Баллада о командире
Вот уже два года работаю в Музее авиации Севера. Я нашла здесь пристанище и отраду своему сердцу. Поскольку человек, с детства влюбленный в небо, в летающие машины и не смогший стать летчиком, все равно от авиации никуда не денется, и пусть под конец жизни, но найдет в ней свое место.
Обычно в музеях висят категоричные таблички «Руками не трогать». Но наш отличается от всех остальных возможностью ко всему прикоснуться, потрогать собственными руками все экспонаты, везде посидеть и все покрутить. Во всех музеях круглые сутки тишина и покой. У нас же с утра и до вечера раздаются детские голоса, крики восторга, суета. Ведь надо же первым попасть на самолет или в действующую кабину вертолета. Где же еще пацану ощутить себя летчиком, пилотом, управляющим настоящим самолетом?
С детьми становился артистом
Но я хочу рассказать сейчас о человеке, который отдал всего себя своей любимой авиации и был счастлив с ней до конца жизни. С этим человеком меня свела судьба именно здесь, в нашем Музее авиации Севера.
Анатолий Александрович Сидоров. Профессиональный летчик, окончивший после школы летное училище и освоивший за свою жизнь не один тип самолетов, линейный пилот 1-го класса, командир Ту-134, отличник Аэрофлота. Пролетав по нашему северному небу до самой пенсии и проведя 16 тысяч часов в воздухе, он и после ухода с летной работы не покинул авиакомпанию, стал работать диспетчером в аэропорту Талаги.
А еще — он человек широкой, доброй души, бескорыстный, открытый всем и каждому. Вот и нашему музею Анатолий Александрович уделял почти все свое свободное время. После напряженного рабочего дня или с ночного дежурства, вместо того чтобы идти отсыпаться, он приходил и отдавал всего себя без остатка. Дарил свои знания и свой пилотский опыт посетителям музея.
Как он проводил экскурсии! Его заслушивались! Он рассказывал про тонкости авиации, раскрывал «кухню». Как с открытыми ртами смотрели на него дети, когда он говорил! С ребятней он становился просто артистом. Вдохновенно, с энтузиазмом и задором заставлял каждого активно участвовать в экскурсии, вводил их в мир своей любимой авиации. Дети смотрели на него с восхищением. Ну еще бы! Сам командир самолета с ними на равных.
Просто не мог иначе
Анатолия Александровича все в музее называли командир. А сколько экспонатов, личных вещей, документов, своих наград принес он сюда. Отдавая все, что было ему дорого в жизни, он думал о посетителях музея, о мальчишках как о будущих летчиках, о тех, для кого сохраняется все это. Наш командир подарил нам и свою собственную коллекцию авиационных значков, которую собирал еще с советских времен. Теперь она висит у нас на стене под стеклом и все могут на нее посмотреть.
А прекрасный фасад у нашего музея тоже дело его рук. Само здание — бывший тренажерный комплекс, где пилоты самолетов Ту-134 и Ан-24 оттачивали свое летное мастерство. Когда в нашей авиакомпании ликвидировали эти типы воздушных судов и перешли на боинги, убрали и тренажеры. А здание отдали музею.
Честно признаюсь, увидев, в каком ветхом и заброшенном состоянии будущее хранилище истории северной авиации, мы пришли в ужас. Стены осыпались, крыльцо растрескалось, крыша протекла, деревянные двери ощерились облупившейся краской. По бокам парадной лестницы лежали кучи всевозможного хлама, местами доходившие до крыши.
Мы смотрели на эту картину, а на наших лицах было написано откровенное: «Катастрофа! Полный рот земли!» (так говорят в авиации при падении самолета). Но наш командир только улыбнулся и сказал: «Все будет хорошо. Мы справимся». И принялись за дело. Помощи нам ждать было неоткуда. Ведь наш музей, кроме нас, никому не принадлежит.
Пока мы занимались ремонтом внутри здания и размещением экспозиции, Анатолий Александрович собственноручно взялся за фасад. Нашел грузовую машину и вывез весь хлам подчистую. Срубил сухие деревья, у крыльца высадил привезенные с дачи многолетние цветы. Раздобыл цемент, плитку и краску. За собственные деньги! Вычистил стены, двери. Все это заблестело. Крыльцо покрыл новым кафелем. Работал он в свое свободное время, один, в основном по воскресеньям, когда мы отдыхали. И за свою работу не получал ни копейки. Платить было нечем.
Музей не финансировался и не финансируется никем. Мы все с самого начала работаем бесплатно. Зачем? Наверное, просто не можем жить без нашего музея, без нашей авиации. Вот так же и Анатолий Александрович. Он не мог. Просто не мог иначе.
Умел незаметно делать добро
И все бы было хорошо, все постепенно налаживалось в музее и в нашей общей жизни, но… 24 июня прошлого года наш командир погиб… Машина. Шальная машина. Лобовой удар. Да такой силы, что он погиб мгновенно, в воздухе, еще не коснувшись земли… в своем последнем полете… Летчик умирает в полете.
Все знают, что незаменимых людей нет. Но вот уже год мы отказываемся верить в это. Анатолий был незаменимым. Ни в чем.
Ни в работе, ни в дружбе. Он был частью нашей души, души музея. Для него не существовало понятия «невозможно», он не знал слов «я не могу», «я не хочу». С ним у нас все возникало как по мановению волшебной палочки. Мы и не задумывались, откуда что берется. Просто появлялось то, что необходимо.
Анатолий Сидоров и Татьяна Новоселова
Наш командир умер в божественный праздник — Духов день. Такие люди осенены благодатью Божией и попадают непременно на Небо. А оно для Анатолия родная стихия. Его любили все. Его просто невозможно было не любить. Умный, тактичный, ко всем с открытым сердцем. И умел незаметно делать добро. На прощание с Анатолием Александровичем пришла вся наша авиакомпания «Нордавиа» и сотрудники аэропорта Талаги, человек пятьсот.
Я не могла удержать в руках свою ношу. Прежде и не подозревала, насколько они тяжелые… эти тоненькие гвоздички… А в охапке их невозможно поднять…
Татьяна Новоселова
Обычно в музеях висят категоричные таблички «Руками не трогать». Но наш отличается от всех остальных возможностью ко всему прикоснуться, потрогать собственными руками все экспонаты, везде посидеть и все покрутить. Во всех музеях круглые сутки тишина и покой. У нас же с утра и до вечера раздаются детские голоса, крики восторга, суета. Ведь надо же первым попасть на самолет или в действующую кабину вертолета. Где же еще пацану ощутить себя летчиком, пилотом, управляющим настоящим самолетом?
С детьми становился артистом
Но я хочу рассказать сейчас о человеке, который отдал всего себя своей любимой авиации и был счастлив с ней до конца жизни. С этим человеком меня свела судьба именно здесь, в нашем Музее авиации Севера.
Анатолий Александрович Сидоров. Профессиональный летчик, окончивший после школы летное училище и освоивший за свою жизнь не один тип самолетов, линейный пилот 1-го класса, командир Ту-134, отличник Аэрофлота. Пролетав по нашему северному небу до самой пенсии и проведя 16 тысяч часов в воздухе, он и после ухода с летной работы не покинул авиакомпанию, стал работать диспетчером в аэропорту Талаги.
А еще — он человек широкой, доброй души, бескорыстный, открытый всем и каждому. Вот и нашему музею Анатолий Александрович уделял почти все свое свободное время. После напряженного рабочего дня или с ночного дежурства, вместо того чтобы идти отсыпаться, он приходил и отдавал всего себя без остатка. Дарил свои знания и свой пилотский опыт посетителям музея.
Как он проводил экскурсии! Его заслушивались! Он рассказывал про тонкости авиации, раскрывал «кухню». Как с открытыми ртами смотрели на него дети, когда он говорил! С ребятней он становился просто артистом. Вдохновенно, с энтузиазмом и задором заставлял каждого активно участвовать в экскурсии, вводил их в мир своей любимой авиации. Дети смотрели на него с восхищением. Ну еще бы! Сам командир самолета с ними на равных.
Просто не мог иначе
Анатолия Александровича все в музее называли командир. А сколько экспонатов, личных вещей, документов, своих наград принес он сюда. Отдавая все, что было ему дорого в жизни, он думал о посетителях музея, о мальчишках как о будущих летчиках, о тех, для кого сохраняется все это. Наш командир подарил нам и свою собственную коллекцию авиационных значков, которую собирал еще с советских времен. Теперь она висит у нас на стене под стеклом и все могут на нее посмотреть.
А прекрасный фасад у нашего музея тоже дело его рук. Само здание — бывший тренажерный комплекс, где пилоты самолетов Ту-134 и Ан-24 оттачивали свое летное мастерство. Когда в нашей авиакомпании ликвидировали эти типы воздушных судов и перешли на боинги, убрали и тренажеры. А здание отдали музею.
Честно признаюсь, увидев, в каком ветхом и заброшенном состоянии будущее хранилище истории северной авиации, мы пришли в ужас. Стены осыпались, крыльцо растрескалось, крыша протекла, деревянные двери ощерились облупившейся краской. По бокам парадной лестницы лежали кучи всевозможного хлама, местами доходившие до крыши.
Мы смотрели на эту картину, а на наших лицах было написано откровенное: «Катастрофа! Полный рот земли!» (так говорят в авиации при падении самолета). Но наш командир только улыбнулся и сказал: «Все будет хорошо. Мы справимся». И принялись за дело. Помощи нам ждать было неоткуда. Ведь наш музей, кроме нас, никому не принадлежит.
Пока мы занимались ремонтом внутри здания и размещением экспозиции, Анатолий Александрович собственноручно взялся за фасад. Нашел грузовую машину и вывез весь хлам подчистую. Срубил сухие деревья, у крыльца высадил привезенные с дачи многолетние цветы. Раздобыл цемент, плитку и краску. За собственные деньги! Вычистил стены, двери. Все это заблестело. Крыльцо покрыл новым кафелем. Работал он в свое свободное время, один, в основном по воскресеньям, когда мы отдыхали. И за свою работу не получал ни копейки. Платить было нечем.
Музей не финансировался и не финансируется никем. Мы все с самого начала работаем бесплатно. Зачем? Наверное, просто не можем жить без нашего музея, без нашей авиации. Вот так же и Анатолий Александрович. Он не мог. Просто не мог иначе.
Умел незаметно делать добро
И все бы было хорошо, все постепенно налаживалось в музее и в нашей общей жизни, но… 24 июня прошлого года наш командир погиб… Машина. Шальная машина. Лобовой удар. Да такой силы, что он погиб мгновенно, в воздухе, еще не коснувшись земли… в своем последнем полете… Летчик умирает в полете.
Все знают, что незаменимых людей нет. Но вот уже год мы отказываемся верить в это. Анатолий был незаменимым. Ни в чем.
Ни в работе, ни в дружбе. Он был частью нашей души, души музея. Для него не существовало понятия «невозможно», он не знал слов «я не могу», «я не хочу». С ним у нас все возникало как по мановению волшебной палочки. Мы и не задумывались, откуда что берется. Просто появлялось то, что необходимо.
Анатолий Сидоров и Татьяна Новоселова
Наш командир умер в божественный праздник — Духов день. Такие люди осенены благодатью Божией и попадают непременно на Небо. А оно для Анатолия родная стихия. Его любили все. Его просто невозможно было не любить. Умный, тактичный, ко всем с открытым сердцем. И умел незаметно делать добро. На прощание с Анатолием Александровичем пришла вся наша авиакомпания «Нордавиа» и сотрудники аэропорта Талаги, человек пятьсот.
Я не могла удержать в руках свою ношу. Прежде и не подозревала, насколько они тяжелые… эти тоненькие гвоздички… А в охапке их невозможно поднять…
Татьяна Новоселова
