Деревенский распев
Тему этого номера определил Рубцов, певец северной и русской деревни, чей 80-летний юбилей Россия отметила в начале года. Новинка открывается подборкой его стихов «Тихая моя родина…» и словом о поэте Владимира Личутина. Однако тональность выпуска задаёт не ностальгическая нота, как можно было бы предположить, связав с прологом. Вектор номера — полемика, возникшая на страницах «Двины». А предмет баталии – творчество писателей- деревенщиков.
В одном журнале прошло интервью с известным литератором. Меня зацепил такой вопрос:
Почвенническая литература, констатировавшая совершавшуюся гибель русской деревни, как мне кажется, не выработала пути выхода из кризиса, не подсказала его, не укрепила нацию духовно. Она не оказалась той нравственной, духовной опорой , которой была сразу после войны и продолжает оставаться сейчас военная литература. Как вы считаете, верны ли мои ощущения? Не кажется ли вам, что этот путь в литературе оказался вроде бы в какой-то мере ложным и закончился ничем? Просто это направление в литературном процессе тихо сошло на нет, умерло, будто его и не было.
Не знаю, что поразило больше всего. То ли, что так ставится вопрос не в гламурном, гнездящемся внутри Садового кольца, журнале, а в провинциальном, а главное — патриотическом литературном издании. То ли ответ на вопрос, в котором не прозвучало даже намёка на возражение. То ли, что литератор — выходец из глубинки, мало того – нашей, северной глубинки, и к тому же… сам пишет о деревне…
Досады добавила бездарная экранизация тетралогии Фёдора Абрамова «Братья и сёстры» — результат столичной спеси, верхоглядства, чванства и русофобии.
Но доконала реакция на моё смятение одного молодого коллеги.
Я переслал ему то самое интервью и предложил высказаться. Человек патриотически мыслящий, он сумеет найти верный тон и нужные слова, думал я, тем паче, что по многим проблемам наши взгляды совпадают. Увы, поддержки я не дождался. «Деревенская» литература, — написал по электронке земляк, — стала особой формой литературного старообрядчества, которая туго и с неохотой воспринимает всё новое. …Она осталась самозамкнутой, сама загнала себя в сруб, готовая его поджечь…». И вот после этого, обобщив фрагменты того интервью, переписку с молодым литератором, я вынес полемику на общественный суд. Откликов было много. Отозвались коллеги по писательской организации, педагоги-словесники, отозвались почитатели деревенской прозы, причём не только из глубинки. Выделил нескольких, кто высказался наиболее обстоятельно. Это Елена Галимова, Николай Васильев, Илья Иконников, Ольга Корзова, Александр Чашев. В качестве резюме – цитата из публикации Елены Галимовой, доктора филологических наук, профессора САФУ:
«…Попытки умалить, принизить достижения деревенской прозы предпринимались с появления первых же заметных публикаций её создателей. И почему это происходило и происходит – тоже давно всем понятно. …Уверена: большинству читателей уже нескольких поколений эти писатели смогли дать очень и очень многое. То есть большинство сумело услышать и понять их слово. Это ведь тоже не всем дано – понять и услышать душой и сердцем…».
Кто плохо всегда слышал, а сейчас, похоже, и совсем оглох – наши управители. Тот самый «жаренный петух» клюёт в самое темечко и уже криком заходится, мол, продовольственная блокада, продукты дорожают, а родная земля в пусте лежит. Не слышат…
Очередную попытку докричаться-достучаться до власти делает наш земляк Сергей Кириллов, автор эпопеи о северной деревне Уйдома. Здесь печатается его очерк, в котором выходец из деревни склоняет повинную голову, что родная земля не обихожена, и приводит письма, адресованные властям, в которых представляет вопиющие факты деревенской разрухи. «Мать-сыра земля…Матушка», — кажется, даже заголовок очерка набряк горючими сыновними слезами.
Такие выступления, перекликаясь с публицистикой Фёдора Абрамова, Василия Белова, Валентина Распутина, Бориса Можаева, продолжают патриотическую линию писателей-деревенщиков.
Им вторит проза и поэзия свежего номера. Автор продолжения «Уйдомы» живёт в Калининграде, автор документальной прозы «Деревня на погляденье» Анатолий Байбородин – на Байкале. Две публикаций, словно скобки-меридианы, охватывают пространства деревенской Росиии. А изнутри это пространство «прошито» короткими подборками стихов из российской глубинки, связанных рубрикой «Песни русских просторов».
Однако мне как редактору в этом литературном своде видится и ещё один образ — распахнутая во всю ивановскую деревенская гармонь. Она то одаривает радостной мелодией бытия – стихи молодой сельской поэтессы Ирины Кемаковой «Голосящий куст»; то грустью увядания – подборка Надежды Князевой «Жёлтые снимки». То разноголосьем-распевом трио Татьян – Бечиной, Полежаевой и Щербининой. Они тёзки, но поэтические голоса у каждой наособицу, как и их родовые деревенские гнёзда. То же и в прозе. Галина Рудакова, живущая близ родных мест Ломоносова, известна стихами – недавно за поэтический сборник «Когда цветёт светлынь-трава» она была удостоена Всероссийской премии «Имперская культура». Здесь идут документальные рассказы Галины. Повесть Лидии Синцовой «Марьины заботушки» отличается деревенским простодушием и открытостью нравов. А в рассказах Ирины Турченко звучит тонкая грусть и ненавязчивый юмор.
Что ждёт русскую и, в частности, северную деревню, о которой радели её сыны-писатели? Судьба древней заброшенной часовни (очерк Любови Шаповаловой «Без креста») проецируется на упадок окрестностей. И наоборот – возрождение скромной сельской обители (рассказ Юрия Турандина «Ключи от рая») оборачивается подъёмом деревенского духа, казалось бы, напрочь утраченного.
Устоит деревня – не пропадёт Божьей милостью нация и Россия. А не устоит…
Михаил ПОПОВ,
гл. редактор журнала «Двина» г.Архангельск
В одном журнале прошло интервью с известным литератором. Меня зацепил такой вопрос:
Почвенническая литература, констатировавшая совершавшуюся гибель русской деревни, как мне кажется, не выработала пути выхода из кризиса, не подсказала его, не укрепила нацию духовно. Она не оказалась той нравственной, духовной опорой , которой была сразу после войны и продолжает оставаться сейчас военная литература. Как вы считаете, верны ли мои ощущения? Не кажется ли вам, что этот путь в литературе оказался вроде бы в какой-то мере ложным и закончился ничем? Просто это направление в литературном процессе тихо сошло на нет, умерло, будто его и не было.
Не знаю, что поразило больше всего. То ли, что так ставится вопрос не в гламурном, гнездящемся внутри Садового кольца, журнале, а в провинциальном, а главное — патриотическом литературном издании. То ли ответ на вопрос, в котором не прозвучало даже намёка на возражение. То ли, что литератор — выходец из глубинки, мало того – нашей, северной глубинки, и к тому же… сам пишет о деревне…
Досады добавила бездарная экранизация тетралогии Фёдора Абрамова «Братья и сёстры» — результат столичной спеси, верхоглядства, чванства и русофобии.
Но доконала реакция на моё смятение одного молодого коллеги.
Я переслал ему то самое интервью и предложил высказаться. Человек патриотически мыслящий, он сумеет найти верный тон и нужные слова, думал я, тем паче, что по многим проблемам наши взгляды совпадают. Увы, поддержки я не дождался. «Деревенская» литература, — написал по электронке земляк, — стала особой формой литературного старообрядчества, которая туго и с неохотой воспринимает всё новое. …Она осталась самозамкнутой, сама загнала себя в сруб, готовая его поджечь…». И вот после этого, обобщив фрагменты того интервью, переписку с молодым литератором, я вынес полемику на общественный суд. Откликов было много. Отозвались коллеги по писательской организации, педагоги-словесники, отозвались почитатели деревенской прозы, причём не только из глубинки. Выделил нескольких, кто высказался наиболее обстоятельно. Это Елена Галимова, Николай Васильев, Илья Иконников, Ольга Корзова, Александр Чашев. В качестве резюме – цитата из публикации Елены Галимовой, доктора филологических наук, профессора САФУ:
«…Попытки умалить, принизить достижения деревенской прозы предпринимались с появления первых же заметных публикаций её создателей. И почему это происходило и происходит – тоже давно всем понятно. …Уверена: большинству читателей уже нескольких поколений эти писатели смогли дать очень и очень многое. То есть большинство сумело услышать и понять их слово. Это ведь тоже не всем дано – понять и услышать душой и сердцем…».
Кто плохо всегда слышал, а сейчас, похоже, и совсем оглох – наши управители. Тот самый «жаренный петух» клюёт в самое темечко и уже криком заходится, мол, продовольственная блокада, продукты дорожают, а родная земля в пусте лежит. Не слышат…
Очередную попытку докричаться-достучаться до власти делает наш земляк Сергей Кириллов, автор эпопеи о северной деревне Уйдома. Здесь печатается его очерк, в котором выходец из деревни склоняет повинную голову, что родная земля не обихожена, и приводит письма, адресованные властям, в которых представляет вопиющие факты деревенской разрухи. «Мать-сыра земля…Матушка», — кажется, даже заголовок очерка набряк горючими сыновними слезами.
Такие выступления, перекликаясь с публицистикой Фёдора Абрамова, Василия Белова, Валентина Распутина, Бориса Можаева, продолжают патриотическую линию писателей-деревенщиков.
Им вторит проза и поэзия свежего номера. Автор продолжения «Уйдомы» живёт в Калининграде, автор документальной прозы «Деревня на погляденье» Анатолий Байбородин – на Байкале. Две публикаций, словно скобки-меридианы, охватывают пространства деревенской Росиии. А изнутри это пространство «прошито» короткими подборками стихов из российской глубинки, связанных рубрикой «Песни русских просторов».
Однако мне как редактору в этом литературном своде видится и ещё один образ — распахнутая во всю ивановскую деревенская гармонь. Она то одаривает радостной мелодией бытия – стихи молодой сельской поэтессы Ирины Кемаковой «Голосящий куст»; то грустью увядания – подборка Надежды Князевой «Жёлтые снимки». То разноголосьем-распевом трио Татьян – Бечиной, Полежаевой и Щербининой. Они тёзки, но поэтические голоса у каждой наособицу, как и их родовые деревенские гнёзда. То же и в прозе. Галина Рудакова, живущая близ родных мест Ломоносова, известна стихами – недавно за поэтический сборник «Когда цветёт светлынь-трава» она была удостоена Всероссийской премии «Имперская культура». Здесь идут документальные рассказы Галины. Повесть Лидии Синцовой «Марьины заботушки» отличается деревенским простодушием и открытостью нравов. А в рассказах Ирины Турченко звучит тонкая грусть и ненавязчивый юмор.
Что ждёт русскую и, в частности, северную деревню, о которой радели её сыны-писатели? Судьба древней заброшенной часовни (очерк Любови Шаповаловой «Без креста») проецируется на упадок окрестностей. И наоборот – возрождение скромной сельской обители (рассказ Юрия Турандина «Ключи от рая») оборачивается подъёмом деревенского духа, казалось бы, напрочь утраченного.
Устоит деревня – не пропадёт Божьей милостью нация и Россия. А не устоит…
Михаил ПОПОВ,
гл. редактор журнала «Двина» г.Архангельск