Без Фадеева, но с Окуджавой

В Общественной палате РФ на круглом столе подвели итоги обсуждения концепции школьного филологического образования.

Солженицына убрали

Документ подготовила Ассоциация учителей русского языка и литературы, если его примут, русский язык и литературу в школе ждут новые реформы.

Для литературы в пятых – седьмых классах вводится по три часа в неделю, с восьмого по одиннадцатый – по четыре. Русского языка в новом стандарте образования должно быть с пятого по девятый класс не меньше 850 учебных часов, а в десятых-одиннадцатых – 136.

Список обязательных произведений в средней школе подвергся основательной перетряске. Солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ», введенный в программу пять лет назад по настоянию самого Путина, сегодня почему-то оттуда вычеркнут. Но роман «Война и мир» Льва Толстого оставлен, впрочем, все остальное творчество великого писателя будет представлено «одной повестью и двумя рассказами». А Достоевского школьники по-прежнему будут знать только по «Преступлению и наказанию».

На долю Александра Куприна досталось два рассказа, Николая Лескова – одна повесть, Ивана Бунина – три стихотворения, у Высоцкого и Окуджавы – по два. В то же время нельзя, например, поменять «Грозу» Островского на другую его пьесу.

Выбор с оговорками

А книга другого Островского про легендарного Павку Корчагина и «Молодая гвардия» о луганских комсомольцах, воспетых Александром Фадеевым, все же остались за бортом. Хотя за них просила компартия Крыма.

Забавно выглядит рекомендация изучить по две пословицы, поговорки и загадки, а вот мифы вообще исчезли.

Каких авторов современности будут читать ребята, решит опять же их учитель. Он может выбрать по два произведения из русской литературы второй половины XX века, современной отечественной и литературы народов России. Правда, с оговоркой: « без ненормативной лексики и эстетизации низменных инстинктов».

Иностранная классика уместилась в 11 имен: Гомер, Сервантес, Данте, Шекспир, Гете, Мольер, Байрон, Андерсен, Твен, Сент-Экзюпери и О. Генри. Из них троих будут изучать «фрагментарно». А отбор трех книг из современной зарубежной литературы, угадали, произведет все тот же учитель. В концепции это называется «творческой свободой педагога».

Под контролем

Однако сами учителя считают, что здесь наоборот выражено тотальное недоверие учителю, который якобы нуждается в постоянном контроле. Все сделано для удобства проверки. «Пожалуй, свободы даже меньше, чем было у меня в 70–80-е годы… Проведешь урок обучения рецензии после увиденного с детьми спектакля – могут обвинить в нарушении программы», – заметила учитель из петербургской гимназии Татьяна Еремина. Школе дают понять: время инноваций в образовании закончилось. Все возвращается назад, к унификации и единообразию.

В то же время литературу сегодня назначают главной в деле взращивания патриота и гражданина, а на учителя словесности возлагают почетную миссию воспитать человека русского мира, он должен нести ответственность за нравственное и духовное формирование личности ребенка… Никто с этим вроде и не спорит, достаточно вспомнить слова фашистского генерала, что войну выиграл русский учитель. Но, когда враг стоял у Москвы, на литературу выделялось шесть часов в неделю и никто не предлагал педагогу трудный выбор, что изучать с детьми у Пушкина: «Выстрел» или «Станционного смотрителя»… И как заставить подростка читать многотомную «Войну и мир», когда он привык к эсэмэскам до 160 знаков?

Главный вопрос: изменит ли новая концепция жизнь ребенка, подружит ли его с книгой – остается открытым.