держал, а я летала. Потом начал отпускать, а я продолжала летать по горизонту. Дальше училась садить модель. После появились основные элементы – выход на спину, петля. Мне было страшно, когда я разучивала петлю: боялась разбить модель, хотя учимся мы на более старых конструкциях. На тренировках мы отрабатываем тактики, элементы, но в каждом полете тактику приходится менять. Порой очень серьезно. Мы не можем обсудить с тренером заранее, как следует вести себя в бою, потому что не знаем, как летает пилот-соперник. Стиль противника узнаем уже в небе и постепенно под него подстраиваемся. Поэтому лучшая тренировка – тренировка в бою. Самой лучшей практикой для меня, пожалуй, была тренировка с мастером спорта из Коряжмы Максимом Шумаевым. Ему где-то за 30. Я хоть ему и проигрываю, но проигрываю красиво. Почти без падений. Обычно с ним мы летаем все четыре минуты. Мне удается ему даже отрубы сделать.
– Отрубы – это элемент соревнования? В чем суть воздушных боев?
– Бои проходят так: к самолету крепят ленту длиной 2,5 метра. Цель пилота – отрубить эту ленту. Один отруб – 100 очков. Пилоты стоят в кругу, а модели летают по кругу. Самолеты управляются хордами – специальными тросами. Бой идет четыре минуты.
Перед самым первым боем меня трясло. Если до начала соревнований этого не замечаешь, занимаешься проверкой моделей, то перед объявлением выхода окатывает волна страха. Но вот в самом бою становишься спокойной, как мамонт. Там нет мыслей о поражении. Только о том, как отрубить ленточку у соперника и уйти от его атаки. Осознание боя очень важно, я считаю. Моя тактика – рубить ленту противника, а свою не давать. При этом стараюсь не задевать чужие модели. Есть у меня один соперник из Архангельска. Он любит рубить модель вместо ленты, а это неприятно. Недавно в Коряжме на соревнованиях работала и механиком, и пилотом. За третье место пришлось устраивать мини-турнир. Я в первые секунды всю ленту отдала противникам, но в конце концов два отруба все же им сделала.
– Наш спорт зависит от случая: удачи, погоды, техники, которая может подвести, волнения. Составляющих победы очень много, – пояснил Александр Николаевич. – Люди работают с двигателем, а он, бывает, не заводится по какой-то причине. На каждых соревнованиях такие неприятности вылезают в разной форме. И сказать точно, что ты готов, ты выиграешь в этом бою, невозможно. Потому что это не зависит только от тебя. Например, в беге: если я знаю, что чисто физически могу пробежать стометровку за десять секунд, а другие соперники не могут, то я вполне могу рассчитывать на победу. А в техническом виде спорта все сложнее.
– А часто случаются поломки моделей?
– У меня есть 13-я модель, но я на ней отвоевала кучу боев. Александр Николаевич говорит, что несчастливая, зачем, мол, летаешь. А для меня она самая везучая.
На соревнованиях на одной модели не полетать. Бывают столкновения, после которых самолет приходится ремонтировать. Перекосы корпуса необходимо исправлять, чтобы стабильно летала модель. Сейчас, наверное, у меня есть около 20 самолетов, которые я сделала сама. Самая первая еще жива. Хоть ей три года, на ней все еще можно летать.
С подбитым крылом. Фото из архива Анны Когтевой
Бывает во время тренировок или соревнований модель втыкается в землю. Невероятная удача, когда все остается цело или ломается всего лишь винт. Случается, что она на две части раскалывается – тут еще можно попытаться склеить, она не потеряет летных качеств. А бывает, что модель в щепки разбивается. И тут ничего не исправить. Даже Александр Николаевич не в силах чем-то помочь. Не подлежит ремонту, и все!
– Вы стараетесь исправлять даже сильные поломки?
– Модели строить непросто и недешево. Ко мне иногда заглядывают ребята, которые раньше занимались в авиамодельном кружке и не бросили спорт, – пояснил Александр Николаевич. – Рассказывают, какие у них модели. Самим строить – времени нет, вот они и покупают. Спортивные модели, которые продаются в магазинах, стоят от 130 тысяч рублей. А это простая основа модели из углепластика без электроники и моторчиков. А в серьезных модельках минимум 4 моторчика. Каждый их них по цене в 15 тысяч. Реактивные модели стоят и того дороже. У чемпионов модели стоят миллионы. А мы не можем себе такого позволить. Возможно, будь у ребят подобные модели, результаты были бы лучше, но родители не готовы тратить такие суммы. Здесь кроме техники ведь нужны еще на соревнования деньги. Архангельск – окраина. Сюда никому не выгодно ездить, чтобы проводить соревнования или участвовать в них. Поэтому мы стараемся выбираться на серьезные состязания в другие города.
– Аня, продолжительное время авиамоделирование для тебя было значительной частью жизни. Почему сейчас ты решила уйти из спорта?
– Сама удивлена, что занимаюсь этим четвертый год. До этого я долго не задерживалась в разных кружках. На рисование ходила, на танцы. Самооборона меня увлекала, и я продолжила бы занятия, но тренер теперь живет в Архангельске. Через некоторое время он перестал ездить в Новодвинск.
Сейчас, несмотря на четыре года полетов, я действительно собираюсь оставить авиамоделирование. Устала. Это забирает много сил и времени. Занятия и в выходные дни бывают, и в праздничные. К тому же в течение года необходимо выходить на соревнования. В среднем у меня три-четыре выезда за год. Но сейчас перешла в 10-й класс. Уроков много, а пропускать их нельзя – не за горами экзамены. Так что поездки в течение года для меня закрыты. Пришлось отказаться от соревнований в Химках, которые проходили в начале сентября. А когда окончу школу, кто меня будет спонсировать? Для создания моделей нужно покупать моторы, винты. Топливо на полеты тратится постоянно.
Для того чтобы не тратить много денег на покупку новых моторчиков, Александр Николаевич перебирает старые. Бывает, из двух моторчиков нерабочих один рабочий получается. Все это недешево. С финансовой точки зрения для меня одной затраты слишком большие.
– Честно говоря, первый раз слышу, что Аня уходить собралась. Вроде разговор был о том, что только на соревнования не будешь больше выезжать? Но в любом случае такая у нас работа: приходят ребята, мы их чему-то учим, они уходят. Рано или поздно, но уходят все. Такое решение должно быть твердым, – сказал Александр Денисюк. – Нечасто попадаются ребята, которые готовы тратить свое время на строительство серьезных моделей или которые желают чего-то добиться. Да, бывают способные ученики. Но и они берут какую-то высоту и прощаются. Часто ко мне приходят ребята, которые уже заняты в каких-либо кружках, а потом из-за нехватки времени перед ними возникает выбор. Спортсмен в авиамоделировании воспитывается не за месяц. Это, как и в любом спорте, дело нескольких лет.
– Александр Николаевич, вам жалко будет отпустить такую спортсменку, как Аня?
– Конечно, жалко. Вот раньше были ребята, которые занимались по шесть, по восемь лет. Вырастали в кандидатов в мастера спорта. А сейчас таких ребят не стало, скорее всего, больше и не будет. Авиамоделиста вырастить непросто. И это долгий упорный труд как педагога, так и ученика. Раньше спортсмен дорастал до первого взрослого разряда за три года, если постоянно занимался и выступал везде, не пропуская турниры. Это притом, что организовывалось по шесть или семь крупных областных соревнований, где они опыта могли набраться. А сейчас все труднее и труднее. Тем более в таком классе моделей, в котором специализируется Аня. Здесь в течение всего боя необходимо управлять моделью, контролировать ее от и до. Для получения заветного класса нужны победы. А когда сражаешься с мастером спорта, который занимается не один десяток лет, выигрывать непросто. На соревнованиях ведь все зависит от жеребьевки. Встретиться в одном бою могут люди с разным опытом.
Беседовала Анна АНОСОВА
