Александр Румянцев: Первые коньки купил тренер
Вместе были лишь два года из семи
Чтобы сделать красивое фото, мы встретились с семьей Румянцевых на стадионе «Динамо». Специально для этого жена Александра, Евгения, нашла для их полуторагодовалого сына Арсения маленькие конечки и шлем. Малыш оказался чрезвычайно доволен нашей затеей: увидев коньки, он тут же стал радостно что-то лепетать на пока еще непонятном языке.
– Отдали бы сына в конькобежный спорт?
– Нет, – хитро улыбается Александр, – но в спорт точно. В первую очередь для здоровья, а там пусть сам решает. Например, в хоккей, это командная игра, интересней должно быть.
– Я бы в принципе не хотела Сеню в спорт отдавать, – добавляет Евгения, – но знаю, что Саша настоит. Просто это очень нелегкая работа. Я посчитала: если убрать все сборы, тренировки и выезды, то из тех семи лет, что мы вместе, получится всего два года.
А вообще, если по телевизору или на картинках Сеня видит конькобежцев, фигуристов, то говорит: папа.
Александр приехал в Архангельск 26 января и сейчас выполняет задание тренера – отвлечься и расслабить голову. Занимается тем, чего не успевает, будучи в разъездах: общается с семьей, родителями, друзьями, прессой. А надо ведь еще и потренироваться.
Дым не переношу
– Ваш тренер Мауриццио Маркетто – итальянец. Как вы находите общий язык?
– Абсолютно нормально, мы общаемся на английском.
– Есть ли у вас какие-то ограничения в еде?
– Как таковых запретов нет. Самое главное – надо восполнять потраченные калории. На тренировках их очень много сжигается. Питание должно быть разнообразным и полезным: поменьше жирного, вредного. В основном у нас каждый сам за собой следит, тренер только иногда приглядывает за девчонками, у которых есть проблемы с весом.
На сборах мы обычно едим в ресторанах – меню заранее обговаривают, поэтому очень скучаю по домашней еде. Тем более в Европе не принято есть супы.
– Жена приготовила что-нибудь вкусненькое к приезду?
– Да, салат оливье! Потому что на новогоднем столе у нас его не было, так как мы отмечали праздники на Кипре, где проходили сборы. Жена у меня замечательно готовит. Я и сам могу, но редко выпадает такая возможность.
– Как к алкоголю относитесь, сигаретам?
– Дым категорически не переношу, несмотря на то что и мама, и папа курят. Конечно, в детстве пробовал, но как-то организм не воспринял это. А к алкоголю спокойно отношусь, могу позволить себе выпить бокал вина перед выходными. Тем более у нас тренер из Италии, он не против этого. А так, все спортсмены понимают, что, если ты сегодня выпил, завтра тренировку тебе никто не отменит.
Допинг можно принять случайно
– Дома есть тренажеры?
– Конечно, дома у меня велотренажер – обычный велосипед на подставке, а ощущение, что ты едешь по дороге. На велосипеде конькобежцы вообще накатывают безумное количество километров. Потому что это и базовая работа, и нагрузка на необходимые мышцы. На льду тренер не разрешает кататься, потому что здесь очень холодно и можно заболеть.
– У вас ведь существует план тренировок. Как они вообще строятся?
– Последние два года у нас все очень четко планируется: интенсивная подготовка во время сезона и базовая работа летом, три цикла по три месяца. Плюс идет деление по местности: в горах сбор минимум 21 день, на равнине – недельки две. Втягивающие тренировки чередуется с пребыванием дома. Сезон начинается в октябре.
– А в горах – это обязательно?
– Это все влияет на функциональное состояние организма. У нас все просчитывается: раз в несколько дней берут кровь на химический анализ, смотрят, кто закислился, кто восстановился. А в горах, например, гемоглобин увеличивается.
– То есть, если заболел, только к своему врачу?
– Да, обязательно. Даже если дома простудился, ты не можешь просто пойти и купить обычное лекарство в аптеке. Все спортсмены сборной команды России, и скажем так, мирового уровня постоянно находятся под наблюдением Всемирного антидопингового агентства. Даже будучи здесь, в Архангельске, я заполняю на специальном сайте информацию о том, где нахожусь. В определенные часы ко мне могут приехать и проверить. Три пропуска – дисквалификация на два года. Но я не против этого, потому что за чистый спорт.
– Получается, допинг можно и случайно принять?
– Правильно, или по глупости. Как, например, совсем недавно у трехкратной чемпионки мира по плаванию Юлии Ефимовой нашли допинг в крови из-за БАДов, которые она принимала. Поэтому, если что-то случается, мы сразу звоним своему доктору.
В секцию не хотели брать
– А сколько коньков уже износили?
– Коньки у нас со сменными лезвиями. Сейчас у меня нет их с собой, потому что они уже отправлены в Олимпийскую деревню. Лезвия уходят… по две-три пары за сезон. А ботинки у нас делаются по индивидуальному заказу со слепка ноги. Их стараюсь менять каждый сезон, ведь у материала есть свойство увеличиваться, разнашиваться. Перед перелетами, кстати, всегда беру их в ручную кладь, мало ли багаж потеряется. Лезвия-то можно найти, а вот ботинки долго ждать придется.
– Самые первые коньки храните?
– В принципе я не сентиментальный человек, но, наверное, у мамы они лежат где-то. Самые первые коньки мне покупал на свои деньги тренер. Они жутко дорогие, но были очень нужны, потому что тогда, в 1998 году, конькобежный спорт поменял свою специфику и мы перешли на коньки голландского производства. До этого бегали на обычных, мы их железяками называли. Тогда у нас в семье не было возможности их приобрести. Потом, конечно, через какое-то время мы отдали эти деньги.
– Помните, как первый раз встали на лед?
– Меня мама отвела в секцию, чтобы на улице не шатался и для здоровья бегал. Она дружила с Татьяной Борисовной Сютковской, которая была моим первым и личным тренером. Меня изначально не хотели брать, потому что я был маленький, но потом все-таки удалось уговорить.
Лед делают под нас
– Есть разница по ощущениям, когда вы готовились к Олимпиаде в Ванкувере и сейчас?
– Конечно, там была моя первая Олимпиада, я ехал, чтобы открыть для себя что-то новое. Даже когда спрашивали перед стартом о настрое, отвечал, что мне надо попробовать пробежать, почувствовать, понять, что это такое, поскольку олимпийские соревнования несравнимы ни с какими другими. Сейчас настрой рабочий, все должно получиться.
– А в какие-нибудь приметы верите?
– Нет, стараюсь даже не узнавать. Это все суеверия, от лукавого. Я могу спокойно вернуться, если что-то забыл в номере. Мы сами создаем то, что есть, и все основано на нашей личной работе и настрое в голове.
– За этот год много плохого было сказано об Олимпиаде. Вы как к ней относитесь?
– У каждого свое мнение, но я заметил, что у нас многие люди стали очень злыми, нет доброжелательности. Мне это немного непонятно. Я, например, за Олимпиаду в Сочи, потому что это важное событие прежде всего престиж страны.
– Некоторые спортсмены жаловались, что их объекты поздно сдали, мало времени для тренировок. Вас это не коснулось?
– Нет, мы там пробежали несколько стартов, проводили сборы, пробовали лед. Это коснулось спортсменов по прыжкам с трамплина.
– И как вам лед?
– Лед под крышей совершенно другой, нежели, например, на «Динамо». Там используются различные добавки для лучшего скольжения. Много зависит от влажности, температуры воздуха. Насколько я знаю, конькобежный центр в Адлере очень сложный по структуре: получается, что температура ледового полотна минус семь градусов, полтора метра над ним – плюс 15, а там, где зрители, уже до 20 тепла доходит. У нас всего три таких катка в России – в Москве, Коломне, Челябинске, ну и в Сочи теперь. А самый быстрый лед в Коломне.
Мы даже могли давать свои оценки, предложения, по сути, этот лед делается под нас. И это абсолютно нормальная практика. В других странах делают так же. Например, когда мы были в Ванкувере, лучшее время отдавалось хозяевам. Просто мы, русские, привыкли жить с широко открытой душой. Правда, мы хотели приехать в Олимпийскую деревню пораньше, но нам отказали, сказав, что Игры проводятся для всех и все должны вместе заезжать.
Мама связала Сене свитер
– Кто поедет за вас болеть?
– Оба тренера, мама, жена с сыном, друзья-спортсмены готовят кричалки. Они, кстати, болели за меня в Ванкувере, было хорошо слышно! А вообще все планировали и бронировали еще в январе прошлого года, по адекватным ценам. Поэтому у меня не было выбора, надо было попадать в олимпийскую сборную. Меня тронуло, что мама связала для Сени специальный свитер – с одной стороны написано Архангельск, а с другой – Румянцев.
– За кого сами будете болеть?
– Если будет время, хотел бы посмотреть хоккей, наших ребят в шорт-треке. И конечно, посещение каждого такого мероприятия – это большой эмоциональный выплеск.
– Отдали бы сына в конькобежный спорт?
– Нет, – хитро улыбается Александр, – но в спорт точно. В первую очередь для здоровья, а там пусть сам решает. Например, в хоккей, это командная игра, интересней должно быть.
– Я бы в принципе не хотела Сеню в спорт отдавать, – добавляет Евгения, – но знаю, что Саша настоит. Просто это очень нелегкая работа. Я посчитала: если убрать все сборы, тренировки и выезды, то из тех семи лет, что мы вместе, получится всего два года.
А вообще, если по телевизору или на картинках Сеня видит конькобежцев, фигуристов, то говорит: папа.
Александр приехал в Архангельск 26 января и сейчас выполняет задание тренера – отвлечься и расслабить голову. Занимается тем, чего не успевает, будучи в разъездах: общается с семьей, родителями, друзьями, прессой. А надо ведь еще и потренироваться.
Дым не переношу
– Ваш тренер Мауриццио Маркетто – итальянец. Как вы находите общий язык?
– Абсолютно нормально, мы общаемся на английском.
– Есть ли у вас какие-то ограничения в еде?
– Как таковых запретов нет. Самое главное – надо восполнять потраченные калории. На тренировках их очень много сжигается. Питание должно быть разнообразным и полезным: поменьше жирного, вредного. В основном у нас каждый сам за собой следит, тренер только иногда приглядывает за девчонками, у которых есть проблемы с весом.
На сборах мы обычно едим в ресторанах – меню заранее обговаривают, поэтому очень скучаю по домашней еде. Тем более в Европе не принято есть супы.
– Жена приготовила что-нибудь вкусненькое к приезду?
– Да, салат оливье! Потому что на новогоднем столе у нас его не было, так как мы отмечали праздники на Кипре, где проходили сборы. Жена у меня замечательно готовит. Я и сам могу, но редко выпадает такая возможность.
– Как к алкоголю относитесь, сигаретам?
– Дым категорически не переношу, несмотря на то что и мама, и папа курят. Конечно, в детстве пробовал, но как-то организм не воспринял это. А к алкоголю спокойно отношусь, могу позволить себе выпить бокал вина перед выходными. Тем более у нас тренер из Италии, он не против этого. А так, все спортсмены понимают, что, если ты сегодня выпил, завтра тренировку тебе никто не отменит.
Допинг можно принять случайно
– Дома есть тренажеры?
– Конечно, дома у меня велотренажер – обычный велосипед на подставке, а ощущение, что ты едешь по дороге. На велосипеде конькобежцы вообще накатывают безумное количество километров. Потому что это и базовая работа, и нагрузка на необходимые мышцы. На льду тренер не разрешает кататься, потому что здесь очень холодно и можно заболеть.
– У вас ведь существует план тренировок. Как они вообще строятся?
– Последние два года у нас все очень четко планируется: интенсивная подготовка во время сезона и базовая работа летом, три цикла по три месяца. Плюс идет деление по местности: в горах сбор минимум 21 день, на равнине – недельки две. Втягивающие тренировки чередуется с пребыванием дома. Сезон начинается в октябре.
– А в горах – это обязательно?
– Это все влияет на функциональное состояние организма. У нас все просчитывается: раз в несколько дней берут кровь на химический анализ, смотрят, кто закислился, кто восстановился. А в горах, например, гемоглобин увеличивается.
– То есть, если заболел, только к своему врачу?
– Да, обязательно. Даже если дома простудился, ты не можешь просто пойти и купить обычное лекарство в аптеке. Все спортсмены сборной команды России, и скажем так, мирового уровня постоянно находятся под наблюдением Всемирного антидопингового агентства. Даже будучи здесь, в Архангельске, я заполняю на специальном сайте информацию о том, где нахожусь. В определенные часы ко мне могут приехать и проверить. Три пропуска – дисквалификация на два года. Но я не против этого, потому что за чистый спорт.
– Получается, допинг можно и случайно принять?
– Правильно, или по глупости. Как, например, совсем недавно у трехкратной чемпионки мира по плаванию Юлии Ефимовой нашли допинг в крови из-за БАДов, которые она принимала. Поэтому, если что-то случается, мы сразу звоним своему доктору.
В секцию не хотели брать
– А сколько коньков уже износили?
– Коньки у нас со сменными лезвиями. Сейчас у меня нет их с собой, потому что они уже отправлены в Олимпийскую деревню. Лезвия уходят… по две-три пары за сезон. А ботинки у нас делаются по индивидуальному заказу со слепка ноги. Их стараюсь менять каждый сезон, ведь у материала есть свойство увеличиваться, разнашиваться. Перед перелетами, кстати, всегда беру их в ручную кладь, мало ли багаж потеряется. Лезвия-то можно найти, а вот ботинки долго ждать придется.
– Самые первые коньки храните?
– В принципе я не сентиментальный человек, но, наверное, у мамы они лежат где-то. Самые первые коньки мне покупал на свои деньги тренер. Они жутко дорогие, но были очень нужны, потому что тогда, в 1998 году, конькобежный спорт поменял свою специфику и мы перешли на коньки голландского производства. До этого бегали на обычных, мы их железяками называли. Тогда у нас в семье не было возможности их приобрести. Потом, конечно, через какое-то время мы отдали эти деньги.
– Помните, как первый раз встали на лед?
– Меня мама отвела в секцию, чтобы на улице не шатался и для здоровья бегал. Она дружила с Татьяной Борисовной Сютковской, которая была моим первым и личным тренером. Меня изначально не хотели брать, потому что я был маленький, но потом все-таки удалось уговорить.
Лед делают под нас
– Есть разница по ощущениям, когда вы готовились к Олимпиаде в Ванкувере и сейчас?
– Конечно, там была моя первая Олимпиада, я ехал, чтобы открыть для себя что-то новое. Даже когда спрашивали перед стартом о настрое, отвечал, что мне надо попробовать пробежать, почувствовать, понять, что это такое, поскольку олимпийские соревнования несравнимы ни с какими другими. Сейчас настрой рабочий, все должно получиться.
– А в какие-нибудь приметы верите?
– Нет, стараюсь даже не узнавать. Это все суеверия, от лукавого. Я могу спокойно вернуться, если что-то забыл в номере. Мы сами создаем то, что есть, и все основано на нашей личной работе и настрое в голове.
– За этот год много плохого было сказано об Олимпиаде. Вы как к ней относитесь?
– У каждого свое мнение, но я заметил, что у нас многие люди стали очень злыми, нет доброжелательности. Мне это немного непонятно. Я, например, за Олимпиаду в Сочи, потому что это важное событие прежде всего престиж страны.
– Некоторые спортсмены жаловались, что их объекты поздно сдали, мало времени для тренировок. Вас это не коснулось?
– Нет, мы там пробежали несколько стартов, проводили сборы, пробовали лед. Это коснулось спортсменов по прыжкам с трамплина.
– И как вам лед?
– Лед под крышей совершенно другой, нежели, например, на «Динамо». Там используются различные добавки для лучшего скольжения. Много зависит от влажности, температуры воздуха. Насколько я знаю, конькобежный центр в Адлере очень сложный по структуре: получается, что температура ледового полотна минус семь градусов, полтора метра над ним – плюс 15, а там, где зрители, уже до 20 тепла доходит. У нас всего три таких катка в России – в Москве, Коломне, Челябинске, ну и в Сочи теперь. А самый быстрый лед в Коломне.
Мы даже могли давать свои оценки, предложения, по сути, этот лед делается под нас. И это абсолютно нормальная практика. В других странах делают так же. Например, когда мы были в Ванкувере, лучшее время отдавалось хозяевам. Просто мы, русские, привыкли жить с широко открытой душой. Правда, мы хотели приехать в Олимпийскую деревню пораньше, но нам отказали, сказав, что Игры проводятся для всех и все должны вместе заезжать.
Мама связала Сене свитер
– Кто поедет за вас болеть?
– Оба тренера, мама, жена с сыном, друзья-спортсмены готовят кричалки. Они, кстати, болели за меня в Ванкувере, было хорошо слышно! А вообще все планировали и бронировали еще в январе прошлого года, по адекватным ценам. Поэтому у меня не было выбора, надо было попадать в олимпийскую сборную. Меня тронуло, что мама связала для Сени специальный свитер – с одной стороны написано Архангельск, а с другой – Румянцев.
– За кого сами будете болеть?
– Если будет время, хотел бы посмотреть хоккей, наших ребят в шорт-треке. И конечно, посещение каждого такого мероприятия – это большой эмоциональный выплеск.
