Правда о деревне Пекашино
На телеканале «Россия 1» вышел 26-серийный фильм «Две зимы и три лета» по знаменитой тетралогии Федора Абрамова «Братья и сестры». И едва на экране появилась пинежская деревня Пекашино, заговорили ее жители, началось действие, окунувшее нас в трудную и голодную весну 1942-го, среди зрителей вспыхнули яростные споры.
Не верю
«Переплевалась на первых сериях», «не верю», «из шедевра сделали халтуру», «больше не смотрю»… Все-то, оказывается, в сериале «Две зимы и три лета» не так. Дома не из лиственниц поставлены, герои-«толстомордики» одеты чистенько для деревни, и белье у них белоснежное, разговаривают с ужасным говором, сеют в снег, стогуют сено в дождь, вместо портянок у мужиков носки, да и сапоги не ношены, у женщин мелькает маникюр и мелированные волосы…
Кроме того, масса ляпов. Например, в семье Пряслиных Миша и Лиза преждевременно «состарились» за 3–4 года, а близнецы никак не растут. Земляки добавляют свои претензии: деревня не северная, не только дома, даже огороды не такие, говор какой-то псевдовологодский, платки пинежские жонки домиком не повязывают и белые носят только в баню, а главное – просторов родных не видать, самой раздольной Пинеги, леса все лиственные, пейзажи «не наши».
Спорят и об актерах. Кому-то не нравятся Маковецкий и Балуев, другие считают удачей фильма дуэт Сергея Маковецкого и Натальи Вдовиной, которые подкупают искренней игрой и умением «разговаривать глазами». Кто-то не такой представлял себе красавицу Варвару (Елена Николаева), но все отмечают замечательную Марфу в исполнении Татьяны Рассказовой.
Многим пришелся по душе Глеб Пускепалис в роли Мишки, жаль, его рано заменили другим актером… Сам Глеб заметил, что стал свои поступки мерить «по Мише Пряслину». Интересна Полина Кутепова – Лиза, хорош и Егорша – Тимофей Трибунцев, только и они появились в сериале несколько преждевременно. Такими герои должны бы стать лет через 15–20. Кстати, маленькую Лизу играет дочь Александра Михайлова, который тоже снялся в этом фильме в роли Мошкина.
Это я – Мишка Пряслин
И все-таки давайте признаемся: Абрамова на экране мы ждали давно! В кино он мелькнул лишь раз – Петр Тодоровский снял по повести «Безотцовщина» ленту «Своя земля». Риторический вопрос: почему эта проза – пронзительная, образная, удивительно созвучная любому времени, ибо проблема «жить по совести» остается вечной – до сих пор не была экранизирована?
«Две зимы и три лета» сравнивают с сериалами «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов», вот, мол, там была правда о деревне. Ой, ли? Хотя фильмы сами по себе замечательные, пейзажные съемки красивые, актеры прекрасные, сумевшие «перебить» и картонную заданность образов врагов советской власти и слащавую правильность председателей колхозов и иже с ними. Кстати, там только Нина Русланова – Мария Воронова маленько окала на деревенский манер. Неужто в Сибири своих диалектов нет?
Другой часто приводимый пример настоящей жизни в кадре – «Тихий Дон» Сергея Герасимова. Вот здесь сравнения, может быть, некорректны. А коль вспомнить, что сделали с «Тихим Доном» Сергея Бондарчука – и не уместны.
Еще некоторые сетуют – снимал бы Сергей Урсуляк – ах, какое бы кино получилось! Подразумевают, конечно, «Ликвидацию» с избыточным одесским колоритом.
Если уж сравнивать – так с недавно поставленным на том же канале этим же режиссером романом Гроссмана. Хотя в «Братьях и сестрах» идет речь о крестьянах в отдельно взятой деревне, а «Жизнь и судьба» претендует на эпическую обобщенность жизни всей советской интеллигенции. Однако получилось так, что проблемы пинежского Пекашина близки всему миру. И в Африке, рассказывал Федор Александрович, к нему подходил негр: «Это я – Мишка Пряслин».
Сближает две книги и неприятие их властями, а скрепляет две экранизации Сергей Маковецкий, причем, в абрамовской актер более лиричен.
А слово осталось
Меж тем, книга Гроссмана дошла до кино довольно урезанной, антитоталитарность романа – выхолощена. А «Две зимы и три лета» отличает бережное отношение к тексту. Может это обстоятельство и подвело режиссера Теймураза Эсадзе. Оставив в неприкосновенности абрамовское слово, буквально следуя за неспешным, тягучим как сама северная деревенская жизнь сюжетом, он лишил сериал динамичности. Или мы уже привыкли к быстрому мельканию, клиповости на экране? Или Абрамова, действительно, невозможно экранизировать? Читать-то его тяжело, а уж снимать…
Однако разве не задевает трогательная «Мальчишечка –разбедняжечка» на заставке и северное многоголосие за кадром в исполнении ансамбля Бориса Покровского? Консультантом по речи была его художественный руководитель Ольга Юкечева.
-Мы с ней сразу договорились, – заметил режиссер, – что делать стопроцентный пинежский говор не будем, ибо это все-таки многосерийное кино, рассчитанное к показу на огромную страну. Так что считайте, что это все-таки допущение, условность.
Разве фильм не затягивает, не завораживает? Он заставляет людей с трепетом вспоминать о том времени и роли в нем все перетерпевшей русской женщины, переживать и оплакивать судьбу деревни, которая столько трудилась, кормила Россию, а сейчас ее совсем не осталось… Да и сохранился ли вообще тот диалект, о котором все так пекутся?
Мама Явзору узнала…
Верно, снимался фильм в Тверской области на реке Медведица, но в нем много пинежской натуры – то рассвет, явно, снятый на Красной горке, промелькнет, а здесь «мама Явзору узнала»… И как признался режиссер – хотел он очень снарядить экспедицию на Пинегу, но не получилось. Костюмы для героев были сшиты на заказ в швейных мастерских «Мосфильма» по эскизам, взятым из историко-краеведческих музеев Архангельской области, собрано много предметов интерьера и кухонной утвари, чтобы воссоздать быт деревни середины прошлого века.
Но Тэмо не особенно словоохотлив, наш разговор с ним был короток. Оказа-лось режиссер и сам недоволен тем, как идет прокат его картины. Ее значительно урезали, отсюда удивляющие зрителей обрывы некоторых эпизодов, например, гибели Насти на пожаре…
– Некоторые эпизоды купированы целиком. Из тринадцати серий уже срезано более сорока минут игрового времени, – возмущен Эсадзе. – Кроме того, каналом Россия 1 из фильма выброшена вся хроникальная (важнейшая!) часть – по две вступительных минуты к каждой серии.
Добавим, что «гонят» по четыре серии кряду, а в эту неделю отодвинули показ с 21.00 на более позднее время. Вот и получается, что и сегодня такой запоздалый телефильм по Абрамову кому-то «кость в горле». Видно, скрыта в его произведении не просто некая правда о деревне, а чрезвычайно важный духовный смысл, уяснить который нужно нам сейчас, в нынешней России.
Чувства драматизма у зрителя не возникает
Людмила Крутикова-Абрамова,вдова писателя:
– Авторы следуют буквально за каждым эпизодом абрамовского текста. Этого нельзя было делать. Чувства драматизма у зрителя не возникает. Он успевает следить за событиями, а не сопереживать им. Я расстроилась, большего ожидала. Хороши Анфиса, Варвара, Лукашин. Ну, что сделано, то сделано.
Но ведь само название «Две зимы и три лета» – нелепое. Это же название только второго романа тетралогии, но хорошо, что хоть так внимание к романам привлекают. Нравственная сила народа – вот главное, о чем писал Абрамов. Духовная чистота, совесть, ответственность, взаимопомощь. «Лучше на свете не жить, чем без совести» – надеюсь, эта ударная фраза Лизы Пряслиной в фильме останется. У нас деньги решают все. Карьера, приобретательство… Вот почему Абрамов остается злободневным.
(kp.ru) Фото: fabramov.ru
Комментарий
Тэмо Эсадзе,режиссер: Пинегу прошел сверху донизу
– Картина впрямую касается сегодняшнего дня, как, впрочем, и роман Федора Абрамова. Но не хотелось бы, пока она в столь грубо и бездарно обрезанном виде, говорить про работу, на которую я и мои товарищи положили два с половиной года жизни. ВГТРК после вмешательства юристов нашей компании обязуется показать фильм без купюр по каналу «Культура».
Пинегу я прошел сверху донизу. Снимал в Кулойгорах, Кулое, на Красной горке, в Городецке, Острове, Явзоре, Верколе: кадры в большом объеме вошли в картину, удивляюсь, как можно было этого не увидеть. Потратил очень много времени на то, чтобы организовать полноценные съемки на Пинеге. Я не в обиде, но открытое письмо Федора Александровича землякам вспоминал не раз. Так что все эти разговоры об аутентичности оставляю на совести людей, которые, к сожалению, не помогли, а иной раз и просто мешали в организации съемок на Пинеге.
Что касается названия, оно все-таки абрамовское. Вместе с каналом «Россия» мы решили уйти от вполне однозначного, с точки зрения обывателя, словосочетания «Братья и сестры» (имею в виду не только собственно христианский оттенок, вылившийся в знаменитое обращение Сталина, но и, как это ни странно, некоторого рода укоризну и даже прямое обличение в интонации с учетом самого содержания написанного и снятого) к более метафизическому и поэтическому, менее определенному, как, предположим, тридцать лет и три года. Все-таки это огромная по протяженности история, у которой в строгом смысле нет и не может быть ни начала, ни конца. Обещаю: приложу все усилия для того, чтобы вы имели возможность увидеть все так, как снял и смонтировал ваш покорный слуга.
Мнения
Здесь лишь несколько откликов из сотен, собранных на сайтах «Мы-пинежане», «Одноклассники», «Кинотеатр» и в личных беседах.
Екатерина Богданова:
– Провожу опрос среди веркольцев. Пока разделились на три лагеря: нравится, не нравится, а мне все равно. Важно, будет ли имя Федора Абрамова на устах у всех россиян? Захочет ли кто приехать в Верколу–Пекашино? Будет ли желание пройтись по улицам нашей деревни, подышать воздухом, которым дышали Федор Александрович, герои его книг? Зацепили ли за душу судьбы героев? Чем теперь живут-кормятся веркольцы?
Александра Абрамова, директор музея имени Ф. А. Абрамова:
– Я рада, что фильм вышел, преодолев разные трудности и препятствия. Его смотрят, обсуждают. Хочется досмотреть до конца и встретиться с режиссером в Верколе. Многие сцены трогают до слез. Возникают вопросы об изъятиях и сокращениях. Так актуально для наших дней, что боятся их показать?
Ярослав Усынин, Санкт-Петербург:
– Нет в сериале той безысходности, которой пронизаны две первые книги, когда вечером думали, что же завтра есть, чем детей кормить. Где надрыв жил, когда уже без сил падали от работы, а ничего не поделаешь, план увеличивали… Но смотреть буду, потому как интересно мне творчество Абрамова. И вот еще что, часто слышу разговоры земляков о том, чем туристов заинтересовать можно в наших краях. Так пусть сейчас каждый в России знает, что Архангельск – это не там, где арбузы растут, а самый что ни на есть Русский Север.
Татьяна Ларина, директор школы № 51 имени Ф. А. Абрамова:
– Впечатление неоднозначное. Нет Севера, нет Пинеги, а значит, и веры. Есть фрагменты, на которые сердце откликается, но в искусственной деревне нет главного – душевного тепла и света.
Мария Харитонова:
– Да почему все оценивают фильм из своего огорода? Это снималось для всей России! Абрамов так и сказал: «…о русской бабе, которая открыла второй фронт». Кто бы понял пинежскую говОрю в чистом виде? Стилизация присутствует, и она замечательно сделана. Актеры говорят ровно так же, как додинские в спектакле: усекая окончания глаголов и заменяя «а» на «о». Почему же, смотря «Тихий Дон», никто не возмущается несоответствием в произношении актеров тонкостям южно-русского диалекта Придонья?
А они есть, поверьте. Да потому, что важен сюжет, характеры, развитие событий!
Ничего подобного с советских времен наше телевидение не показывало. Все помнят эпопеи о Сибири, тех же событиях на Дону… Уровень и масштаб те же! Браво!
Надежда Фефилова:
– Может, фильм всколыхнет людей на прочтение книг Абрамова, заставляющих со слезами на глазах задуматься над тем, что происходит с нами, как мелеем мы душой и как мелеет, просто исчезает на глазах Пинега и ее первозданная, уникальная и столь дорогая нам родная природа.
Владимир Минин:
– Вот что удивительно: сидишь смотришь и вдруг забываешь и о ляпах, и о говоре, и о других несуразицах… Вдруг вмиг словно попадаешь на Пинегу и оживают все знакомые, но давно ушедшие лица. Будто рядом все стоят! Вдруг ком в горле и дыхание перехватывают всхлипы. Это слово! Живое абрамовское слово звучит, обхватывает в объятия душу, щемит сердце. Оно ведет за собой и не дает покоя, спасает, согревает, заставляет думать… Это слово в устах замечательных, совестливых актеров, их удивительные, порой почти иконные глаза. И что не отнимешь – чистоту этих глаз, чистоту помыслов и чистоту отношения к этому слову!
Клавдия Хорошавина, режиссер:
– Фильм радует тем, что звучит настоящее слово Абрамова! Не мешает даже картонное оформление. Поначалу не воспринимала актеров, но потом приняла их как своих. Хотя режиссером не найден ключ, открывающий ту документальную правду, которая сегодня не раздражала бы, не вызывала бы негативных чувств. Тут надо очень тонко работать, необходим свежий взгляд. У них же была своя правда. Большинство-то в нее искренне верили. Но елки зеленые! Абрамов и сейчас запрещен лихими людьми! Не стареет классика! Потому хвала режиссеру, знаменитые-то всегда проходили мимо Абрамова и Личутина. Кишка тонка поднять такую тему!
Инзиля, Нефтекамск:
– Смотрим с комом в горле, со слезами на глазах и видим все то, что рассказывали наши мамы, бабушки. Не так много фильмов, с такой болью и соучастием отражающих все тяготы, всю эту жизнь с распроклятой войной. Каков наш народ! Как много в нем любви к жизни, терпения и мудрости! Не растерять бы…
Елена Оводова, ансамбль «Суземье»:
– У меня папа в Верколе тоже председателем колхоза был, многое помню. Хорошо, что Абрамов на экране, а не какие-то сериалы про придуманную жизнь типа «Вчера закончилась война», он очень нужен. А нам, пинежанам, самолюбие надо придержать свое. Кино не только про нас, пусть каждый зритель примерит на себя рубашку Миши Пряслина.
Не верю
«Переплевалась на первых сериях», «не верю», «из шедевра сделали халтуру», «больше не смотрю»… Все-то, оказывается, в сериале «Две зимы и три лета» не так. Дома не из лиственниц поставлены, герои-«толстомордики» одеты чистенько для деревни, и белье у них белоснежное, разговаривают с ужасным говором, сеют в снег, стогуют сено в дождь, вместо портянок у мужиков носки, да и сапоги не ношены, у женщин мелькает маникюр и мелированные волосы…
Кроме того, масса ляпов. Например, в семье Пряслиных Миша и Лиза преждевременно «состарились» за 3–4 года, а близнецы никак не растут. Земляки добавляют свои претензии: деревня не северная, не только дома, даже огороды не такие, говор какой-то псевдовологодский, платки пинежские жонки домиком не повязывают и белые носят только в баню, а главное – просторов родных не видать, самой раздольной Пинеги, леса все лиственные, пейзажи «не наши».
Спорят и об актерах. Кому-то не нравятся Маковецкий и Балуев, другие считают удачей фильма дуэт Сергея Маковецкого и Натальи Вдовиной, которые подкупают искренней игрой и умением «разговаривать глазами». Кто-то не такой представлял себе красавицу Варвару (Елена Николаева), но все отмечают замечательную Марфу в исполнении Татьяны Рассказовой.
Многим пришелся по душе Глеб Пускепалис в роли Мишки, жаль, его рано заменили другим актером… Сам Глеб заметил, что стал свои поступки мерить «по Мише Пряслину». Интересна Полина Кутепова – Лиза, хорош и Егорша – Тимофей Трибунцев, только и они появились в сериале несколько преждевременно. Такими герои должны бы стать лет через 15–20. Кстати, маленькую Лизу играет дочь Александра Михайлова, который тоже снялся в этом фильме в роли Мошкина.
Это я – Мишка Пряслин
И все-таки давайте признаемся: Абрамова на экране мы ждали давно! В кино он мелькнул лишь раз – Петр Тодоровский снял по повести «Безотцовщина» ленту «Своя земля». Риторический вопрос: почему эта проза – пронзительная, образная, удивительно созвучная любому времени, ибо проблема «жить по совести» остается вечной – до сих пор не была экранизирована?
«Две зимы и три лета» сравнивают с сериалами «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов», вот, мол, там была правда о деревне. Ой, ли? Хотя фильмы сами по себе замечательные, пейзажные съемки красивые, актеры прекрасные, сумевшие «перебить» и картонную заданность образов врагов советской власти и слащавую правильность председателей колхозов и иже с ними. Кстати, там только Нина Русланова – Мария Воронова маленько окала на деревенский манер. Неужто в Сибири своих диалектов нет?
Другой часто приводимый пример настоящей жизни в кадре – «Тихий Дон» Сергея Герасимова. Вот здесь сравнения, может быть, некорректны. А коль вспомнить, что сделали с «Тихим Доном» Сергея Бондарчука – и не уместны.
Еще некоторые сетуют – снимал бы Сергей Урсуляк – ах, какое бы кино получилось! Подразумевают, конечно, «Ликвидацию» с избыточным одесским колоритом.
Если уж сравнивать – так с недавно поставленным на том же канале этим же режиссером романом Гроссмана. Хотя в «Братьях и сестрах» идет речь о крестьянах в отдельно взятой деревне, а «Жизнь и судьба» претендует на эпическую обобщенность жизни всей советской интеллигенции. Однако получилось так, что проблемы пинежского Пекашина близки всему миру. И в Африке, рассказывал Федор Александрович, к нему подходил негр: «Это я – Мишка Пряслин».
Сближает две книги и неприятие их властями, а скрепляет две экранизации Сергей Маковецкий, причем, в абрамовской актер более лиричен.
А слово осталось
Меж тем, книга Гроссмана дошла до кино довольно урезанной, антитоталитарность романа – выхолощена. А «Две зимы и три лета» отличает бережное отношение к тексту. Может это обстоятельство и подвело режиссера Теймураза Эсадзе. Оставив в неприкосновенности абрамовское слово, буквально следуя за неспешным, тягучим как сама северная деревенская жизнь сюжетом, он лишил сериал динамичности. Или мы уже привыкли к быстрому мельканию, клиповости на экране? Или Абрамова, действительно, невозможно экранизировать? Читать-то его тяжело, а уж снимать…
Однако разве не задевает трогательная «Мальчишечка –разбедняжечка» на заставке и северное многоголосие за кадром в исполнении ансамбля Бориса Покровского? Консультантом по речи была его художественный руководитель Ольга Юкечева.
-Мы с ней сразу договорились, – заметил режиссер, – что делать стопроцентный пинежский говор не будем, ибо это все-таки многосерийное кино, рассчитанное к показу на огромную страну. Так что считайте, что это все-таки допущение, условность.
Разве фильм не затягивает, не завораживает? Он заставляет людей с трепетом вспоминать о том времени и роли в нем все перетерпевшей русской женщины, переживать и оплакивать судьбу деревни, которая столько трудилась, кормила Россию, а сейчас ее совсем не осталось… Да и сохранился ли вообще тот диалект, о котором все так пекутся?
Мама Явзору узнала…
Верно, снимался фильм в Тверской области на реке Медведица, но в нем много пинежской натуры – то рассвет, явно, снятый на Красной горке, промелькнет, а здесь «мама Явзору узнала»… И как признался режиссер – хотел он очень снарядить экспедицию на Пинегу, но не получилось. Костюмы для героев были сшиты на заказ в швейных мастерских «Мосфильма» по эскизам, взятым из историко-краеведческих музеев Архангельской области, собрано много предметов интерьера и кухонной утвари, чтобы воссоздать быт деревни середины прошлого века.
Но Тэмо не особенно словоохотлив, наш разговор с ним был короток. Оказа-лось режиссер и сам недоволен тем, как идет прокат его картины. Ее значительно урезали, отсюда удивляющие зрителей обрывы некоторых эпизодов, например, гибели Насти на пожаре…
– Некоторые эпизоды купированы целиком. Из тринадцати серий уже срезано более сорока минут игрового времени, – возмущен Эсадзе. – Кроме того, каналом Россия 1 из фильма выброшена вся хроникальная (важнейшая!) часть – по две вступительных минуты к каждой серии.
Добавим, что «гонят» по четыре серии кряду, а в эту неделю отодвинули показ с 21.00 на более позднее время. Вот и получается, что и сегодня такой запоздалый телефильм по Абрамову кому-то «кость в горле». Видно, скрыта в его произведении не просто некая правда о деревне, а чрезвычайно важный духовный смысл, уяснить который нужно нам сейчас, в нынешней России.
Чувства драматизма у зрителя не возникает
Людмила Крутикова-Абрамова,вдова писателя:
– Авторы следуют буквально за каждым эпизодом абрамовского текста. Этого нельзя было делать. Чувства драматизма у зрителя не возникает. Он успевает следить за событиями, а не сопереживать им. Я расстроилась, большего ожидала. Хороши Анфиса, Варвара, Лукашин. Ну, что сделано, то сделано.
Но ведь само название «Две зимы и три лета» – нелепое. Это же название только второго романа тетралогии, но хорошо, что хоть так внимание к романам привлекают. Нравственная сила народа – вот главное, о чем писал Абрамов. Духовная чистота, совесть, ответственность, взаимопомощь. «Лучше на свете не жить, чем без совести» – надеюсь, эта ударная фраза Лизы Пряслиной в фильме останется. У нас деньги решают все. Карьера, приобретательство… Вот почему Абрамов остается злободневным.
(kp.ru) Фото: fabramov.ru
Комментарий
Тэмо Эсадзе,режиссер: Пинегу прошел сверху донизу
– Картина впрямую касается сегодняшнего дня, как, впрочем, и роман Федора Абрамова. Но не хотелось бы, пока она в столь грубо и бездарно обрезанном виде, говорить про работу, на которую я и мои товарищи положили два с половиной года жизни. ВГТРК после вмешательства юристов нашей компании обязуется показать фильм без купюр по каналу «Культура».
Пинегу я прошел сверху донизу. Снимал в Кулойгорах, Кулое, на Красной горке, в Городецке, Острове, Явзоре, Верколе: кадры в большом объеме вошли в картину, удивляюсь, как можно было этого не увидеть. Потратил очень много времени на то, чтобы организовать полноценные съемки на Пинеге. Я не в обиде, но открытое письмо Федора Александровича землякам вспоминал не раз. Так что все эти разговоры об аутентичности оставляю на совести людей, которые, к сожалению, не помогли, а иной раз и просто мешали в организации съемок на Пинеге.
Что касается названия, оно все-таки абрамовское. Вместе с каналом «Россия» мы решили уйти от вполне однозначного, с точки зрения обывателя, словосочетания «Братья и сестры» (имею в виду не только собственно христианский оттенок, вылившийся в знаменитое обращение Сталина, но и, как это ни странно, некоторого рода укоризну и даже прямое обличение в интонации с учетом самого содержания написанного и снятого) к более метафизическому и поэтическому, менее определенному, как, предположим, тридцать лет и три года. Все-таки это огромная по протяженности история, у которой в строгом смысле нет и не может быть ни начала, ни конца. Обещаю: приложу все усилия для того, чтобы вы имели возможность увидеть все так, как снял и смонтировал ваш покорный слуга.
Мнения
Здесь лишь несколько откликов из сотен, собранных на сайтах «Мы-пинежане», «Одноклассники», «Кинотеатр» и в личных беседах.
Екатерина Богданова:
– Провожу опрос среди веркольцев. Пока разделились на три лагеря: нравится, не нравится, а мне все равно. Важно, будет ли имя Федора Абрамова на устах у всех россиян? Захочет ли кто приехать в Верколу–Пекашино? Будет ли желание пройтись по улицам нашей деревни, подышать воздухом, которым дышали Федор Александрович, герои его книг? Зацепили ли за душу судьбы героев? Чем теперь живут-кормятся веркольцы?
Александра Абрамова, директор музея имени Ф. А. Абрамова:
– Я рада, что фильм вышел, преодолев разные трудности и препятствия. Его смотрят, обсуждают. Хочется досмотреть до конца и встретиться с режиссером в Верколе. Многие сцены трогают до слез. Возникают вопросы об изъятиях и сокращениях. Так актуально для наших дней, что боятся их показать?
Ярослав Усынин, Санкт-Петербург:
– Нет в сериале той безысходности, которой пронизаны две первые книги, когда вечером думали, что же завтра есть, чем детей кормить. Где надрыв жил, когда уже без сил падали от работы, а ничего не поделаешь, план увеличивали… Но смотреть буду, потому как интересно мне творчество Абрамова. И вот еще что, часто слышу разговоры земляков о том, чем туристов заинтересовать можно в наших краях. Так пусть сейчас каждый в России знает, что Архангельск – это не там, где арбузы растут, а самый что ни на есть Русский Север.
Татьяна Ларина, директор школы № 51 имени Ф. А. Абрамова:
– Впечатление неоднозначное. Нет Севера, нет Пинеги, а значит, и веры. Есть фрагменты, на которые сердце откликается, но в искусственной деревне нет главного – душевного тепла и света.
Мария Харитонова:
– Да почему все оценивают фильм из своего огорода? Это снималось для всей России! Абрамов так и сказал: «…о русской бабе, которая открыла второй фронт». Кто бы понял пинежскую говОрю в чистом виде? Стилизация присутствует, и она замечательно сделана. Актеры говорят ровно так же, как додинские в спектакле: усекая окончания глаголов и заменяя «а» на «о». Почему же, смотря «Тихий Дон», никто не возмущается несоответствием в произношении актеров тонкостям южно-русского диалекта Придонья?
А они есть, поверьте. Да потому, что важен сюжет, характеры, развитие событий!
Ничего подобного с советских времен наше телевидение не показывало. Все помнят эпопеи о Сибири, тех же событиях на Дону… Уровень и масштаб те же! Браво!
Надежда Фефилова:
– Может, фильм всколыхнет людей на прочтение книг Абрамова, заставляющих со слезами на глазах задуматься над тем, что происходит с нами, как мелеем мы душой и как мелеет, просто исчезает на глазах Пинега и ее первозданная, уникальная и столь дорогая нам родная природа.
Владимир Минин:
– Вот что удивительно: сидишь смотришь и вдруг забываешь и о ляпах, и о говоре, и о других несуразицах… Вдруг вмиг словно попадаешь на Пинегу и оживают все знакомые, но давно ушедшие лица. Будто рядом все стоят! Вдруг ком в горле и дыхание перехватывают всхлипы. Это слово! Живое абрамовское слово звучит, обхватывает в объятия душу, щемит сердце. Оно ведет за собой и не дает покоя, спасает, согревает, заставляет думать… Это слово в устах замечательных, совестливых актеров, их удивительные, порой почти иконные глаза. И что не отнимешь – чистоту этих глаз, чистоту помыслов и чистоту отношения к этому слову!
Клавдия Хорошавина, режиссер:
– Фильм радует тем, что звучит настоящее слово Абрамова! Не мешает даже картонное оформление. Поначалу не воспринимала актеров, но потом приняла их как своих. Хотя режиссером не найден ключ, открывающий ту документальную правду, которая сегодня не раздражала бы, не вызывала бы негативных чувств. Тут надо очень тонко работать, необходим свежий взгляд. У них же была своя правда. Большинство-то в нее искренне верили. Но елки зеленые! Абрамов и сейчас запрещен лихими людьми! Не стареет классика! Потому хвала режиссеру, знаменитые-то всегда проходили мимо Абрамова и Личутина. Кишка тонка поднять такую тему!
Инзиля, Нефтекамск:
– Смотрим с комом в горле, со слезами на глазах и видим все то, что рассказывали наши мамы, бабушки. Не так много фильмов, с такой болью и соучастием отражающих все тяготы, всю эту жизнь с распроклятой войной. Каков наш народ! Как много в нем любви к жизни, терпения и мудрости! Не растерять бы…
Елена Оводова, ансамбль «Суземье»:
– У меня папа в Верколе тоже председателем колхоза был, многое помню. Хорошо, что Абрамов на экране, а не какие-то сериалы про придуманную жизнь типа «Вчера закончилась война», он очень нужен. А нам, пинежанам, самолюбие надо придержать свое. Кино не только про нас, пусть каждый зритель примерит на себя рубашку Миши Пряслина.
