Два Федора. Обереги Севера – писатель и художник
Помню, как в Архангельском литературном музее вспоминали двух Федоров – писателя Абрамова и художника Фатьянова. По традиции были испечены Людмилой Егоровой, кстати, лауреатом премии имени Ф. А. Абрамова, два пирога с инициалами друзей. Да-да, уроженцы по сути одной местности, той, что называется сегодня северными территориями, – Пинеги и Лешуконии – крепко дружили.
Талант из Селища
И в их последнюю встречу в мастерской художника родился сюжет для абрамовского рассказа «Мартынов туес», вошедшего в «Траву-мураву», ведь знаменитый мастер-берестянщик Мартын Фатьянов приходился дядей Федору Михайловичу. В его родной лешуконской деревне Селище было много талантов. На всемирной выставке побывали туеса Мартына Фатьянова, знамениты щепные птицы и лукошки Степана Фатьянова. И сам Федор рисовал и из бересты замечательно плел. Большую известность ему принесла картина 1959 года «Запань на Сев. Двине». А всего их – сотни. Его произведения – это эпический сказ о людях и природе Севера, полотна сочны по живописи, выразительны, его мазок крепкий, уверенный. Цвета часто контрастные, что создает внутреннюю напряженность, эмоциональность, помогает понять и почувствовать его замысел. И каждая картина – размышления автора о смысле и ценности человеческой жизни.
Портрет лешуконки Федора Фатьянова
Федор Михайлович был не только лиричным мастером пейзажа («все такое родное, нашенское», говорил о «Рассвете на Мезени» его друг, грустя по Пинежью), портрета, которые всегда творил с радостным настроением, создавая жизнеутверждающие образы (кстати, с доброй душой очень часто дарил свои картины, особенно детским учреждениям), но и самобытным мастером самоцветного слова. За книжку былей-небылей «Не как у всех» он получил премию имени Бориса Шергина. Изданная Архангельским литературным музеем, она сама уже стала музейным экспонатом. Секрет успеха у читателей, конечно, простой – всю жизнь рядом со своими героями, да к тому ж натура художественная, не ленился, рисуя в своих блокнотах лица деревенских мужиков и женщин, слушать их да записывать те рассказы в маленький блокнотик. Подкупает разговорный народный язык – лаконичный и образный. И герои-рассказчики говорят так, что возникает панорама сельского быта, труда, образ минувшего, зафиксированный навсегда для будущих поколений. Можно с уверенностью сказать, что всего себя Федор Фатьянов посвятил миссии сберечь крупинки древней красоты – в картине, в изделии старинного ремесла, в живом самоцветном слове. – Ему и прозвище люди дали – Мужичок с мягонькой говорькой. Это был последний сказитель Русского Севера, – уверен директор литературного музея Борис Егоров.Абрамов – неформат?
В тот вечер с магнитофона звучал живой голос и другого Федора с рассказом о том, откуда берутся персонажи его произведений, как получаются Пелагеи, Лизы, Егорши, почему даже виноградарь из-под Парижа говорит: «Михаил Пряслин – это я!»
«Абрамов» работы Фатьянова
Сразу всплыла в памяти встреча в год 90-летия Федора Абрамова с писателем Николаем Коняевым, который слышал в издательствах насмешливое: «Абрамов? Это неформат, его никто не читает». Конечно, проще штамповать детективы и любовные романы, чем Белова, Распутина, Абрамова. А потом сетуем, почему молодежь в большинстве своем не любит читать серьезную, заставляющую думать литературу, впрочем, как и всю другую, за исключением развлекательной и комиксов. Вот и остаются непрочитанными романы Федора Александровича, где не только некая правда о деревне, это произведения православного реализма, очень глубокие, несущие чрезвычайно важный духовный смысл, уяснить который нужно нам сейчас, в нынешней России. Однако народ тянется в Пинежье, в Лешуконье. Особенно много едет туристов из больших городов. Почему? Абрамов объяснил это еще в 80-х годах прошлого столетия: «Горожанин обворован жизнью, он же не знает рек, воды, травы. Он не знает по-настоящему сказок, былин, всей духовной основы своей нации: живого слова, родников, бьющих оттуда… А земля… – один из главных резервуаров, из которых черпается человечность, утрата связей человека с землей может привести к очень серьезным и непредвиденным изменениям национального характера». И те, кто едет на его родину, это хорошо понимают и старатся связать в стремительно глобализирующемся мире обрывки ниточек утраченных связей с милой землей, чтобы предотвратить предвещенное писателем.За душу берет
Слушаю, как на одном из концертов нарядные лешуконки, будто сошедшие с картин своего земляка Фатьянова, поют песни родной стороны, особенно мне нравится про Ваню, который «ходит по угору». За душу берет. – Мода сейчас появилась на обереги, – заметила одна из певуний. – А мы считаем: наши обереги – наши дома, прочно стоящие на земле, ромашки в поле, колокольные звоны, песни старинные, слова заветные… Вот это, наверное, и роднило двух Федоров. Любовь к своей земле, к домам с коньками, к крестьянину, восхищение ими и боль за их судьбу. Именно они были им оберегами, хранящими души от порчи плутовского города, но и сами Федоры были охранителями и заступниками своей отчизны, своего народа. Судите по цитатам: «Пока есть Махоньки, Лизы, которые несут в себе всю историю, Россия не пропадет. Она пустит свои корни заново». «Русомцы говорят: «Русские мы». Оттого и деревня на Вашке Русомой называется». «Залезешь на колокольню, возьмешь все веревки в руки и играешь, как на гармони. Звонкие были!» «Не красота, а чистота спасет мир. Красота бывает страшной, опасной, а чистота всегда благодетельна, всегда красива. К чистоте надо вернуться».24 ноября в Нижнем Новгороде прошла премьера моноспектакля «Печали и радости» по произведениям Федора Абрамова. Режиссер Владимир Кулагин уже поставил «Запев Мадонны с Пинеги», «Негасимый свет», которые он привозил и на Пинегу. К 100-летию писателя есть идея создать целый театральный проект «От сердца к сердцу».
Талант из Селища
И в их последнюю встречу в мастерской художника родился сюжет для абрамовского рассказа «Мартынов туес», вошедшего в «Траву-мураву», ведь знаменитый мастер-берестянщик Мартын Фатьянов приходился дядей Федору Михайловичу.
В его родной лешуконской деревне Селище было много талантов. На всемирной выставке побывали туеса Мартына Фатьянова, знамениты щепные птицы и лукошки Степана Фатьянова. И сам Федор рисовал и из бересты замечательно плел. Большую известность ему принесла картина 1959 года «Запань на Сев. Двине». А всего их – сотни.
Его произведения – это эпический сказ о людях и природе Севера, полотна сочны по живописи, выразительны, его мазок крепкий, уверенный.
Цвета часто контрастные, что создает внутреннюю напряженность, эмоциональность, помогает понять и почувствовать его замысел.
И каждая картина – размышления автора о смысле и ценности человеческой жизни.
Портрет лешуконки Федора Фатьянова
Федор Михайлович был не только лиричным мастером пейзажа («все такое родное, нашенское», говорил о «Рассвете на Мезени» его друг, грустя по Пинежью), портрета, которые всегда творил с радостным настроением, создавая жизнеутверждающие образы (кстати, с доброй душой очень часто дарил свои картины, особенно детским учреждениям), но и самобытным мастером самоцветного слова. За книжку былей-небылей «Не как у всех» он получил премию имени Бориса Шергина. Изданная Архангельским литературным музеем, она сама уже стала музейным экспонатом.
Секрет успеха у читателей, конечно, простой – всю жизнь рядом со своими героями, да к тому ж натура художественная, не ленился, рисуя в своих блокнотах лица деревенских мужиков и женщин, слушать их да записывать те рассказы в маленький блокнотик. Подкупает разговорный народный язык – лаконичный и образный. И герои-рассказчики говорят так, что возникает панорама сельского быта, труда, образ минувшего, зафиксированный навсегда для будущих поколений.
Можно с уверенностью сказать, что всего себя Федор Фатьянов посвятил миссии сберечь крупинки древней красоты – в картине, в изделии старинного ремесла, в живом самоцветном слове.
– Ему и прозвище люди дали – Мужичок с мягонькой говорькой. Это был последний сказитель Русского Севера, – уверен директор литературного музея Борис Егоров.
Абрамов – неформат?
В тот вечер с магнитофона звучал живой голос и другого Федора с рассказом о том, откуда берутся персонажи его произведений, как получаются Пелагеи, Лизы, Егорши, почему даже виноградарь из-под Парижа говорит: «Михаил Пряслин – это я!»
«Абрамов» работы Фатьянова
Сразу всплыла в памяти встреча в год 90-летия Федора Абрамова с писателем Николаем Коняевым, который слышал в издательствах насмешливое: «Абрамов? Это неформат, его никто не читает». Конечно, проще штамповать детективы и любовные романы, чем Белова, Распутина, Абрамова. А потом сетуем, почему молодежь в большинстве своем не любит читать серьезную, заставляющую думать литературу, впрочем, как и всю другую, за исключением развлекательной и комиксов.
Вот и остаются непрочитанными романы Федора Александровича, где не только некая правда о деревне, это произведения православного реализма, очень глубокие, несущие чрезвычайно важный духовный смысл, уяснить который нужно нам сейчас, в нынешней России.
Однако народ тянется в Пинежье, в Лешуконье. Особенно много едет туристов из больших городов. Почему? Абрамов объяснил это еще в 80-х годах прошлого столетия: «Горожанин обворован жизнью, он же не знает рек, воды, травы. Он не знает по-настоящему сказок, былин, всей духовной основы своей нации: живого слова, родников, бьющих оттуда… А земля… – один из главных резервуаров, из которых черпается человечность, утрата связей человека с землей может привести к очень серьезным и непредвиденным изменениям национального характера». И те, кто едет на его родину, это хорошо понимают и старатся связать в стремительно глобализирующемся мире обрывки ниточек утраченных связей с милой землей, чтобы предотвратить предвещенное писателем.
За душу берет
Слушаю, как на одном из концертов нарядные лешуконки, будто сошедшие с картин своего земляка Фатьянова, поют песни родной стороны, особенно мне нравится про Ваню, который «ходит по угору». За душу берет.
– Мода сейчас появилась на обереги, – заметила одна из певуний. – А мы считаем: наши обереги – наши дома, прочно стоящие на земле, ромашки в поле, колокольные звоны, песни старинные, слова заветные…
Вот это, наверное, и роднило двух Федоров. Любовь к своей земле, к домам с коньками, к крестьянину, восхищение ими и боль за их судьбу. Именно они были им оберегами, хранящими души от порчи плутовского города, но и сами Федоры были охранителями и заступниками своей отчизны, своего народа. Судите по цитатам:
«Пока есть Махоньки, Лизы, которые несут в себе всю историю, Россия не пропадет. Она пустит свои корни заново».
«Русомцы говорят: «Русские мы». Оттого и деревня на Вашке Русомой называется».
«Залезешь на колокольню, возьмешь все веревки в руки и играешь, как на гармони. Звонкие были!»
«Не красота, а чистота спасет мир. Красота бывает страшной, опасной, а чистота всегда благодетельна, всегда красива. К чистоте надо вернуться».
24 ноября в Нижнем Новгороде прошла премьера моноспектакля «Печали и радости» по произведениям Федора Абрамова. Режиссер Владимир Кулагин уже поставил «Запев Мадонны с Пинеги», «Негасимый свет», которые он привозил и на Пинегу. К 100-летию писателя есть идея создать целый театральный проект «От сердца к сердцу».
