20 июля 2014

День соли в древней Нёноксе

Жители Нёноксы всегда почитали Петров день за свой праздник. Вот и в этот раз пригласили на годовой денечек гостей. Потчевали, правда, не хлебом-солью, а картошкой по рецепту нёнокшанских солеваров.

А лица-то, лица…

В нынешнее непонятное лето денек выдался погожий, солнечный. Даже, пожалуй, чересчур. Тем, кто провел его на озере, загорая и купаясь, оно, может, и в удовольствие, а самодеятельным артистам и зрителям пришлось попотеть да пожариться. Программу организаторы, местное отделение северодвинского краеведческого музея и территориальная администрация, предложили довольно насыщенную. Чтобы за всем уследить, на все попасть, надо было неслабые концы нарезать по большому селу. Но зрелище того стоило.

В который раз ловил себя на мысли, что только здесь, на Севере, да разве еще в Сибири сохранились такие вот исконно русские деревни. И сразу видно, что для нас гармонично, а что чужеродно. Фестиваль народного костюма перенес нас к корням нашим. Когда по древнему селу ходят мужчины и женщины, парни и девчата, детишки в одеже своих предков, поневоле ахаешь и любуешься. Вот же, вот же красота-то где. Не псевдорусские рубахи да сарафаны городских хоров, а сшитые да расшитые своими руками одежды, подобные тем, в которых прабабушки да прадедушки ходили. 

На фоне храмового ансамбля да домов, угоров зеленых, берез белых, кедров могучих люди в них создавали ощущение непередаваемое. На Божественной литургии в отреставрированной Никольской церкви осаживал себя: нельзя, нельзя, но удержаться не смог. Пробрался вперед и сделал несколько снимков. Потому как живые картины XVIII–XIX веков. И даже строгий коротко стриженный дьякон в очках смотрелся гостем из будущего в деревянном храме. А лица-то, лица…

Уникальный ансамбль остался один

После службы и обряда причастия народ под колокольный звон вышел из церкви на крестный ход вокруг храмового ансамбля. Никольская церковь и колокольня уже отреставрированы, а на Троицкой еще работы ведутся, она в лесах. Только накануне праздника закрыли крышу центрального купола. 

Ансамбль уникален. В Архангельской области таких было всего два. Но после прошлогоднего пожара в Лядинах остался один. Нёнокский. Потому и крестный ход вокруг был вполне уместен, и молитва о сохранении культурной жемчужины. Священник щедро кропил свою паству, не пропустил и бегущих рядом журналистов. 

А мы торопились. Чтобы успеть на следующее действо — «По следам древних солеваров». От местного музея все прошествовали к усолью, оттуда с символическим мешком соли мимо храмов к соляному амбару, а затем к Дому культуры, где с утра ребята из северодвинского молодежного центра готовили аппаратуру для концерта. Посвятили шествие 500-летию соляного промысла и пятилетию начала археологических раскопок на месте старинных солеварен.

arh28 16 5c662

Дольче энд Габана… Смешно!

— Не буду я сегодня плясать, — дул губы паренек. — Будешь! — строго и уверенно выговаривала ему красавица лет пятнадцати с косой до пояса. — Не буду! — Будешь! — Не буду! — Да бу-у-у-дешь, — пропела уже почти ласково. 

Мимо меня в фойе Дома культуры, где я укрылся от жары, прошли юные артисты. 

И когда настал их черед, на сцену вышли пять красавиц в ярких сарафанах и паренек в красно-коричневой клетчатой рубашоночке и сапогах. Эх, жаль, что у нас газета не звуковая… уж больно ладно запели песню северну. Пели, пели, да вдруг этот парень в пляс и пошел. Да так ловко, на загляденье. И хотя здорово выступали все, браво зрители кричали только им. 

arh28 14 5d663

А артисты искусством своим, прямо скажу, радовали. 

И коллектив из Москвы «На Поварской слободе», с которым Нёноксу связывает 20-летняя дружба, и хор «Поморская жемчужина», и этнографический ансамбль «Нёнокоцкая ключовка», и коллективы северодвинского Дворца молодежи.

Жалко только, что замечательный парад сарафанов прошел на сцене, а не вот тут, рядышком, среди зрителей. Девушки шли в старинных высоких кокошниках и сарафанах и коротёнах. Замужние щеголяли в ярких «парочках» — костюмах, состоящих из широкой юбки и кофты. Кстати, и в городе так ходили, только на селе еще носили повойники или сороки. 

И не дешевый драп-поплюй, за три копейки километр, северные модницы покупали для своего костюма, а дорогие ткани, часто заморские — атлас, жаккард, штоф да парчу. Украшали кружевом, золотым или серебряным позументом. 

А про россыпи местного речного жемчуга на уборах и говорить нечего. На обратном пути, кстати, разговор услышал. Москвичи одной жительнице Нёноксы, у которой сохранился прабабушкин костюм, за него 350 тыщ давали. Не продала. И правильно сделала. Такой костюм не меньше полумиллиона нынче стоит.

А вы говорите: «Дольче энд Габана». Смешно!

Той, желтой и в помине нет

Веселье за клубом продолжалось почти до двух часов дня. Те, кто любит подраться, ринулись в потешные бои, устроенные историческим клубом «Средневековье». Те, кто к ремеслу прилежен, учились старинному рукоделию, украшения из кожи и обрядовые куклы мастерить. Кто проголодался, могли на краю поляны шашлыку за 300 рублей поесть. Напитки шли влет. И у клуба, и в магазине. На мороженом и воде продавцы, наверно, месячную норму выполнили.

А потом гости стали смещаться к музею. Праздник соли все-таки. Обещали угостить нёнокоцкой картошкой, по старинному рецепту сваренной. Три ведра ее закупили у местного жителя. Александра Федоровна да Борис Федорович картошку ту в чугунах сварили и в музей принесли, на столы поставили. Вкусная, ничего не скажешь. Только малосольная. Раньше-то ее прямо в мешках в соляных котлах в рассоле варили. И ребятишки ее как семечки трескали. А нынче нёнокская соль не просто на вес золота. Ее в помине нет. 

Спохватились, когда музей создавали, искали, искали по сусекам и по амбарам, да так и не нашли ничего. Теперь, пока промысел не возродят, вкуса той соли мы не изведаем. А ведь именной ею, чуть желтоватой, с черными вкраплениями, солили поморы в осиновых колодах семгу и отправляли к царскому столу. 

arh28 13 8069a

Амбары и деревянная железная дорога

Виктория Волкова, научный сотрудник Северодвинского городского краеведческого музея, своим делом увлечена, в Нёноксу влюблена, и это чувствуется. В костюме с коротёной, в кокошнике, по полуденной жаре вела она экскурсию по селу, от усолья к амбарам. 

С убеждением говорила об уникальности археологических находок — поддувальных коридоров, деревянных подземных построек. Их вскрыли, да деньги кончились, так и стоят открытые, разрушаются. 

И остатки солеварни, если не сказать останки, рядом. Но даже в этом находит она пользу, зато сейчас можно понять, изучить, как работала старинная сельская инженерия. А потом и промысел можно возродить. Целое подземное озеро соляного рассола дожидается. Ведь добывали же здесь соль в годы войны, когда Донбасс в оккупации у немцев был. 

И даже деревянную железную дорогу построили, по которой соль к амбарам вывозили. Тоже ведь уникальное сооружение, одно сочетание слов чего стоит: деревянная железная… 

К амбарам приходили корабли по озеру Нижнему. Глядя на обмелевшее заросшее пространство нынешнего водоема, даже не верится.

Амбары, между прочим, тоже спасать надо. Восемнадцатый век. А они как беспризорники. Один в частном владении, в другом дети собираются… 

Ну эти-то хоть в чистоте содержат, подметают, сетки баскетбольные внутри повесили. А те, что постарше, туда выпивать заходят. Со всеми вытекающими последствиями. 

Амбары-то — чудо! Построили их наши далекие предки из 14-метровых бревен. Вот зачем, спрашивается, такие длинные шикарные бревна на амбар пустили? Ваши версии? Стоят они седые, соленые на вкус. Я поверил, а всегда находится тот, кто лизнет. То ли просолились от содержимого, то ли, как считает реставратор Виктор Дренин, который руководит восстановлением местных храмов, такие бревна раньше выносило на берег море. Морская древесина, так сказать. Сейчас музею нужно не просто найти деньги на реставрацию 200-летних хозпостроек, но и выкупить одну из частной собственности. Чтобы ту просто не разобрали на дрова. Хозяева пока навстречу идут.

arh28 12 29b3d

Кружания прошли без нас

Завершился же праздник традиционными Петровскими кружаниями. Увы, не видел, на поезд надо было поспеть. Говорят, более 200 ненокшан и гостей села весь вечер кружились. Между прочим, интерес к древнему селу с более чем 600-летней историей велик. 

400 человек обратились в сельсовет за оформлением пропусков. Многие приехали накануне к друзьям и родственникам. И не только по железной дороге. Но и по зимнику, который стал недавно проезжим и в летнюю пору. Заммэра Северодвинска по городскому хозяйству Виктор Никонов так и приехал. Заодно и посмотрел, как дорогу сделали и что поправить нужно.

Здесь наши корни

Гости праздника заходили в ограду местного мемориала погибшим в Великой Отечественной. Искали родные фамилии. Я не очень хорошо отношусь к фото на керамике, но… Комок в горле. Тут они на своем месте. Ряды овалов с пятнышками ржавчины. Кологриевы, Мигуновы, Коковины, Скребцовы, Трапезниковы, Красильниковы, Феликсовы… Два мужчины в возрасте вглядываются в пожилые и молодые лица, ищут… Нашли. 

— Ваши-то кто? — спрашиваю. 

— Лебаковы. Вот они тут, Максим Иванович, по ветке маминой, бабушкиной, а рядом Алексеевич, Аркадий. Еще третий где-то должен быть… Нет, наверно, нет фотки. Мать просила найти, сфотографировать, у нее из Нёноксы корни. Теперь повезем, покажем.

— Мама, а что случилось с этими людьми? Они что, умерли?— спрашивает девочка лет 10–11. — Нет, они в войну погибли. — В какую войну?

Надеюсь, мать ей хоть теперь расскажет, в какую.


Справка

• Село входит в Нёнокский административный округ муниципального образования «Северодвинск». Расположено на Летнем берегу Белого моря.

• Датой основания принято считать первое упоминание в летописи — 1397 год.

• В 1553 году корабль «Эдуард Бонавентура», которым командовал Ричард Ченслер, бросил якорь напротив Нёноксы. Отсюда англичане отправились к острову Ягры.

• Насчитывает около 500 жителей. Нёнокса и поселок Сопка вблизи нее — закрытая зона. Для въезда по железной дороге требуется пропуск. Село более известно как ракетный полигон по испытанию баллистических ракет для АПЛ.


 

От первого лица

Лариса Швагирева, начальник Нёнокского территориального отдела:

— Чем село наше славится… Солью, храмовым комплексом знаменитым, а еще распевами… Я таких нигде больше не слышала. Русские народные песни, конечно, есть, но так, как наши девушки из хора, никто не поет.

Проблем хватает. Рабочих мест мало. Совхоз был военный — распался. А поднять самостоятельно сельское хозяйство мы не в силах. Хозяйства держат люди, а нужно вложение капитала. Коров немного — 28, одиннадцать лошадей. Народ на коз переходит. Их держать легче. 

Молодежь трудиться на земле особо не любит. Уезжает. Им благоустройство нужно. 

А у нас какое благоустройство? Туалет на улице, воду, дрова надо принести. Вот помогли бы нам рабочие места создать, может, и не уезжали бы. Мы очень надеемся на развитие туристического бизнеса. Места у нас красивые, посмотреть есть на что. Гостиницу бы построить, чтобы не на один день к нам гости приезжали. Дорогу доделают, и путь к нам будет открыт и свободен. Милости просим!

Метаморфозы

Вера Фигнер — знаменитая революционерка, террористка, член Исполнительного комитета «Народной воли» отбывала в Нёноксе ссылку в 1904–1905 годах. Просидев 22 года в одиночке Петропавловки, любила гулять. Жаловалась, что холод в доме вымораживает у нее все мысли. Вера Николаевна очень хотела привить крестьянам навыки корзиноплетения и гончарного искусства. Те игнорировали благодетельницу. Фигнер обиделась. Сохранился дом, в котором она прожила почти год. Улица, где он стоит, носит ее имя. 

День соли в древней Нёноксе

А лица-то, лица…

В нынешнее непонятное лето денек выдался погожий, солнечный. Даже, пожалуй, чересчур. Тем, кто провел его на озере, загорая и купаясь, оно, может, и в удовольствие, а самодеятельным артистам и зрителям пришлось попотеть да пожариться. Программу организаторы, местное отделение северодвинского краеведческого музея и территориальная администрация, предложили довольно насыщенную. Чтобы за всем уследить, на все попасть, надо было неслабые концы нарезать по большому селу. Но зрелище того стоило.

В который раз ловил себя на мысли, что только здесь, на Севере, да разве еще в Сибири сохранились такие вот исконно русские деревни. И сразу видно, что для нас гармонично, а что чужеродно. Фестиваль народного костюма перенес нас к корням нашим. Когда по древнему селу ходят мужчины и женщины, парни и девчата, детишки в одеже своих предков, поневоле ахаешь и любуешься. Вот же, вот же красота-то где. Не псевдорусские рубахи да сарафаны городских хоров, а сшитые да расшитые своими руками одежды, подобные тем, в которых прабабушки да прадедушки ходили. 

На фоне храмового ансамбля да домов, угоров зеленых, берез белых, кедров могучих люди в них создавали ощущение непередаваемое. На Божественной литургии в отреставрированной Никольской церкви осаживал себя: нельзя, нельзя, но удержаться не смог. Пробрался вперед и сделал несколько снимков. Потому как живые картины XVIII–XIX веков. И даже строгий коротко стриженный дьякон в очках смотрелся гостем из будущего в деревянном храме. А лица-то, лица…

Уникальный ансамбль остался один

После службы и обряда причастия народ под колокольный звон вышел из церкви на крестный ход вокруг храмового ансамбля. Никольская церковь и колокольня уже отреставрированы, а на Троицкой еще работы ведутся, она в лесах. Только накануне праздника закрыли крышу центрального купола. 

Ансамбль уникален. В Архангельской области таких было всего два. Но после прошлогоднего пожара в Лядинах остался один. Нёнокский. Потому и крестный ход вокруг был вполне уместен, и молитва о сохранении культурной жемчужины. Священник щедро кропил свою паству, не пропустил и бегущих рядом журналистов. 

А мы торопились. Чтобы успеть на следующее действо — «По следам древних солеваров». От местного музея все прошествовали к усолью, оттуда с символическим мешком соли мимо храмов к соляному амбару, а затем к Дому культуры, где с утра ребята из северодвинского молодежного центра готовили аппаратуру для концерта. Посвятили шествие 500-летию соляного промысла и пятилетию начала археологических раскопок на месте старинных солеварен.

arh28 16 5c662

Дольче энд Габана… Смешно!

— Не буду я сегодня плясать, — дул губы паренек. — Будешь! — строго и уверенно выговаривала ему красавица лет пятнадцати с косой до пояса. — Не буду! — Будешь! — Не буду! — Да бу-у-у-дешь, — пропела уже почти ласково. 

Мимо меня в фойе Дома культуры, где я укрылся от жары, прошли юные артисты. 

И когда настал их черед, на сцену вышли пять красавиц в ярких сарафанах и паренек в красно-коричневой клетчатой рубашоночке и сапогах. Эх, жаль, что у нас газета не звуковая… уж больно ладно запели песню северну. Пели, пели, да вдруг этот парень в пляс и пошел. Да так ловко, на загляденье. И хотя здорово выступали все, браво зрители кричали только им. 

arh28 14 5d663

А артисты искусством своим, прямо скажу, радовали. 

И коллектив из Москвы «На Поварской слободе», с которым Нёноксу связывает 20-летняя дружба, и хор «Поморская жемчужина», и этнографический ансамбль «Нёнокоцкая ключовка», и коллективы северодвинского Дворца молодежи.

Жалко только, что замечательный парад сарафанов прошел на сцене, а не вот тут, рядышком, среди зрителей. Девушки шли в старинных высоких кокошниках и сарафанах и коротёнах. Замужние щеголяли в ярких «парочках» — костюмах, состоящих из широкой юбки и кофты. Кстати, и в городе так ходили, только на селе еще носили повойники или сороки. 

И не дешевый драп-поплюй, за три копейки километр, северные модницы покупали для своего костюма, а дорогие ткани, часто заморские — атлас, жаккард, штоф да парчу. Украшали кружевом, золотым или серебряным позументом. 

А про россыпи местного речного жемчуга на уборах и говорить нечего. На обратном пути, кстати, разговор услышал. Москвичи одной жительнице Нёноксы, у которой сохранился прабабушкин костюм, за него 350 тыщ давали. Не продала. И правильно сделала. Такой костюм не меньше полумиллиона нынче стоит.

А вы говорите: «Дольче энд Габана». Смешно!

Той, желтой и в помине нет

Веселье за клубом продолжалось почти до двух часов дня. Те, кто любит подраться, ринулись в потешные бои, устроенные историческим клубом «Средневековье». Те, кто к ремеслу прилежен, учились старинному рукоделию, украшения из кожи и обрядовые куклы мастерить. Кто проголодался, могли на краю поляны шашлыку за 300 рублей поесть. Напитки шли влет. И у клуба, и в магазине. На мороженом и воде продавцы, наверно, месячную норму выполнили.

А потом гости стали смещаться к музею. Праздник соли все-таки. Обещали угостить нёнокоцкой картошкой, по старинному рецепту сваренной. Три ведра ее закупили у местного жителя. Александра Федоровна да Борис Федорович картошку ту в чугунах сварили и в музей принесли, на столы поставили. Вкусная, ничего не скажешь. Только малосольная. Раньше-то ее прямо в мешках в соляных котлах в рассоле варили. И ребятишки ее как семечки трескали. А нынче нёнокская соль не просто на вес золота. Ее в помине нет. 

Спохватились, когда музей создавали, искали, искали по сусекам и по амбарам, да так и не нашли ничего. Теперь, пока промысел не возродят, вкуса той соли мы не изведаем. А ведь именной ею, чуть желтоватой, с черными вкраплениями, солили поморы в осиновых колодах семгу и отправляли к царскому столу. 

arh28 13 8069a

Амбары и деревянная железная дорога

Виктория Волкова, научный сотрудник Северодвинского городского краеведческого музея, своим делом увлечена, в Нёноксу влюблена, и это чувствуется. В костюме с коротёной, в кокошнике, по полуденной жаре вела она экскурсию по селу, от усолья к амбарам. 

С убеждением говорила об уникальности археологических находок — поддувальных коридоров, деревянных подземных построек. Их вскрыли, да деньги кончились, так и стоят открытые, разрушаются. 

И остатки солеварни, если не сказать останки, рядом. Но даже в этом находит она пользу, зато сейчас можно понять, изучить, как работала старинная сельская инженерия. А потом и промысел можно возродить. Целое подземное озеро соляного рассола дожидается. Ведь добывали же здесь соль в годы войны, когда Донбасс в оккупации у немцев был. 

И даже деревянную железную дорогу построили, по которой соль к амбарам вывозили. Тоже ведь уникальное сооружение, одно сочетание слов чего стоит: деревянная железная… 

К амбарам приходили корабли по озеру Нижнему. Глядя на обмелевшее заросшее пространство нынешнего водоема, даже не верится.

Амбары, между прочим, тоже спасать надо. Восемнадцатый век. А они как беспризорники. Один в частном владении, в другом дети собираются… 

Ну эти-то хоть в чистоте содержат, подметают, сетки баскетбольные внутри повесили. А те, что постарше, туда выпивать заходят. Со всеми вытекающими последствиями. 

Амбары-то — чудо! Построили их наши далекие предки из 14-метровых бревен. Вот зачем, спрашивается, такие длинные шикарные бревна на амбар пустили? Ваши версии? Стоят они седые, соленые на вкус. Я поверил, а всегда находится тот, кто лизнет. То ли просолились от содержимого, то ли, как считает реставратор Виктор Дренин, который руководит восстановлением местных храмов, такие бревна раньше выносило на берег море. Морская древесина, так сказать. Сейчас музею нужно не просто найти деньги на реставрацию 200-летних хозпостроек, но и выкупить одну из частной собственности. Чтобы ту просто не разобрали на дрова. Хозяева пока навстречу идут.

arh28 12 29b3d

Кружания прошли без нас

Завершился же праздник традиционными Петровскими кружаниями. Увы, не видел, на поезд надо было поспеть. Говорят, более 200 ненокшан и гостей села весь вечер кружились. Между прочим, интерес к древнему селу с более чем 600-летней историей велик. 

400 человек обратились в сельсовет за оформлением пропусков. Многие приехали накануне к друзьям и родственникам. И не только по железной дороге. Но и по зимнику, который стал недавно проезжим и в летнюю пору. Заммэра Северодвинска по городскому хозяйству Виктор Никонов так и приехал. Заодно и посмотрел, как дорогу сделали и что поправить нужно.

Здесь наши корни

Гости праздника заходили в ограду местного мемориала погибшим в Великой Отечественной. Искали родные фамилии. Я не очень хорошо отношусь к фото на керамике, но… Комок в горле. Тут они на своем месте. Ряды овалов с пятнышками ржавчины. Кологриевы, Мигуновы, Коковины, Скребцовы, Трапезниковы, Красильниковы, Феликсовы… Два мужчины в возрасте вглядываются в пожилые и молодые лица, ищут… Нашли. 

— Ваши-то кто? — спрашиваю. 

— Лебаковы. Вот они тут, Максим Иванович, по ветке маминой, бабушкиной, а рядом Алексеевич, Аркадий. Еще третий где-то должен быть… Нет, наверно, нет фотки. Мать просила найти, сфотографировать, у нее из Нёноксы корни. Теперь повезем, покажем.

— Мама, а что случилось с этими людьми? Они что, умерли?— спрашивает девочка лет 10–11. — Нет, они в войну погибли. — В какую войну?

Надеюсь, мать ей хоть теперь расскажет, в какую.


Справка

• Село входит в Нёнокский административный округ муниципального образования «Северодвинск». Расположено на Летнем берегу Белого моря.

• Датой основания принято считать первое упоминание в летописи — 1397 год.

• В 1553 году корабль «Эдуард Бонавентура», которым командовал Ричард Ченслер, бросил якорь напротив Нёноксы. Отсюда англичане отправились к острову Ягры.

• Насчитывает около 500 жителей. Нёнокса и поселок Сопка вблизи нее — закрытая зона. Для въезда по железной дороге требуется пропуск. Село более известно как ракетный полигон по испытанию баллистических ракет для АПЛ.


 

От первого лица

Лариса Швагирева, начальник Нёнокского территориального отдела:

— Чем село наше славится… Солью, храмовым комплексом знаменитым, а еще распевами… Я таких нигде больше не слышала. Русские народные песни, конечно, есть, но так, как наши девушки из хора, никто не поет.

Проблем хватает. Рабочих мест мало. Совхоз был военный — распался. А поднять самостоятельно сельское хозяйство мы не в силах. Хозяйства держат люди, а нужно вложение капитала. Коров немного — 28, одиннадцать лошадей. Народ на коз переходит. Их держать легче. 

Молодежь трудиться на земле особо не любит. Уезжает. Им благоустройство нужно. 

А у нас какое благоустройство? Туалет на улице, воду, дрова надо принести. Вот помогли бы нам рабочие места создать, может, и не уезжали бы. Мы очень надеемся на развитие туристического бизнеса. Места у нас красивые, посмотреть есть на что. Гостиницу бы построить, чтобы не на один день к нам гости приезжали. Дорогу доделают, и путь к нам будет открыт и свободен. Милости просим!

Метаморфозы

Вера Фигнер — знаменитая революционерка, террористка, член Исполнительного комитета «Народной воли» отбывала в Нёноксе ссылку в 1904–1905 годах. Просидев 22 года в одиночке Петропавловки, любила гулять. Жаловалась, что холод в доме вымораживает у нее все мысли. Вера Николаевна очень хотела привить крестьянам навыки корзиноплетения и гончарного искусства. Те игнорировали благодетельницу. Фигнер обиделась. Сохранился дом, в котором она прожила почти год. Улица, где он стоит, носит ее имя. 

Поделиться
3409