В интересах российской обороноспособности
С 17 сентября 1954 года ведет отсчет Центральный орденов Ленина и Суворова полигон России
Воспоминания экс-министра РФ по атомной энергии Виктора Михайлова (1934–2011).
Арктика настороженно принимает новичков, но потом всегда манит к себе. Нет, это не царство мертвой ночи, как рисовал ее русский художник Александр Борисов на Маточкином Шаре, это величие самой природы, где чувствуешь единство пространства и времени. Каждый год на Новую Землю прилетают миллионы пернатых, чтобы дать жизнь новому потомству, которое обязательно возвратится на эту землю, чтобы все повторилось сначала. Так и многих из нас эта земля поставила на крыло жизни для уверенного полета в голубую даль.
Много раз мне приходилось летать с аэродрома Остафьево, что под Москвой, на Новую Землю в тесной гермокабине самолета Ан-12 Военно-морского флота. Обычно делалась одна промежуточная посадка в Лахте. Мы с удовольствием прогуливались по озерам и лесам этого чудного уголка нашего Севера под Архангельском. Да и вообще с Архангельском нас многое связывало – это был последний пункт перед перелетом на острова, где уже настоящая Арктика и где каждый раз нас ожидали суровые сюрпризы природы. Иногда наш быт скрашивали теплоходы «Татария» и «Буковина» Северного морского пароходства, которые фрахтовал Военно-морской флот для проживания испытателей. Экипажи кораблей и судов делили вместе с нами все тяготы арктической жизни и находились в проливе Маточкин Шар до поздней осени, когда уже ледяные поля начинали бороздить пролив. В этой ситуации теплоходы были вынуждены возвращаться в Архангельск.
Особенно томительными и трудными для ученых и технических сотрудников полигона были дни ожидания подходящей погоды для испытания – циклона, не каждому было по плечу выдюжить это стрессовое состояние в течение месяца. Циклон – это атмосферный вихрь низкого давления, воронка в атмосфере, вращающаяся против часовой стрелки, если смотреть на него сверху. И, как правило, циклон перемещается с запада на восток. Государственная комиссия по подготовке и проведению испытаний строго следила вместе с Гидрометцентром в Москве за соблюдением условий по синоптической обстановке на время взрыва.
Вход в штольню на Новой Земле всегда напоминал о вечной мерзлоте – удивительно белые кристаллы воды и снега на слое грунта, казалось, ведут в царство вечности. Сколько же пришлось протопать по шпалам для электровозов в этих горизонтальных выработках в горах с началом проходки по берегам пролива Маточкин Шар, в конце которых устанавливались ядерные устройства, а вдоль всей штольни – диагностические приборы. Это многие сотни километров!
Самые ответственные дни – установка испытательных устройств и диагностических датчиков. Нельзя не сказать о проведении забивочных работ вдоль штольни для исключения выброса радиоактивных продуктов взрыва. Здесь, как и на предыдущих этапах, идет круглосуточная напряженная работа, и особенно она тяжела ночью. Октябрь и ноябрь – самый сложный период для проведения забивочных работ – это возведение из бетона пробок вдоль штольни толщиной от трех до сорока метров с полной герметизацией внутренних объемов. Окончание этих работ всегда отмечалось горняками с нами прямо у устья – входа в штольню. Подходящая погода для ядерного взрыва, а вернее – нужный циклон, очень редка в эту пору на арктических островах.
Иногда для сотрудников полигона выдавались дни отдыха, особенно в период ожидания погоды, и тогда запомнились экскурсии по проливу Маточкин Шар в сторону Карского моря. Голубые вечные ледники, как фата невесты, спускаются до самой глади пролива. Крутые повороты и могучие водовороты, связанные с резкими перепадами по высоте дна пролива. Только бывалому капитану по плечу пройти этот пролив. В середине пути на высоте нескольких сотен метров виднеются остатки заброшенного прииска по добыче горного хрусталя. Здесь до 1954 года работали заключенные, и не было ни одного побега.
А любопытные нерпы – то тут, то там видишь с борта их крупные красивые карие глаза, полные удивления и любопытства. Особенно впечатляет мыс Выходной, что на выходе в Карское море. Мне так представлялся выход в вечность Вселенной – сине-черное море, окутанное на горизонте туманом. Вот это – сама вечность! Новоземельская тундра – это персидский ковер нежной зелени и цветов в июле-августе. И только на несколько сотен метров он поднимается в горы, а выше – лунный пейзаж и ледники, которые после подземного ядерного взрыва кажутся небесно-бирюзово-голубыми слезами гор, так как с их поверхности сходит снег…
Подземный ядерный взрыв: стоя на командном пункте в нескольких километрах от горы, вы сначала видите, как сделала вдох гора, а потом, спустя несколько секунд, подойдет ударная волна в грунте – будто с берега прыгнули в лодку, где твердое дно, а вас плавно качает…
Впервые мое «крещение» на подземном ядерном взрыве произошло в середине шестидесятых годов, а именно в 1966-м. Устье первой штольни выходило к проливу Маточкин Шар, а диагностические приборы регистрации данных измерений устанавливались тогда еще в мощных железных сооружениях, заглубленных в гранитный массив у входа в штольню. Отвесные скалы нависали над входом на высоте пятисот-шестисот метров, а сама выработка уходила в глубь горного скального массива на километр практически перпендикулярно проливу.
Установка ядерных зарядов в концевом боксе всегда была очень ответственной работой, к тому же сложной и утомительной. Практически целые сутки надо находиться там, где идет установка устройств и проводятся заключительные операции по их снаряжению, а температура там три-четыре градуса (по Цельсию). Разработчик ядерного устройства по-стоянно ведет наблюдение за всеми операциями, особенно в части выполнения всех инструкций. Нет, это не надзор за операторами, было бы более правильно назвать это авторским сопровождением, когда теоретик готов прийти на помощь своими расчетами при любой нестандартной ситуации в процессе работы и взять ответственность на себя.
Утомленные и прозябшие до костей, утром мы возвращались в поселок Северный в отведенный испытателям домик финской конструкции из щитовых блоков в русском исполнении. С одной стороны домика жил командир, обычно капитан третьего ранга, или начальник поселка Северного – так называли нашу базу на проливе, с другой стороны мы – трое теоретиков. Это была небольшая однокомнатная квартира без канализации и водопровода, с открытым туалетом в коридоре. Кровати с металлической сеткой да штатная тумбочка каждому, а в центре комнаты – деревянный стол без скатерти. Пресную воду утром привозил матросик, заполнял бочку – и все в порядке.
Здесь, в поселке Северном, были баня, столовая, хранилище жидкого топлива для передвижных электростанций, казармы для матросов и военных строителей, небольшой плац, где по утрам можно было наблюдать ритуальные построения военных. А главное в поселке – это матросский клуб – длинное деревянное сооружение с лавками для посетителей. Кино было единственным развлечением по вечерам. Как вздыхали матросы – молодые, здоровые ребята, когда на экране появлялась женщина, ведь в то время ни одной женщины в поселке не было. Только потом, лет десять спустя, старшие офицеры стали привозить своих жен.
Невдалеке от поселка находилась вертолетная площадка с деревянным домиком для метеослужбы и авиадиспетчеров. Сколько глаз всегда с надеждой обращено на эту небольшую, уложенную металлическими щитами площадку в ожидании вертолета из Рогачева, что почти на триста километров южнее. Все ждут писем, газет и новых кинофильмов. Зимой эта вертолетная площадка становится клочком земли надежды и жизни Северного.
По возвращении домой после установки ядерного устройства по традиции, естественно, отмечали этот важный этап подготовки эксперимента. На ужин была и прекрасная рыба – новоземельский голец. Разве есть что увлекательнее рыбалки на местных озерах! Особенно красиво озеро Нехватово, что на Южном острове Новой Земли. Оно нежно-голубого цвета, окружено небольшими сопками, с выходом в Баренцево море узкой протокой меж скалистых берегов. А сопки вокруг покрыты плотным лишайником и мхом, в котором ноги утопают, как в пуху…
В свое первое «крещение» на новоземельском ядерном полигоне в 1966 году я впервые понял, что такое ожидание погоды – циклона, необходимого для проведения опыта. Мы просидели на проливе почти целый месяц. Пришлось еще раз провести генеральную репетицию, при которой практически проверяются все процедуры действий групп испытателей, в том числе и работа всех устройств регистрации с холостыми записями или от имитаторов ожидаемых сигналов, за исключением одной – нет подрыва ядерных устройств. Обычно генеральную репетицию проводят за день-два до опыта. Но если опыт откладывается, то целесообразно повторить ее, чтобы убедиться в исправности всего очень сложного комплекса подрыва и диагностики эксперимента…
Первый морской переход в середине ноября запомнился мне своей красотой, величавой ночной картиной темно-синего неба, разрезанного северным сиянием, переливающимся цветными узорами до горизонта, переходящего в небо, и шарами светящихся медуз, возбужденных движением нашего корабля. Долго оставалась за кораблем эта лента светящихся шаров, и ее свет постепенно переходил от ярко-белого до нежно-голубого уже далеко-далеко за нами. Нежные волны тихо бились о борт корабля, иногда с шумом удаляясь от него, когда он менял свой курс. Вся эта идиллия природы Севера ничем не напоминала о недавно проведенном здесь, почти рядом, мощном подземном ядерном взрыве, и это наводило на мысль, что колоссальные силы природы – вне нашего понимания. Это – природа! С тех пор я полюбил этот край…
Особенно запомнилась наиболее сложная и трудная подготовка в 1973 году подземного ядерного испытания в чреве горы Черной, названной так по ее темно-синему цвету даже в ясную солнечную погоду. Гора находится выше по реке Шумилихе, в десяти километрах от поселка Северного. Геологи говорили, что грунт этой горы составляет мерзлый глинозем с большим количеством кристаллов пирита. Устье штольни выходило к реке Шумилихе, что несет свои воды с ледников гор в пролив Маточкин Шар. Обычно спокойная и сравнительно мелкая, так что можно пересечь ее на газике-джипе, после обильных дождей, когда идет интенсивное таяние ледников, она неузнаваемо меняет свой нрав. Бурный поток в несколько метров глубиной с ревом и брызгами все сносит на своем пути, и нет силы, способной преодолеть ее 100–200-метровую ширину.
В это время Шумилиха всегда
доставляла нам много хлопот: то порвет трассу кабелей, проложенных от штольни к
командному пункту, то полностью заблокирует доставку бетона, срывая график
забивочных работ в штольне перед опытом. Только потом в конце концов были
построены мосты и укреп-
лена дорога вдоль реки, но это было уже в середине восьмидесятых годов…
Виктор Никитович Михайлов начинал свою трудовую деятельность научным сотрудником ВНИИЭФ (Саров, Арзамас-16) в 1957–1969 гг., продолжил в 1969–1988 гг. в НИИ импульсной техники (Москва) сначала начальником отдела, затем – замдиректора по научной работе, главным конструктором, директором. С 1988 по 1992 год – заместитель министра среднего машиностроения СССР по ядерному оружейному комплексу.
С 1992 по 1998 год – министр Российской Федерации по атомной энергии, чьими усилиями был сохранен ядерный оружейный комплекс страны и полигон на Новой Земле. В 1992–2007 гг. являлся научным руководителем Российского федерального ядерного центра – Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики (РФЯЦ – ВНИИЭФ), в дальнейшем – его почетным научным руководителем. Основатель (1999 г.) и первый директор Института стратегической ста-бильности госкорпорации «Росатом». В. Н. Михайлов – автор более 300 научных работ в области теоретической ядерной физики, участник разработки находящихся на вооружении ядерных и термоядерных зарядов, участник ядерных испытаний на новоземельском и семипалатинском полигонах.
В начале 1990-х годов остро встал вопрос о существовании ядерного полигона на архипелаге Новая Земля. Академик Виктор Михайлов – человек, которому ядерный полигон на Новой Земле обязан своим существованием и вторым рождением. В 1991–1992 годах он активно отстаивает его. Девять международных встреч и конференций, на которых были представлены анализ экологической обстановки на полигоне, система подготовки и проведения специальных работ, способствовали сохранению статуса полигона, повышению степени доверия. Виктор Никитович, будучи министром России по атомной энергии, обосновывает необходимость целостности атомной отрасли России и необходимости сохранения полигона на совещании у президента Бориса Ельцина, в котором участвуют ведущие ученые и руководители крупнейших атомных производств и институтов. Ему принадлежат слова: «Не нам с вами, Борис Николаевич, решать: быть России ядерной державой или не быть. Это народ определяет – граждане страны».
Решение о возобновлении специальных работ на Центральном полигоне было принято. Это произошло на совещании в середине сентября 1995-го. С этого года на полигоне проводятся не запрещенные Договором о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний специальные работы. Они направлены на проверку надежности и безопасности ядерного арсенала России.
Историческая справка
Новоземельский полигон создавался специально для испытания ядерного оружия в морских условиях. Согласно принятому правительством 31 июля 1954 года постановлению началась организация и строительство полигона. Днем его рождения принято считать 17 сентября того же года, когда была подписана директива Главного штаба ВМФ со штатной структурой новой воинской части.
Первыми в 1954 году в Белушью Губу для начала работ по созданию ядерного полигона прибыли военные строители во главе с инженером-полковником Евгением Никифоровичем Барковским, который был назначен начальником строительства и одновременно первым начальником полигона.
Вместе со строительством полигона обустраивалась и его инфраструктура. В 1955–1958 гг. были введены в эксплуатацию водонасосные станции, дизельные электростанции. К концу 1960-го строители возвели новые кирпичные дома и гостиницы, проложили дороги.
Первый ядерный взрыв на Новой Земле мощностью около 3,5 кт был осуществлен в губе Черной в целях испытания ядерной боевой части торпеды Т-5 под водой на глубине 12 метров.
Первые подземные испытания ядерных зарядов на полигоне были проведены в сентябре – октябре 1964 года.
Всего в период активной деятельности новоземельского полигона с 21 сентября 1955-го по 24 октября 1990 года было произведено 132 ядерных взрыва, из них: наземных – 1, подводных – 3, воздушных – 83, надводных – 3, подземных – 42.
Последнее полномасштабное испытание
на полигоне было произведено 24 октября 1990 года.
С тех пор в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от
26.10.1991 № 67 полигон находится в состоянии моратория, далее продленного
указами Президента Российской Федерации от 19.10.1992
№ 1267 и от 05.07.1993 № 1008.
С 1954 по 1998 год полигон входил в состав Военно-морского флота.
28 марта 1998-го директивой министра обороны Российской Федерации Центральный полигон Российской Федерации был передан из подчинения 6-го управления ВМФ в подчинение 12-го ГУ МО РФ (Главного управления Министерства обороны Российской Федерации).
На ЦП РФ создано все необходимое для нормальной жизни и развития человека: средняя школа, детский сад, спортивный комплекс «Арктика» с плавательным бассейном, игровым и тренажерным залом, жилые дома, гостиницы, магазины, телерадиостанция «Орбита», военный госпиталь, поликлиника, Дом офицеров.
В настоящее время Центральный полигон РФ предназначен для экспериментальной проверки теоретических предпосылок, положенных в основу устройства ядерного заряда, изучения поражающих факторов ядерных взрывов в различных условиях, совершенствования методов технической и медицинской защиты от воздействия поражающих факторов.
Основными задачами полигона на современном этапе являются:
– поддержание в постоянной готовности сил и средств к проведению полномасштабных подземных ядерных испытаний и иных испытаний;
– подготовка и проведение подземных ядерных испытаний;
– подготовка и проведение испытаний перспективных образцов вооружения и военной техники, военных объектов экономики страны на стойкость к поражающим факторам ядерного взрыва;
– подготовка и проведение неядерно-взрывных экспериментов, опытов с использованием взрывчатых веществ, опытов с полигонными макетами и моделирующими установками в интересах поддержания существующего уровня развития ядерного оружия, повышения его надежности и безопасности.
Центральный полигон Российской Федерации награжден:
• В 1972 году в честь пятидесятилетия образования СССР Юбилейным почетным знаком.
• В 1974 году за большой вклад в дело укрепления обороны страны орденом Ленина.
• В 1984 году за заслуги в укреплении обороны Родины, высокие показатели в боевой и политической подготовке, особое отличие, проявленное личным составом при проведении испытаний, вымпелом министра обороны «За мужество и воинскую доблесть».
• В 2007 году за труды по укреплению духовных основ воинского служения Отечеству награжден Патриархом Московским и всея Руси Алексием II вымпелом-хоругвью с образом преподобного Серафима Саровского.
• В 2014 году за заслуги в обеспечении безопасности и укрепления обороноспособности страны орденом Суворова.
• В 2014 году епископом Нарьян-Марским и Мезенским Иаковом награжден полковой иконой Божией Матери «Неопалимая Купина».
• В 2017 году за ратный подвиг российских воинов Центрального полигона РФ, верное и самоотверженное служение Отечеству в Русской Арктике Патриархом Московским и всея Руси Кириллом награжден Патриаршим штандартом.
Арктика настороженно принимает новичков, но потом всегда манит к себе. Нет, это не царство мертвой ночи, как рисовал ее русский художник Александр Борисов на Маточкином Шаре, это величие самой природы, где чувствуешь единство пространства и времени. Каждый год на Новую Землю прилетают миллионы пернатых, чтобы дать жизнь новому потомству, которое обязательно возвратится на эту землю, чтобы все повторилось сначала. Так и многих из нас эта земля поставила на крыло жизни для уверенного полета в голубую даль.
Много раз мне приходилось летать с аэродрома Остафьево, что под Москвой, на Новую Землю в тесной гермокабине самолета Ан-12 Военно-морского флота. Обычно делалась одна промежуточная посадка в Лахте. Мы с удовольствием прогуливались по озерам и лесам этого чудного уголка нашего Севера под Архангельском. Да и вообще с Архангельском нас многое связывало – это был последний пункт перед перелетом на острова, где уже настоящая Арктика и где каждый раз нас ожидали суровые сюрпризы природы. Иногда наш быт скрашивали теплоходы «Татария» и «Буковина» Северного морского пароходства, которые фрахтовал Военно-морской флот для проживания испытателей. Экипажи кораблей и судов делили вместе с нами все тяготы арктической жизни и находились в проливе Маточкин Шар до поздней осени, когда уже ледяные поля начинали бороздить пролив. В этой ситуации теплоходы были вынуждены возвращаться в Архангельск.
Особенно томительными и трудными для ученых и технических сотрудников полигона были дни ожидания подходящей погоды для испытания – циклона, не каждому было по плечу выдюжить это стрессовое состояние в течение месяца. Циклон – это атмосферный вихрь низкого давления, воронка в атмосфере, вращающаяся против часовой стрелки, если смотреть на него сверху. И, как правило, циклон перемещается с запада на восток. Государственная комиссия по подготовке и проведению испытаний строго следила вместе с Гидрометцентром в Москве за соблюдением условий по синоптической обстановке на время взрыва.
Вход в штольню на Новой Земле всегда напоминал о вечной мерзлоте – удивительно белые кристаллы воды и снега на слое грунта, казалось, ведут в царство вечности. Сколько же пришлось протопать по шпалам для электровозов в этих горизонтальных выработках в горах с началом проходки по берегам пролива Маточкин Шар, в конце которых устанавливались ядерные устройства, а вдоль всей штольни – диагностические приборы. Это многие сотни километров!
Самые ответственные дни – установка испытательных устройств и диагностических датчиков. Нельзя не сказать о проведении забивочных работ вдоль штольни для исключения выброса радиоактивных продуктов взрыва. Здесь, как и на предыдущих этапах, идет круглосуточная напряженная работа, и особенно она тяжела ночью. Октябрь и ноябрь – самый сложный период для проведения забивочных работ – это возведение из бетона пробок вдоль штольни толщиной от трех до сорока метров с полной герметизацией внутренних объемов. Окончание этих работ всегда отмечалось горняками с нами прямо у устья – входа в штольню. Подходящая погода для ядерного взрыва, а вернее – нужный циклон, очень редка в эту пору на арктических островах.
Иногда для сотрудников полигона выдавались дни отдыха, особенно в период ожидания погоды, и тогда запомнились экскурсии по проливу Маточкин Шар в сторону Карского моря. Голубые вечные ледники, как фата невесты, спускаются до самой глади пролива. Крутые повороты и могучие водовороты, связанные с резкими перепадами по высоте дна пролива. Только бывалому капитану по плечу пройти этот пролив. В середине пути на высоте нескольких сотен метров виднеются остатки заброшенного прииска по добыче горного хрусталя. Здесь до 1954 года работали заключенные, и не было ни одного побега.
А любопытные нерпы – то тут, то там видишь с борта их крупные красивые карие глаза, полные удивления и любопытства. Особенно впечатляет мыс Выходной, что на выходе в Карское море. Мне так представлялся выход в вечность Вселенной – сине-черное море, окутанное на горизонте туманом. Вот это – сама вечность! Новоземельская тундра – это персидский ковер нежной зелени и цветов в июле-августе. И только на несколько сотен метров он поднимается в горы, а выше – лунный пейзаж и ледники, которые после подземного ядерного взрыва кажутся небесно-бирюзово-голубыми слезами гор, так как с их поверхности сходит снег…
Подземный ядерный взрыв: стоя на командном пункте в нескольких километрах от горы, вы сначала видите, как сделала вдох гора, а потом, спустя несколько секунд, подойдет ударная волна в грунте – будто с берега прыгнули в лодку, где твердое дно, а вас плавно качает…
Впервые мое «крещение» на подземном ядерном взрыве произошло в середине шестидесятых годов, а именно в 1966-м. Устье первой штольни выходило к проливу Маточкин Шар, а диагностические приборы регистрации данных измерений устанавливались тогда еще в мощных железных сооружениях, заглубленных в гранитный массив у входа в штольню. Отвесные скалы нависали над входом на высоте пятисот-шестисот метров, а сама выработка уходила в глубь горного скального массива на километр практически перпендикулярно проливу.
Установка ядерных зарядов в концевом боксе всегда была очень ответственной работой, к тому же сложной и утомительной. Практически целые сутки надо находиться там, где идет установка устройств и проводятся заключительные операции по их снаряжению, а температура там три-четыре градуса (по Цельсию). Разработчик ядерного устройства по-стоянно ведет наблюдение за всеми операциями, особенно в части выполнения всех инструкций. Нет, это не надзор за операторами, было бы более правильно назвать это авторским сопровождением, когда теоретик готов прийти на помощь своими расчетами при любой нестандартной ситуации в процессе работы и взять ответственность на себя.
Утомленные и прозябшие до костей, утром мы возвращались в поселок Северный в отведенный испытателям домик финской конструкции из щитовых блоков в русском исполнении. С одной стороны домика жил командир, обычно капитан третьего ранга, или начальник поселка Северного – так называли нашу базу на проливе, с другой стороны мы – трое теоретиков. Это была небольшая однокомнатная квартира без канализации и водопровода, с открытым туалетом в коридоре. Кровати с металлической сеткой да штатная тумбочка каждому, а в центре комнаты – деревянный стол без скатерти. Пресную воду утром привозил матросик, заполнял бочку – и все в порядке.
Здесь, в поселке Северном, были баня, столовая, хранилище жидкого топлива для передвижных электростанций, казармы для матросов и военных строителей, небольшой плац, где по утрам можно было наблюдать ритуальные построения военных. А главное в поселке – это матросский клуб – длинное деревянное сооружение с лавками для посетителей. Кино было единственным развлечением по вечерам. Как вздыхали матросы – молодые, здоровые ребята, когда на экране появлялась женщина, ведь в то время ни одной женщины в поселке не было. Только потом, лет десять спустя, старшие офицеры стали привозить своих жен.
Невдалеке от поселка находилась вертолетная площадка с деревянным домиком для метеослужбы и авиадиспетчеров. Сколько глаз всегда с надеждой обращено на эту небольшую, уложенную металлическими щитами площадку в ожидании вертолета из Рогачева, что почти на триста километров южнее. Все ждут писем, газет и новых кинофильмов. Зимой эта вертолетная площадка становится клочком земли надежды и жизни Северного.
По возвращении домой после установки ядерного устройства по традиции, естественно, отмечали этот важный этап подготовки эксперимента. На ужин была и прекрасная рыба – новоземельский голец. Разве есть что увлекательнее рыбалки на местных озерах! Особенно красиво озеро Нехватово, что на Южном острове Новой Земли. Оно нежно-голубого цвета, окружено небольшими сопками, с выходом в Баренцево море узкой протокой меж скалистых берегов. А сопки вокруг покрыты плотным лишайником и мхом, в котором ноги утопают, как в пуху…
В свое первое «крещение» на новоземельском ядерном полигоне в 1966 году я впервые понял, что такое ожидание погоды – циклона, необходимого для проведения опыта. Мы просидели на проливе почти целый месяц. Пришлось еще раз провести генеральную репетицию, при которой практически проверяются все процедуры действий групп испытателей, в том числе и работа всех устройств регистрации с холостыми записями или от имитаторов ожидаемых сигналов, за исключением одной – нет подрыва ядерных устройств. Обычно генеральную репетицию проводят за день-два до опыта. Но если опыт откладывается, то целесообразно повторить ее, чтобы убедиться в исправности всего очень сложного комплекса подрыва и диагностики эксперимента…
Первый морской переход в середине ноября запомнился мне своей красотой, величавой ночной картиной темно-синего неба, разрезанного северным сиянием, переливающимся цветными узорами до горизонта, переходящего в небо, и шарами светящихся медуз, возбужденных движением нашего корабля. Долго оставалась за кораблем эта лента светящихся шаров, и ее свет постепенно переходил от ярко-белого до нежно-голубого уже далеко-далеко за нами. Нежные волны тихо бились о борт корабля, иногда с шумом удаляясь от него, когда он менял свой курс. Вся эта идиллия природы Севера ничем не напоминала о недавно проведенном здесь, почти рядом, мощном подземном ядерном взрыве, и это наводило на мысль, что колоссальные силы природы – вне нашего понимания. Это – природа! С тех пор я полюбил этот край…
Особенно запомнилась наиболее сложная и трудная подготовка в 1973 году подземного ядерного испытания в чреве горы Черной, названной так по ее темно-синему цвету даже в ясную солнечную погоду. Гора находится выше по реке Шумилихе, в десяти километрах от поселка Северного. Геологи говорили, что грунт этой горы составляет мерзлый глинозем с большим количеством кристаллов пирита. Устье штольни выходило к реке Шумилихе, что несет свои воды с ледников гор в пролив Маточкин Шар. Обычно спокойная и сравнительно мелкая, так что можно пересечь ее на газике-джипе, после обильных дождей, когда идет интенсивное таяние ледников, она неузнаваемо меняет свой нрав. Бурный поток в несколько метров глубиной с ревом и брызгами все сносит на своем пути, и нет силы, способной преодолеть ее 100–200-метровую ширину.
В это время Шумилиха всегда
доставляла нам много хлопот: то порвет трассу кабелей, проложенных от штольни к
командному пункту, то полностью заблокирует доставку бетона, срывая график
забивочных работ в штольне перед опытом. Только потом в конце концов были
построены мосты и укреп-
лена дорога вдоль реки, но это было уже в середине восьмидесятых годов…
Виктор Никитович Михайлов начинал свою трудовую деятельность научным сотрудником ВНИИЭФ (Саров, Арзамас-16) в 1957–1969 гг., продолжил в 1969–1988 гг. в НИИ импульсной техники (Москва) сначала начальником отдела, затем – замдиректора по научной работе, главным конструктором, директором. С 1988 по 1992 год – заместитель министра среднего машиностроения СССР по ядерному оружейному комплексу.
С 1992 по 1998 год – министр Российской Федерации по атомной энергии, чьими усилиями был сохранен ядерный оружейный комплекс страны и полигон на Новой Земле. В 1992–2007 гг. являлся научным руководителем Российского федерального ядерного центра – Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики (РФЯЦ – ВНИИЭФ), в дальнейшем – его почетным научным руководителем. Основатель (1999 г.) и первый директор Института стратегической ста-бильности госкорпорации «Росатом». В. Н. Михайлов – автор более 300 научных работ в области теоретической ядерной физики, участник разработки находящихся на вооружении ядерных и термоядерных зарядов, участник ядерных испытаний на новоземельском и семипалатинском полигонах.
В начале 1990-х годов остро встал вопрос о существовании ядерного полигона на архипелаге Новая Земля. Академик Виктор Михайлов – человек, которому ядерный полигон на Новой Земле обязан своим существованием и вторым рождением. В 1991–1992 годах он активно отстаивает его. Девять международных встреч и конференций, на которых были представлены анализ экологической обстановки на полигоне, система подготовки и проведения специальных работ, способствовали сохранению статуса полигона, повышению степени доверия. Виктор Никитович, будучи министром России по атомной энергии, обосновывает необходимость целостности атомной отрасли России и необходимости сохранения полигона на совещании у президента Бориса Ельцина, в котором участвуют ведущие ученые и руководители крупнейших атомных производств и институтов. Ему принадлежат слова: «Не нам с вами, Борис Николаевич, решать: быть России ядерной державой или не быть. Это народ определяет – граждане страны».
Решение о возобновлении специальных работ на Центральном полигоне было принято. Это произошло на совещании в середине сентября 1995-го. С этого года на полигоне проводятся не запрещенные Договором о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний специальные работы. Они направлены на проверку надежности и безопасности ядерного арсенала России.
Историческая справка
Новоземельский полигон создавался специально для испытания ядерного оружия в морских условиях. Согласно принятому правительством 31 июля 1954 года постановлению началась организация и строительство полигона. Днем его рождения принято считать 17 сентября того же года, когда была подписана директива Главного штаба ВМФ со штатной структурой новой воинской части.
Первыми в 1954 году в Белушью Губу для начала работ по созданию ядерного полигона прибыли военные строители во главе с инженером-полковником Евгением Никифоровичем Барковским, который был назначен начальником строительства и одновременно первым начальником полигона.
Вместе со строительством полигона обустраивалась и его инфраструктура. В 1955–1958 гг. были введены в эксплуатацию водонасосные станции, дизельные электростанции. К концу 1960-го строители возвели новые кирпичные дома и гостиницы, проложили дороги.
Первый ядерный взрыв на Новой Земле мощностью около 3,5 кт был осуществлен в губе Черной в целях испытания ядерной боевой части торпеды Т-5 под водой на глубине 12 метров.
Первые подземные испытания ядерных зарядов на полигоне были проведены в сентябре – октябре 1964 года.
Всего в период активной деятельности новоземельского полигона с 21 сентября 1955-го по 24 октября 1990 года было произведено 132 ядерных взрыва, из них: наземных – 1, подводных – 3, воздушных – 83, надводных – 3, подземных – 42.
Последнее полномасштабное испытание
на полигоне было произведено 24 октября 1990 года.
С тех пор в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от
26.10.1991 № 67 полигон находится в состоянии моратория, далее продленного
указами Президента Российской Федерации от 19.10.1992
№ 1267 и от 05.07.1993 № 1008.
С 1954 по 1998 год полигон входил в состав Военно-морского флота.
28 марта 1998-го директивой министра обороны Российской Федерации Центральный полигон Российской Федерации был передан из подчинения 6-го управления ВМФ в подчинение 12-го ГУ МО РФ (Главного управления Министерства обороны Российской Федерации).
На ЦП РФ создано все необходимое для нормальной жизни и развития человека: средняя школа, детский сад, спортивный комплекс «Арктика» с плавательным бассейном, игровым и тренажерным залом, жилые дома, гостиницы, магазины, телерадиостанция «Орбита», военный госпиталь, поликлиника, Дом офицеров.
В настоящее время Центральный полигон РФ предназначен для экспериментальной проверки теоретических предпосылок, положенных в основу устройства ядерного заряда, изучения поражающих факторов ядерных взрывов в различных условиях, совершенствования методов технической и медицинской защиты от воздействия поражающих факторов.
Основными задачами полигона на современном этапе являются:
– поддержание в постоянной готовности сил и средств к проведению полномасштабных подземных ядерных испытаний и иных испытаний;
– подготовка и проведение подземных ядерных испытаний;
– подготовка и проведение испытаний перспективных образцов вооружения и военной техники, военных объектов экономики страны на стойкость к поражающим факторам ядерного взрыва;
– подготовка и проведение неядерно-взрывных экспериментов, опытов с использованием взрывчатых веществ, опытов с полигонными макетами и моделирующими установками в интересах поддержания существующего уровня развития ядерного оружия, повышения его надежности и безопасности.
Центральный полигон Российской Федерации награжден:
• В 1972 году в честь пятидесятилетия образования СССР Юбилейным почетным знаком.
• В 1974 году за большой вклад в дело укрепления обороны страны орденом Ленина.
• В 1984 году за заслуги в укреплении обороны Родины, высокие показатели в боевой и политической подготовке, особое отличие, проявленное личным составом при проведении испытаний, вымпелом министра обороны «За мужество и воинскую доблесть».
• В 2007 году за труды по укреплению духовных основ воинского служения Отечеству награжден Патриархом Московским и всея Руси Алексием II вымпелом-хоругвью с образом преподобного Серафима Саровского.
• В 2014 году за заслуги в обеспечении безопасности и укрепления обороноспособности страны орденом Суворова.
• В 2014 году епископом Нарьян-Марским и Мезенским Иаковом награжден полковой иконой Божией Матери «Неопалимая Купина».
• В 2017 году за ратный подвиг российских воинов Центрального полигона РФ, верное и самоотверженное служение Отечеству в Русской Арктике Патриархом Московским и всея Руси Кириллом награжден Патриаршим штандартом.
